***

В шатёр вошли трое, и обернулись сразу все отдыхавшие после работы или перед походом на север: на фоне тёмно-серой ткани пологов стоял высокий, похожий на Нолдо уроженец Фиримара, темноволосый эльф в оссириандской накидке и рыжебородый гном с внушительной секирой на поясе.

— Я ненадолго, — без приветствий заявил перэльда, усаживаясь около огня. — Мне пару писем только передать.

— Какими судьбами, Бреголас? — спросил Арахон, решивший сильно не напиваться в последнюю ночь в осадном лагере.

— Мирианы есть? — серьёзно спросил тот. — У меня ещё осталось кое-что от ран и дурного сна.

— Давай, — согласился воин.

Рыжебородый гном кивнул собратьям, устроился у огня, эльф из Оссирианда внимательно осмотрелся, остался у входа.

— Значит, такие дела, — Бреголас отдал свёрток, забрал оплату и прищурился, — всем тут нужна древесина, но прибыль от её перевозки вечно проплывает мимо вас. Я нашёл способ возить лес в обход таргелионского Торгового Союза. Это безопасно, потому что мешать войне с Морготом тамошний король не решится. Говорят, он сам клялся Моргота завалить, поэтому не будет он благому делу палки в колёса совать. В общем, если вы в деле, завтра едем на восток, в Поющую Долину, мне там надо уладить кое-что, а потом вот этот господин, — приёмный сын Брегора указал на эльфа, — нас повезёт по своему тракту.

— Добро и зло уж вечность

Ведёт незримый бой.

Совсем не дремлет нечисть!

Домой! Домой! — запел вдруг, смеясь, один из гномов-строителей. — Я согласен. Понял, о чём ты.

— А мне завтра к Морготу идти, — отмахнулся Арахон. — Так что, без меня.

— Оставь копьё и латы! — продолжил нетрезвый рудокоп. — Ты не ходи туда!

Мы сделаем богатым

И славным навсегда.

Нам эльфий свет излишен.

Да брось ты всё уже!

Своя рубашка ближе

И телу, и душе.

— Эта песня о моей сестре и звучит совсем не так, — зло оскалился Бреголас, сжимая рукоять кинжала. — В Фиримаре у бати на празднике кто-то придумал, спел, и подхватили все, кому не лень! Превратили Хирвен в какое-то суеверие! Нет, я не одобряю её поступков, но не пойми как славить дочь вождя нельзя!

— А я не про неё, а про Арахона, — заспорил гном. — Пусть с нами остаётся, целее будет!

— Да убери бочонок —

Вино наносит вред! — рассмеялся тоже слышавший эту песню муж Брегиль. — А мне до смерти дорог

Лишь вкус моих побед!

— Ладно, мы друг друга поняли, — Бреголас обвёл глазами собравшихся в шатре. — Кто со мной — знаете, где меня найти.

— Угу, — отозвалась из тёмного угла гномиха. — Знаю. Ещё раз обманешь — сердце руками вырву.

— Я тебя не обманывал! Это была случайность, и я извинился!

— Угу.

— Ладно, — полуэльф достал из сумки на поясе золотую цепочку, отдал женщине. — В расчёте. На самом деле я сюда не только по лесному делу приехал. Мне нужен тот, кого один человек не знает, кого не видел никогда. Его надо припугнуть, потому что этот козёл ради наживы кому не надо продаёт травки, а в результате я оказываюсь тоже виноват, мол, раз тот такой, то и я тоже. Так дело не пойдёт.

— Кому не надо — это кому? — поинтересовался Арахон.

— Мелюзге, например. Они потом у отцов мирианы и ценности крадут! Я не хочу, чтоб меня преступником считали.

— Думаешь, он такой один?

— Конечно, нет, — скривился рыжий гном. — Но других пока не вычислили.

— Ах-ах! — воин покачал головой. — Не, ребята, я вашим вышибалой мозгов не буду. Мне к Морготу идти.

— Я больше заплачу, — прищурился Бреголас. — Поверь, у Нолофиньо столько серебра нет. Представь — я богаче короля!

— Неинтересно, — Арахон отмахнулся, взялся за кружку с элем.

— А я б глянул на этого козла, — откликнулся один из гномов. — Сколько, говоришь, заплатишь?

Муж дочери фиримарского вождя вышел из шатра, закурил. Запах приближающейся зимы ощущался всё сильнее, утро обещало быть морозным. Невольно подумалось, что не хотелось бы замёрзнуть насмерть, так и не найдя, где спрятался Моргот. Как-то это совсем бесславно.

Примечание к части Песня "Домой" из мюзикла "Ундина"

Мы должны нести свет, даже когда все остальные его источники угасли

Хадор волновался за сына, не мог отделаться от мысли, что лучше оставить его дома и вовсе не брать в морготовы земли, однако сидеть в Дор-Ломине Галдор решительно не хотел. Абсолютно понятное нежелание, однако вождь был уверен — помощь сыну не должна выйти боком остальным. Будет лучше, если наследнику найдётся место вне поля боя.

Очередной совет в Крепости Исток проходил ещё более уныло и долго, нежели все бесчисленные предыдущие, пока зачем-то не явился химрингский лорд. Снова строя из себя до невозможности важную персону, которую все обязаны слушаться, этот эльф вдруг начал нападать на командира Барад Эйтель.

— Не последний в мудрости нолдоран, — полился яд из его уст, — подписал указ о передаче земель Моргота мне. После победы, конечно. Победы верховного нолдорана над бывшим Вала. По этой причине, поскольку победа уже практически одержана, я требую самые подробные карты будущего Дор-Маэдроса, чтобы уже сейчас мастера-наугрим сделали проект слива сточных вод в подземный дворец Моргота.

Хадор старался не смотреть на безумного Нолдо, радуясь, что не он командует эдайн Дор-Ломина.

— Дор-Маэдрос будет прекрасной светлой землёй, — совершенно серьёзно произнёс военачальник, чьё имя так и не смог запомнить человеческий вождь. — После гибели Моргота, конечно. Там вырастут новые Древа Валар, поскольку сыновья Феанаро Куруфинвэ разумнее отца и позволят разбить Сильмарили ради блага Арды.