или Лос-Анджелес. До июля 2014 г. относительно ответа на этот вопрос наблюдался консенсус – решительное: «Нет, не может!» Обследование бессимптомных пассажиров в аэропортах Западной Африки, усиленный эпиднадзор в США, более чем достаточное количество врачей и медперсонала, надежная санитарная инфраструктура – все это внушало американцам ощущение неуязвимости. В опубликованной в The New York Times статье под благодушным заголовком «Эбола – это не очередная пандемия» ее автор Дэвид Куаммен выразил мнение всех, кто чувствовал себя в безопасности, укрытый за бастионом современных достижений, передовой науки и цивилизации. Куаммен признавал, что Эбола ужасна и мучительна, но выражал уверенность, что США болезнь не коснется. Скажем прямо, заболевание редкое, а привела к нему «беспощадная тамошняя нищета», толкнувшая некоторых африканцев «в отсутствие иного выбора довольствоваться летучими мышами, обезьянами и прочим зверьем, которое поймали живьем или нашли уже дохлым»{292}.

Настроения резко переменились в июле 2014 г.: от уверенности американцев, что африканские болезни их не коснутся, не осталось и следа, когда Эболу подхватили два медика-волонтера из США, Кент Брэнтли и Нэнси Райтбол. Они стали первыми иностранцами, заразившимися этой болезнью, и их эвакуировали в больницу Университета Эмори в Атланте, где обеспечили «передовую поддерживающую терапию», доступную только в современных технологически оснащенных клиниках. Кроме того, Брэнтли и Райтбол получали инновационное и на тот момент еще экспериментальное противовирусное лекарство и препараты, ослабляющие симптоматику – жаропонижающие, болеутоляющие и замедляющие рвоту и диарею. Волонтеры выжили, но их тяжелое состояние привлекло широкое внимание международной общественности. Брэнтли и Райтбол фактически привезли болезнь домой, в Соединенные Штаты, чем доказали, что белые тоже уязвимы перед этим смертельным заболеванием.

Болезнь Брэнтли и Райтбол повлияла на политическую ситуацию кардинально – в США осознали и испугались, что Эбола представляет для страны вполне осязаемую угрозу. Доктор Джоан Лю, международный президент «Врачей без границ», сказала: «То, что у нас заразилось несколько иностранцев, привлекло большое внимание. Внезапно люди подумали: "О Боже, Эбола уже стучится в дверь!" Внезапно люди заметили проблему»{293}. Социологический опрос, проведенный в середине августа, продемонстрировал кардинальную смену настроений. К тому времени 39 % американцев были убеждены, что США ждет большая вспышка Эболы, и 25 % – что или они сами, или кто-то из их родственников неминуемо заразятся. Эти мысли укреплялись в течение лета и осени. В сентябре и октябре в Западной Африке заразилось еще восемь медиков-добровольцев. А затем худшие опасения американцев стали реальностью: в сентябре 2014 г. в Даллас из Западной Африки прилетел либериец Томас Эрик Дункан, турист, который никакого отношения к лечению заболевших не имел. Вскоре он оказался в Техасском пресвитерианском госпитале, где ему ошибочно диагностировали синусит и выписали. Через некоторое время он был госпитализирован повторно и 8 октября умер, успев заразить двух медсестер (обе выздоровели). Вдобавок к этому Эболой заразились 30 волонтеров из Европы, и их увезли лечить в Испанию, Великобританию, Францию, Германию и Италию.

Директор ЦКЗ Томас Фриден тоже подкрепил мнение, что США необходимо вмешаться. В конце августа он предпринял ознакомительную поездку в Либерию, чтобы оценить ситуацию. Его рассказ об увиденном произвел убийственное впечатление. По словам Фридена, положение дел было критическим и предотвратить катастрофу могла только незамедлительная и значительная помощь извне.

Зарубежная помощь

Разворот на 180 градусов произошел в августе 2014 г. – через восемь месяцев после начала эпидемии Эболы. Первого числа этого месяца Маргарет Чан, занимавшая на тот момент пост генерального директора ВОЗ, провела встречу с президентами Гвинеи, Либерии и Сьерра-Леоне. Она сообщила им, что заболевание опережает попытки сдержать его и распространяется, предупредила о «катастрофических» последствиях. Затем ВОЗ, третий раз за всю историю своего существования, известила о чрезвычайной ситуации в области здравоохранения, имеющей международное значение (Public Health Emergency of International Concern, PHEIC), и, объявив тревогу максимального уровня, призвала к действиям. Спустя еще шесть долгих недель подготовки была учреждена Миссия ООН по чрезвычайному реагированию на Эболу. В задачи миссии входили координация мероприятий и руководство кампанией по борьбе с болезнью. Наконец, ВОЗ официально приняла на себя ответственность за борьбу с эпидемией.

