— Мне жаль.

И это был конец спора — по крайней мере, он больше не волновал ее мать. Вспыхнув, она исчезла.

Пэйн крикнула в пустоту:

— Отпусти меня! Будь ты проклята! Отпусти меня!

Половина ее ждала, что будет убита на месте и пытка закончится, и в этом было что-то забавное.

— Мама!

Когда ответа не последовало, Пэйн развернулась пожелав, чтобы в Дхунде было хоть что-то, что можно швырнуть, но ничего не было, и этот символизм стал криком в голове: «ничего для нее, здесь абсолютно для нее ничего не было».

Подойдя к двери, она дала волю гневу, срывая ее с петель и бросая в холодную, пустую комнату. Та два раза подскочила, а затем заскользила по пустому пространству, как камешек по поверхности пруда.

Гордо направляясь к фонтану Пэйн услышала ряд щелчков, а оглянувшись, увидела, что дверной проем сам собой починился, став точь-в-точь как раньше, совершенно не оставив следов ее деяний.

В ней закипела такая ярость, что горло сдавило удушающей судорогой, а руки — задрожали.

Краем глаза она уловила фигуру в черном, идущую вдоль колоннады, но это была не мать. Это была Но’Уан с корзиной даров для Девы-Летописецы, ее хромота была причиной раскачивающейся походки.

Вид несчастной, исключенной Избранной еще сильнее подпитал гнев…

— Пэйн?

Звук глубокого голоса заставил ее повернуть голову. У белого дерева, на котором восседали разноцветные птицы, стоял Роф, его массивная фигура заполняла все пространство дворика.

Пэйн бросилась в его сторону, превратив Рофа в мишень, с которой можно сразиться. И Слепой Король отчетливо чувствовал ее жестокое и яростное приближение. В мгновенье ока он принял боевую стойку, становясь могучим и готовым к атаке.

Она отдала всю себя и даже больше, кулаки и ноги полетели в него, ее тело закружилось в вихре ударов рук и ног, которые он блокировал предплечьями и уворачивался, пригибая голову и туловище.

Быстрее, жестче, смертоноснее взялась она за короля, вынуждая его отвечать ударами на удары или рискнуть получить серьезную травму. Первый жесткий удар она поймала плечом, кулак врезался в нее, заставив ее потерять равновесие… но она быстро пришла в себя и развернулась, следя за ногами и ступнями.

Удар в живот обрушился на него с такой силой, что он хмыкнул — по крайней мере, пока она не развернулась и не ударила его по лицу. И когда хлынула кровь, а очки с черными стеклами отлетели в сторону, Роф выругался.

— Какого хрена, Пэй…

Она не оставила ему и шанса закончить, врезавшись в него, обхватив руками, тараня огромный вес. Однако, никакого соревнования не было и в помине. Он был вдвое больше нее и с легкостью взял вверх, оторвав ее и развернув, чтобы прижать спиной к себе.

— В чем, мать твою, проблема? — прорычал он ей на ухо.

Пэйн ударила затылком, попав в лицо, и на долю секунды хватка ослабла. Этого оказалась достаточно. Вырвавшись и используя его сильное, как дуб тело, в качестве посадочной платформы, она…

Сильно недооценила свою инерцию. Вместо мягкой посадки перпендикулярно земле, она подалась вперед… что означало сильное повреждение ноги, и ее тело кувырком отлетело в сторону.

Мраморный край фонтана уберег ее от удара об землю, но этот удар оказался намного хуже, ровной поверхности.

Прозвучавший треск спины был громким и сильным, как крик.

Как и боль.

Первое, что сделал Лэш, проснувшись в своем убежище, это посмотрел на руки.

Теперь и предплечья тоже стали призрачными, напоминая дым — и он мог менять их плотность, делая привычно твердыми, либо же невесомыми, как воздух.

Сев, он откинул одеяло и встал. Хех, ноги тоже исчезли. Что конечно же хорошо, но… сколько еще продлится эта чертова трансформация, прежде чем он полностью преобразится? Если его тело все еще имеет физическую форму, сердце бьется, есть потребность в еде, питье и сне, то все еще стоит опасаться пуль и ножей.

Плюс, если честно, все эти отвалившиеся от него «отходы жизнедеятельности» были по-настоящему отвратительны.

Матрас, на котором он спал, превратился в самый большущий на планете Депендс[109].

Скрип снаружи заставил его посмотреть через жалюзи, раздвинув их кончиками призрачных пальцев. Сквозь щель он взирал на прозябающих свои дни людишек, проезжающих мимо на машинах или велосипедах. Чертовы дебилы со своими никчемными жизнями. Встать. Пойти на работу. Вернуться домой. Блядь, вот денек. Проснуться и повторить все с начала.

Когда мимо проехал седан, Лэш мысленно внушил водителю… и улыбнулся, когда «понтиак» отклонился от маршрута, переехав через бордюр, направляясь в сторону двухэтажного дома через дорогу. Никчемный кусок дерьма въехал прямо в окна, вдребезги разбив стекло и раму. Внутри машины сработали подушки безопасности.

Отличное начало дня — бодрит похлеще кофе.

Развернувшись, Лэш подошел к долбанному письменному столику и включил ноутбук, обнаруженный в багажнике «мерседеса». Прерванная им сделка наркодилеров, стоила усилий. Отхватив пару штукарей баксов, а также немного оксикодона[110], экстази и двенадцать косяков. Но более важная добыча состояла в виде введенных в транс, запихнутых в AMG, привезенных сюда и далее обращенных обоих наркодилеров и одного клиента.

Они засрали всю ванную, пока их ночь напролет выворачивало наизнанку, но, по правде говоря, он все равно подумывал спалить этот дом.

Итак… в команде четыре члена. И ни один из них не был добровольцем. Осушив их и вернув обратно к «жизни», он наобещал им с три короба все, что только можно. Хотя эти нарики поверили бы всему, чтобы им ни сказали. Вы просто обязаны были подарить им «светлое» будущее, после того как напугали до усрачки.

Что для него было проще некуда. Естественно, они были в шоке, когда он открыл им свое лицо, но они уже столько раз ловили глюки, что разговор с живым трупом был для них не внове. Кроме того, он мог быть весьма убедительным, когда хотел.

Проклятье, он не сможет вечно пудрить им мозги. И этот трюк с водителем «понтиака» лишнее тому доказательство — воздействие было кратковременным и неустойчивым, не дольше пары секунд.

Долбаная свободная воля.

Когда комп загрузился, он зашел на сайт Колдвелл Курьер Джорнал…

Привет, главная страничка. «Кровавая резня в фермерском доме» стояла заголовком большинства статей — кровь, части тел и странная маслянистая субстанция собрала всевозможные виды Путлицеровских[111] описаний. Журналисты неприменули взять интервью у полиции, почтальона, который первым позвонил 911, двенадцати соседей и мэра, «призвавшего всех доблестных мужчин и женщин колдвеллской полиции раскрыть это вопиющее преступление против общества Колдвелла».