Роганов то и дело приветствовал гостей, одновременно отвечая советнику:

— Не стоит. Но вы можете мне пояснить, к чему такая спешка? Признаться, я был крайне удивлён предложениями господина Кнутова.

— А что вам не по нраву? — Олег Владимирович легко улыбнулся проходящей супружеской паре. — Видите, ваши соотечественники рады! Разве приносить людям радость — не есть счастье?

— Ой, только вот этого не нужно — отмахнулся Николай Афанасьевич. — Не забывайте, я живу в театральном мире, игру ощущаю до кончика ногтя. Вы напряжены. Ваши пальцы чересчур крепко в меня вцепились.

Советник разжал руку:

— Простите.

— Да мне-то что… А вы не станете принимать участие в игре?

— Отчего ж. Думаю с самим Кириллой Игнатьевичем соперничать. А что?

— Ого, молодой человек! — восхищённо произнёс директор театра. — Желание похвальное, однако я бы за вас не «примазывался»[10]. Мичурин игрок отменный. Редко кто у него выигрывал.

— А я бы, наоборот, Николай Афанасьевич, поставил именно на меня. Тёмная лошадка — солидный куш.

Роганов остановился, внимательно посмотрел на собеседника:

— Может, и рискнём! — неожиданно произнёс театрал и, обернувшись, воскликнул: — А вот и сам Кирилла Игнатьевич! — извинившись перед советником, он двинулся в сторону важного гостя.

Белый взял с подноса бокал с шампанским, развернулся к большому зеркалу на стене и, используя отражение, принялся наблюдать за купцом.

Кирилла Игнатьевич приехал на игру в дорогом костюме, в лаковых штиблетах, видимо, только что от цирюльника. Мичурин уверенно обвёл взглядом присутствующих, одновременно кивком головы со всеми здороваясь, после чего уделил внимание хозяину вечера. Белый отметил, как купец снял с подноса рюмку водки и махом опрокинул в рот, не закусывая. Малейшее движение руки, и возле Мичурина снова в заискивающей позе явился половой. Вторая рюмка водки.

Белый удовлетворённо кивнул и нашёл глазами Кнутова. Тот тоже смотрел в зеркало, но не на купца, а на советника. Сам Олег Владимирович не сделал из бокала ни единого глотка. Концентрация должна быть полной. Каждый жест. Каждое слово. Каждый взгляд. Пальцы слегка сжались в кулак. Сейчас Роганов должен рассказать Мичурину о том, что столичный чиновник Белый прямо-таки мечтает сыграть партию с самим Кириллой Игнатьевичем. И о нервозности заезжего гостя тоже должен помянуть.

Кнутов в зеркале отвернулся. Белый понял: настало время игры. И действительно, как только часы пробили семь, все устремились в бильярдную. Олег Владимирович вошёл в числе последних гостей. Торопиться не следовало. Начало будет, как и обычно, с ленцой. Для «сугреву», как некогда говаривал отец. Чтоб кровь разогнать. А вот после…

Помещение для бильярда Николай Афанасьевич подобрал с умом и любовью. Светлое, просторное. Столы приобрёл в Европе.

Большие, фрейберговской работы: на таких катать шары — одно удовольствие.

Первую партию «по-маленькой» начали мелкие чиновники и двое купчишек средней руки. Белый за игрой не смотрел. Примостившись на стуле в углу комнаты, он мысленно прокручивал сценарий ближайших событий.

«Если всё рассчитано правильно, Кирилла Игнатьевич сегодня ночью должен будет посетить меня в "Мичуринской". Или пригласить к себе. Если к себе, то предложит на "мировую". А сие означает, что Ин-дуров мёртв. Вариант: отказываюсь от "мировой". Кирилла Игнатьевич подключает свои связи, и я остаюсь в дураках. Доказательств на руках нет, а главный свидетель отсутствует. Но это если штабс-капитан был пешкой в их игре… А если был фигурой? Тогда имеется шанс выполнить предписание. Без вытекающих последствий… Дьявол, как пить хочется…»

Один из купцов, проиграв двадцать рублей, всё время подхихикивал, нервно озираясь по сторонам, в надежде, что его вымученно — весёлое настроение хоть кто-то поддержит. Но зал жил своей жизнью. Вот освободился и второй стол. Проиграл чиновник из банка. Публика подогрелась. Кто-то из присутствующих крикнул, мол, пора бы и на изюбров посмотреть. В категорию изюбров входили Кирилла Игнатьевич Мичурин, сам хозяин заведения, третьим шёл купец первой гильдии Василий Петрович Мордовии, купец Коротаев и председатель Городского общественного банка Илья Петрович Мокин.

Именно Мокин первым взял в руки кий, предлагая сразиться Мичурину, но тот, дружески похлопав игрока по плечу, произнёс:

— С вами, Илья Петрович, завсегда успею. А вот с нашим столичным гостем вряд ли ещё выпадет случай. Глядишь, не сегодня завтра — он и домой…

Присутствующие в зале расступились, освобождая место для Белого. «Сработало!» — тот отставил бокал, поднялся со стула и, приветливо улыбаясь, направился к столу.

Купец окинул молодого человека взглядом с головы до ног:

— С чего начнём? С «катеньки»[11]?

Белый прищурился:

— Идет! Но с каждой партией увеличиваем в два раза.

— Годится.

Кирилла Игнатьевич, взяв в руку кий, подержал его на весу, как бы привыкая, после чего произнёс:

— Разыграем?

Белый утвердительно кивнул и, погладив кий, прошёл к противоположному краю стола. Первым с руки «из дома» нанёс удар Кирилла Игнатьевич. «Биток» ушёл к заднему борту, ударился и вернулся обратно. Рука купца работала точно и плавно.

Белый в свою очередь принялся бить легко, но таким образом, чтобы противник мог убедиться: перед ним если и не очень опытный игрок, то по крайней мере и не новичок. «Со слабаком Мичурин играть не станет, — раскинул мозгами перед партией советник. — Нет резону. Не на чем показать форс. А вот с заезжим мастером столкнуться — одно удовольствие. Особый кураж!».

Выиграл Кирилла Игнатьевич. С ходу купец набрал сорок очков. Кое-кто в зале ахнул. Партия фактически была сыграна. Шары легли по лузам мастерски.

Пришёл черёд Белого. Олег Владимирович наклонился над столом, положил кисть левой ладони на сукно, сжал большой и указательный пальцы, прицелился. «Первую партию следует проиграть, — с этой мыслью советник легко отправил «свояка» в лузу. — Вторую выиграть. Третью снова проиграть. На четвёртую "вбить", да так, чтобы Мичурин, если бы даже захотел, не смог отказаться от заключительной партии. Потому, как престиж превыше всего. А вот на пятой, Кирилла Игнатьевич, — Белый нанёс чересчур сильный удар, и право перешло к купцу, — вы у меня о шарах-то забудете!».

Выиграв, Кирилла Игнатьевич принял на грудь новую рюмашку водочки, снял френч и, оставшись в жилетке, вернулся к столу:

— Как, молодой человек?