class="p1">Алкиппа собирается уже угрожающе шагнуть вперёд, однако королева примиряюще поднимает руку.

— Пусть стоит, — хладнокровно приказывает королева, не сводя внимательных изумрудных глаз на татуированном зеленокожем лице с девушки. — Иногда правда требует сильных слов. И решительных действий. Наша гостья проделала долгий путь. Путешествие было рискованным. — Королева манит девушку пальцем. — Говори, дитя.

— Я прошу вашей защиты, — объявляет Сильмир. Это, скорее, требование, чем просьба.

— Защиты от кого? — невозмутимо уточняет королева.

— От альфсигрских эльфов. — Храбрость, похоже, покидает девушку, её губы дрожат, а плечи вздрагивают, хотя она прилагает все силы, чтобы стоять прямо, будто готовясь к бою. — Они идут за мной. И убьют, если догонят.

Среди членов Совета слышен шёпот. Все взгляды устремлены на девушку. Винтер замечает ещё одну эльфийку в зале — она мрачно оглядывает собравшихся.

Исиллдир Иллириндор.

Высокая, гибкая воительница королевской гвардии, стоящая рядом с Алкиппой.

Её длинные снежно-белые волосы заплетены в тонкие косички, чёрные полосы рунических татуировок резко выделяются на белом лице, шее и руках. За спиной у эльфийки колчан и лук.

— Почему альфсигры хотят убить тебя, дитя? — спрашивает королева Алкайя.

Сильмир запускает руку в карман платья и достаёт мерцающее серебряное ожерелье. Крепко зажав тонкую цепочку в кулаке, эльфийка поднимает руку над головой, давая всем рассмотреть блестящий кулон с рунами, который, покачиваясь, сверкает в лучах магических ламп.

— Я сбежала из Альфсигрота, пока мне не исполнилось тринадцать лет, — сообщает Сильмир. — Прямо перед церемонией Элиантира. Потому что не хочу, чтобы меня заставили надеть вот это.

— Это Залинор? — спрашивает королева Алкайя. — Мне известно о существовании этого ожерелья. Его надевают всем альфсигрским эльфам, достигшим совершеннолетия. Это религиозный обряд, верно?

За подтверждением своих слов королева поворачивается к Исиллдире.

— Да, ваше величество, — невозмутимо отвечает воительница. