Дед Андре, Мишель Георг Мнишек (1748–1808) женился в 1781 году на Урсуле Замойской, племяннице Станислава II Августа Понятовского (1737–1798), последнего короля Польши.

В феврале Ева Ганская уведомила Бальзака о готовящейся свадьбе. К этому известию Бальзак отнесся сдержанно.

В Дрездене он продолжал стоять на своем. Анне следовало бы выйти замуж за пруссака. Став женой поляка, Анна ни в чем не может быть уверена. Если этот поляк легкомыслен, он ее разорит. Если он полон отваги, то закончит свои дни в Сибири. Впрочем, Бальзак полагал, что над всей Польшей висит проклятие: «Злая волшебница наложила заклятие на эту нацию. „Опасайся даров, преподнесенных тебе моими сестрами, — сказала она ей. — Ты никогда не будешь той, какой хочешь стать“». Бальзак был убежден, что у поляков нет ни принципов, ни твердых убеждений. Они наделены лишь живым воображением. Они сражаются друг с другом с той же решимостью, с какой противостоят русским. Бальзак предсказывал погибель Польши. Finis Poloniae наступит тогда, когда потерпит поражение Турция. Карта Европы будет перекроена: «Польша попадет под власть Пруссии. Берега Рейна станут французскими, а четыре австрийских княжества — русскими. Черное море превратится в русское озеро, и участь мира будет решаться, как всегда, в районе Средиземноморья. Превращение в пруссаков, вот что вас ожидает в будущем».

Увидев юного графа, потомка царицы, Бальзак пришел в крайнее изумление от его золотушного вида. Граф был красивым молодым человеком, с голубыми глазами, правильными чертами лица, блондинистой бородой, но создавалось впечатление, что он едва оправился от болезни: бледный, глаза воспалены, губы опухли. К тому же он страдал желудочными расстройствами.

Анне, избалованной и легкоранимой девушке, вскоре начнут доставлять страдание манеры Георга, который не отличался «ни учтивостью, достойной его положения в обществе, ни приветливостью знатного вельможи». Бальзаку оставалось лишь развести руками. Он сожалел, что в жизни юного графа не было пожилой сладострастной светской дамы, которая научила бы его искусству нравиться женщинам. В Польше госпожи де Берни, эти «няньки-любовницы», встречались крайне редко.

В конце концов Бальзак нашел Георга занятным: тот неплохо рисовал и страстно увлекался коллекционированием раковин и насекомых. Он — «сумеречная-чешуекрылая-жесткокрылая бабочка, но, надеюсь, не ископаемая». Ласковее насмехаться невозможно.

После Санкт-Петербурга Бальзак встречался с Евой лишь в присутствии Анны. Но теперь Анна была помолвлена, и, когда она выйдет замуж, Бальзак безраздельно завладеет Евой.

На востоке Европы родители и дети долго живут под одной крышей. Еще несколько лет за Бальзаком будет следовать эскорт во главе с будущим зятем.

11 мая семья в полном составе покинула Дрезден и отправилась на воды Бад-Хомбург, в небольшой городок, расположенный недалеко от Франкфурта. В конце мая Ева Ганская решила переехать в Канштадт, пригород Штутгарта. Ей приходилось все время давать отпор домогательствам Оноре: «Канштадт — это лакомства на десерт, это гурман, безуспешно старающийся привыкнуть к утонченной гастрономии».

В конце июня Ева и Анна согласились провести месяц в Париже. Для того чтобы успокоить Еву, Бальзак принялся за методичные подсчеты. Ева должна была дать ему 6 тысяч французских франков золотом. Он также изучил расписание дилижансов и составил туристский маршрут вдоль берегов Луары ради посещения замков и долины Роны.