Ее примеру последовали другие страны. В Западной Африке три президента непосредственно пострадавших государств пересмотрели свои взгляды на ситуацию и объявили чрезвычайное положение. Кроме того, они запросили помощь из-за рубежа. Президент Либерии Элен Джонсон-Серлиф обратилась непосредственно к Бараку Обаме. Президент США был поражен волной критики в Конгрессе и в прессе, где его администрацию заклеймили «неорганизованной» и «некомпетентной»{294}. В начале сентября газета The Washington Post осудила реакцию США, охарактеризовав ее «слабой» и «безответственной», потому что то был моральный долг США – принять меры, ведь ни у кого, кроме них, не было ресурсов и организаций для немедленного проведения эффективной кампании{295}.

Что касается президента Обамы, то он был убежден, что эпидемия представляет для Соединенных Штатов в первую очередь медицинскую угрозу, которая могла достичь – и уже достигла – берегов Америки. Кроме того, он понимал, что это ускорит политический крах в трех западноафриканских наиболее пострадавших странах и, возможно, в соседних. Можно было ожидать серьезных осложнений в вопросах дипломатии, медицины и безопасности. Теперь уже лихорадка Эбола представляла собой не просто гуманитарный кризис где-то в далеких странах, а проблему национальной безопасности. По окончании первой недели сентября Обама объявил эпидемию Эболы кризисом, угрожающим национальной безопасности, и приказал Министерству обороны отправить в Либерию 3000 солдат США для оказания организационной и материально-технической поддержки. Миссия получила название «Программа безвозмездной помощи». Армия США должна была обеспечить транспортировку медицинских грузов в эпицентр вспышки, а также построить и оснастить крупные лечебные учреждения.

Одновременно офис ЦКЗ организовал в Алабаме курсы подготовки медиков-волонтеров, где их обучали использовать средства индивидуальной защиты (СИЗ): перчатки, защитные очки, защитные экраны для лица, прорезиненные халаты, комбинезоны биологической защиты и резиновые сапоги – современный эквивалент противочумных костюмов, которые врачи носили во времена Черной смерти (рис. 22.2). Обучение медперсонала было необходимо, потому что правильно применять всю эту защиту не так-то просто. Карен Вонг, врачу-волонтеру и сотруднице ЦКЗ, работа в защитном снаряжении напомнила погружение с аквалангом, которое требует тщательного планирования. Чтобы не заразиться вирусом, крайне важно правильно надевать защиту и снимать ее по завершении работы, всегда неукоснительно соблюдая последовательность действий. К тому же запрятанные в костюмы медики прели в них от жары и должны были все время помнить, что им грозят обезвоживание, обморок, изнеможение и кислородное голодание. В то время непрерывно оставаться в противочумном костюме без угрозы самочувствию можно было не дольше 15 минут. Еще одна сложность заключалась в том, что костюм приглушал звуки, поэтому разговаривать с пациентами и коллегами было сложно, как и избегать столкновений с людьми и оборудованием. Помимо прочего, курсы ЦКЗ обучали диагностике и лечению лихорадки Эбола.

Рис. 22.2. ЦКЗ обучили врачей, медсестер и других медработников использовать средства индивидуальной защиты, необходимые для безопасного взаимодействия с пациентами, зараженными Эболой (фото предоставлено доктором Нахид Бхаделия).

CDC Public Health Images Library

Тем временем финансовую поддержку программе гуманитарной помощи оказали Всемирный банк, Международный валютный фонд и ЮНИСЕФ. Не создавая такой шумихи, как Министерство обороны, к работе непосредственно в Западной Африке приступили ЦКЗ, запустив свою самую масштабную операцию по борьбе с эпидемией. Были мобилизованы и дислоцированы группы оперативного реагирования, организованы центры диагностики и наблюдения. Для сбора и анализа статистики ЦКЗ организовали работу эпидемиологов, открыли учебные курсы, где врачи и медперсонал обучались работе в условиях эпидемии Эболы, обеспечили материально-техническую поддержку и наладили в западноафриканских аэропортах систему эпидконтроля перед вылетом.

Другие страны тоже предпринимали меры по борьбе с чрезвычайной ситуацией. Франция разместила группы оперативного реагирования в Гвинее, а Великобритания – в Сьерра-Леоне. Канада предоставляла медикаменты и медперсонал, Куба, Эфиопия и Китай направили в Африку своих врачей и медсестер. Примечательно, что помощь западных стран явно совпадала с географией колониальных связей и текущими национальными интересами. Так, в частности, США поддержали Либерию, основанную бывшими американскими рабами, Великобритания помогала своей бывшей колонии Сьерра-Леоне, а Франция делала то же самое для некогда своих владений в Гвинее. Куба стояла особняком, потому что, будучи очень ограниченной в ресурсах, присоединилась к решению проблемы наравне с крупными державами