— Хорошо. В таком случае через час позвоню и скажу, во сколько и где.

— Договорились, я только схожу перекусить и тут же вернусь, — согласился Эди и положил трубку.

Состоявшийся разговор, особенно в части интереса Моисеенко к осведомленности Елены о предстоящей встрече, заставил Эди задуматься. Объяснение резидента, что он не хотел бы лишних вопросов Елены, его, конечно, не удовлетворило. К тому же вспомнились слова Маликова, что на последней встрече с Моисеенко нужно быть осторожным, чтобы исключить применение препарата для «развязывания языка». Решив поделиться своими сомнениями с Артемом, он пошел в кафе, что находилось на его этаже, и, купив бутерброды, спустился по лестнице к Любе, наблюдая за тем, есть ли за ним слежка.

От нее Эди позвонил Артему и, коротко рассказав ему о разговоре с Моисеенко, предложил срочно приехать вместе с «химиком», который мог бы проинструктировать его насчет препарата и антидота.

Через каких-то сорок минут Артем с «химиком», которым оказалась средних лет женщина по имени Лариса, были в номере у Любы.

Лариса без всяких вступительных слов довела до Эди всю необходимую информацию о применяемых разведками стран главного противника спецпрепаратах. В заключение, передавая ему две капсулы с какой-то жидкостью, объяснила, как и когда необходимо их употребить, чтобы обезопасить себя от воздействия спецпрепарата. При этом, отвечая на вопрос Эди, заметила:

— То, что в отношении вас применили психотропное вещество, вы поймете по легкому головокружению и неожиданно появившейся в ногах слабости. Без антидота человек сразу отключается и становится послушным субъектом, выполняющим команды экспериментаторов. В вашем случае — придется сыграть. Вы же ранее проходили соответствующую подготовку, и потому для вас это не составит большого труда.

— Вы сказали, отключается. Это потеря сознания? — спросил Эди, не отреагировав на ее последнюю фразу, так как знал, что разведки, как и контрразведки, постоянно работают над совершенствованием химических препаратов «развязывания языка». И в данном случае надо было быть уверенным в том, что методика подготовки не устарела.

— Очень близко к этому.

— И я могу грохнуться со стула?

— Обычно объект сажают в удобное кресло, чтобы с ним можно было вести диалог.

— Но я смогу контролировать себя?

— Сможете, но надо делать вид, что плохо соображаете. Они будут задавать вопросы, а вы отвечайте на них согласно вашей легенде.

— Под препаратом человек может передвигаться?

— Да, но несколько неуверенно, хотя бывали случаи, что испытуемые сильно экзальтировались и буянили. Все зависит от того, кто подопытный в психологическом плане.

— А как с речью дело обстоит?

— Человек в этом состоянии бывает весьма разговорчивым, правда, бывали случаи и обратного порядка, но на вопросы отвечали все объективно.

— А сколько времени действует препарат?

— Все зависит от его концентрации. Иначе говоря, насколько экспериментаторы захотят отключить ваши контрольные функции.

— Как-то можно почувствовать, что его действие заканчивается?

— Если вас начнут поить теплым чаем с лимонным привкусом, знайте, что они выводят вас из транса. Примерно через десять минут после такого чая можете легонько встрепенуться и оглядеть своих собеседников будто спросонок. К тому времени вы вновь обретете бодрость, но их каверзных вопросов не должны помнить.

— На здоровье как-то эта гадость влияет?

— Разовый прием, тем более с антидотом, ничего негативного не даст. К тому же испытаете некоторый кайф.

— Спасибо, будет что вспомнить, — пошутил Эди.

Поговорив еще о некоторых деталях, Эди проводил Ларису, а потом рассказал Артему о том, как прошел ремонт в квартире Бизенко, своих наблюдениях в отношении Василия, Яниса и Маргариты, состоявшихся разговорах с Сафинским и Моисеенко. В свою очередь, Артем поделился информацией о ходе разработки Моисеенко. В завершение, изобразив на лице серьезную мину, сказал:

— Не знаю почему, но Иванков затребовал встречу с тобой и полный отчет по разработке «Иуды». Так что сейчас Маликов сидит, обложившись всеми нашими справками и сводками. Волнуется, спрашивал, не вспоминал ли ты случай с Бузуритовым. Кстати, его переводят в партком.

— Бог с ним, с этим чекистом-коммунистом, лучше скажи, а зампред время доклада не назначил?

— Перед выходом сюда я звонил Маликову. Он ничего не сказал.

— Вот будет интересно, если зампред скажет, давай его сюда, а я буду в гостях у Моисеенко, — сыронизировал Эди.

— А мы Маликову позвоним, как только резидент тебе сообщит о часе и месте встречи.

— Ты тогда побудь здесь, а мы с Любовь Александровной пойдем наверх ждать звонка резидента, — сказал Эди, поднимаясь. — После звонка она вернется с соответствующей информацией и заодно проверит, есть ли слежка за номером.

— Принимается, — коротко согласился Артем, поудобнее усаживаясь в кресло.

Через минуту они вышли в коридор и, ведя приглушенный разговор, пошли к лестнице.

— Вы не захотели меня оставлять с ним? — спросила Люба, беря Эди под руку.

— Не могу же я передоверить ему свой талисман удачи, — отшутился Эди, хотя ее похода наверх и возвращения с информацией требовала обычная конспирация: в случае слежки его выход из номера после согласования с Моисеенко встречи мог вызвать подозрения.

— Вы завтра уезжаете. Мне очень жалко с вами расставаться. Надеюсь, мы еще увидимся?

— Я бы хотел этого. Если не против, обменяемся координатами.

— Хорошо, я напишу свои, только сделайте так, чтобы их не засекли Артем или Володя.

— Зашифрую так, что под носом будут лежать, а никто не догадается, — улыбнулся Эди, открывая ей дверь номера.

Люба сразу предложила приготовить кофе. Эди согласился. Через пять минут они сидели и пили ароматный напиток, рассуждая над тем, как было бы здорово встретиться в отпуске в ялтинском или сочинском санатории комитета. Но неожиданно зазвонивший телефон прервал их душевный разговор.

Как и ожидалось, это был Моисеенко, который, убедившись, что говорит с Эди, сразу же предложил ему через полчаса подойти к входу в гостиницу «Интурист».

— Там к вам подойдет мой знакомый и сопроводит ко мне, — пояснил Моисеенко.

— Как я узнаю, что подошедший именно ваш знакомый, там же много народа бывает? — холодно спросил Эди, чтобы выудить хоть какую-нибудь информацию о месте предстоящей встречи.

— Не волнуйтесь, он скажет, от кого, — вкрадчивым голосом промолвил Моисеенко.

— А как узнает, к кому подойти — ухмыльнулся Эди.

— Эди, вы, наверно, после изолятора такой щепетильный стали или остерегаетесь?.. — начал говорить Моисеенко.