превращая слова в шепот. – Все и гораздо больше.

Ей было горько думать о боли, которую он терпел на протяжении веков, и мучениях, которые испытывал ежедневно из-за порочного прошлого. И Фейт знала, что проведет каждый день своего существования в попытках убедить Рейлана, что он заслуживает быть любимым.

– Я бы переживал все это снова. – Рейлан поцеловал то место, где скатилась слеза. – Веками. Если бы это привело меня к тебе, Фейт. – Затем он поцеловал ее, губы были солеными от слез. Их общей боли. И радости.

Несмотря на то, где они находились, мгновение не могло быть более совершенным. Но лежа здесь, на их сброшенной одежде, и пока твердость земли возвращала ее в чувство, Фейт желала только оказаться с ним в постели, где было бы достаточно места, чтобы он мог устроиться рядом и лежать так блаженную вечность.

Очевидно, Рейлан тоже осознал отсутствие комфорта и, запечатлев последний поцелуй на ее ключице, отстранился. Выпрямившись, он взял ее за руки и потянул вверх, пока она не оседлала его колени. Приступ головокружения заставил бы упасть обратно, если бы он не прижал ее к себе. Это казалось возможным, но, когда их обнаженные тела соприкоснулись, в ней снова вспыхнул легкий огонь желания, несмотря на усталость. По потемневшим глазам и ощущению его под собой Фейт поняла, что не одинока в своей страсти.

– Как насчет ванны? – спросил Рейлан низким, хрипловатым голосом.

От его призыва передохнуть у нее вырвался смешок, превратившийся в смех. Фейт обвила руками его шею и опустила голову ему на плечо. Рейлан встал, увлекая ее за собой. Это напоминало полет над облаками, пока разгоряченное тело казалось невесомым. Фейт резко вдохнула, чувствуя, как прохладная вода обволакивает ноги и поясницу, когда Рейлан зашел в водоем с мелководья.

Он и вода держали ее. Фейт не разжимала рук, и Рейлан тоже не спешил выпускать из крепких объятий. Клонило в сон, она почувствовала, как глаза закрылись, голова легла ему на грудь. Он погладил ее по волосам, спускаясь вдоль позвоночника. Затем какая-то мысль заставила распахнуть глаза и откинуть голову назад.

– Мы ведь этого не планировали, – сказала она, и лицо вспыхнуло, когда она добавила в ответ на его озадаченный взгляд. – У меня нет противозачаточного средства.

Рейлан изогнул бровь, но в остальном остался невозмутимым.

Фейт уже раскрыла рот, собираясь ляпнуть очевидное, что сейчас не время думать о ребенке. Даже если такое случалось крайне редко, поскольку он был фейри, а она человеком, шанс все еще существовал. Фейт была тому живым доказательством. От этой мысли обдало волной жара. Они вели себя безрассудно, не подумав о последствиях.

О боги, он вообще хочет детей?

Раскатистый смех прервал ее бегущие мысли, и она недоверчиво уставилась на него. Когда смех прекратился, Рейлан продолжил широко улыбаться.

– Лив знает рецепт настоя, который можно приготовить из растений в этих лесах. Раньше она помогала женщинам в военных лагерях, у которых не было регулярного доступа в города, чтобы его купить, – пояснил он, в сапфировых глазах все еще плясало веселье при виде ее волнения. – Я бы не оставил тебя без выбора, Фейт.

Выбор. Его тон почти заставил поверить, что он не будет возражать, если она не примет средство. При мысли об этом внизу живота снова разлилось томление. Прямо сейчас она не стремилась к этому. Когда вокруг бушевала война и неопределенность, Фейт не могла смириться с мыслью, что приведет в мир душу до того, как все не исправит. Но сама мысль, взгляд в эти сапфировые глаза, которые стали ее орбитой, вселяла надежду.

Фейт хотела жить, ради него и ради будущего, которое у них могло быть.

Глава 48. Заяна

Они преследовали Фейт и ее спутников в течение нескольких дней после того, как догнали Тайнана и Амайю. Заяна уже почти поверила, что их задание окончено, когда человек не пришла в себя. Она никому не рассказала о плане, который возник у нее в голове на третий день наблюдения за тем, как Фейт безвольно держится в седле с помощью воина, вид которого становился все более безумным. Если бы Фейт самостоятельно не пришла в сознание, Заяна, возможно, позволила бы Нериде пойти помочь человеку, о чем та молила так много раз, что начинала раздражать.

В конце концов, никому из них не нужна мертвая Фейт. Это означало бы ее провал. Тем не менее Заяна скрыла свое огромное облегчение, когда человек наконец сделала осознанный вдох и открыла свои проклятые глаза.

С тех пор темные фейри держались подальше, так что Заяна была уверена, что фейри не смогут обнаружить их, пока те разбили лагерь перед походом к Огненным горам.

Заяна сидела на высоком утесе, наблюдая сквозь кроны деревьев за тем, как дружная компания внизу непринужденно тренировалась ради забавы. Их действия и отношения казались ей странными и интригующими. Она коротала скучные дни, наблюдая за их боями. Их дружба, в которую Заяна осмеливалась верить, была настоящей, искренней, какую она так редко видела в городках у подножия Мортасских гор, куда периодически наведывалась.

– Нам стоит последовать за ними? – раздался за спиной голос Тайнана, отвлекая ее от блуждающих мыслей.

Бросив взгляд на тех, кого он имел в виду, Заяна увидела воина с серебристыми волосами, уводящего Фейт от остальных. Взгляд упал на их сцепленные руки, и она с любопытством наклонила голову. Темная фейри и раньше замечала их близость. Забота фейри о Фейт, почти одержимость ею, ясно бросалась в глаза. Пока она была без сознания, воин беспокоился гораздо сильнее остальных, несмотря на их бесконечную суету вокруг нее. И теперь стало ясно почему. Если бы ей сказали, что могущественный воин-фейри влюбился в слабого, хотя, возможно, столь же могущественного, человека… Она бы громко рассмеялась. И все же у нее не оставалось ни единого сомнения относительно его намерений. Заяна почти почувствовала это в своей груди, что-то похожее на благоговейный трепет, их невысказанная преданность друг другу, как будто им было все равно, что подумает мир о такой невозможной паре.

Заяна покачала головой.

– Они не уйдут далеко в одиночку. – Она позволит им побыть наедине, зная, что дни человека сочтены.

При мысли об этом внутри все сжалось от странного ощущения. Ее не должна была заботить судьба человека, но отрицать очевидное становилось утомительно для нее самой. У Фейт были те, кто станет оплакивать ее. Было место в мире, долг как наследницы Райенелла. Ее жизнь имела смысл.

Заяна не знала, когда