В один из июньских дней граф Гийом Вюртембергский, троюродный брат короля Вюртемберга Вильгельма I, пригласил Еву и Оноре. Год спустя Бальзак вспомнил об этом приеме в замке Лихтенштейн, современном замке, возведенном вблизи Ройтлингена. Бальзак подарил графу экземпляр «Человеческой комедии», принеся извинения за громоздкий пакет, содержащий произведение «устрашающих размеров».

В 1846 году Оноре был уверен в своей неминуемой свадьбе с Евой и считал, что принц, выступив в роли свидетеля, оказал бы ему великую честь.

В Кёльне семья присутствовала на представлении «уличных акробатов» Теофиля Дюмерсана и Шарля Варена. Этот спектакль Бальзак уже видел в 1831 году в театре «Варьете». Анна сочла, что Бальзак похож на Бильбоке, который так и сыпал каламбурами. С тех пор Бальзак превратился в Бильбоке, Эвелина — в Аталу, Анна — в Зеферину, а Георг — в Грингале.

Бальзак обрел неожиданного союзника: Анна горела желанием увидеть Париж. Как быть? Путь в столицу демократов был заказан для подданных царя. Правда, можно было въехать во Францию инкогнито: в Страсбурге не слишком внимательно проверяли паспорта. Ева превратилась в сестру Бальзака, Анна стала его племянницей.

В Париже Ева только и думала о том, как бы заставить Бальзака распрощаться с улицей Басс, иначе говоря с экономкой Луизой де Брюньоль, чтобы вернуть его в лоно более последовательного целибата.

Квартира на улице Басс была снята на имя домоправительницы. Выгнав ее, Бальзак неминуемо оказался бы без крова. Он не мог купить дом, не удовлетворив кредиторов, преследовавших его по пятам. Где питаться? Где работать? Кто станет делать покупки, носить рукописи в типографию и редакции газет? До сих пор Бальзак был если не рабом Евы Ганской, то рабом своего творчества.

Причины комедии, которую он вот уже в течение пяти лет ломал с любовницей-экономкой, были хорошо известны. Так больше продолжаться не могло. Ева хотела жить с Бальзаком тогда, когда ей это было бы угодно, а когда ее нет рядом, пусть он будет один.

До появления Евы и ее дочери в Париже Бальзак пытался усыпить бдительность Луизы де Брюньоль: Вы, «наделенная все той же ласковой и доброй душой», постараетесь снять квартиру на свое имя, поскольку у дам не будет паспортов. «Госпожа Ганская теперь хочет, чтобы там и для меня была комната, в которой я мог бы поселиться. Все это надо хранить в строжайшем секрете».

Госпожа де Брюньоль исправно выполнила поручение — подыскала квартиру на улице Тур. В нее она перевезла мебель и ковры, хранившиеся в чуланах квартиры на улице Басс.

Ева, жившая в Польше в окружении многочисленной челяди, не захотела иметь прислугу в Париже. На сей счет у Бальзака имелась своя теория: в былые времена кухарки, покупая провизию, обсчитывали хозяев, «чтобы приобрести лотерейный билет. Теперь они выгадывают 50 франков, чтобы поместить их в сберегательную кассу». Ева не хотела также посещать парижские рестораны, где собирались польские эмигранты, поскольку это могло ее скомпрометировать. Обедать дамы собирались на улице Басс.

Эвелина не забыла о своем желании принять постриг. Парижская толпа, где смешались грубые рабочие и самодовольные и легкомысленные ветреники, внушала ей ужас. Она выезжала в свет лишь в случае крайней необходимости. Чтобы доставить удовольствие Анне и содействовать расширению ее кругозора. Госпожа де Брюньоль подписалась на «Антракт» на имя господ Полини, проживавших на улице Тур, в доме 18.

Когда Бальзак скрывался в квартире портного Бюиссона на улице Ришелье, он пристально наблюдал за жизнью бульваров. Его рассказы доставляли удовольствие Анне. Он завел об этом речь еще и потому, что в 1844 году ему представилась возможность привести в порядок свои парижские воспоминания для создания новеллы «Комедианты, неведомо для себя».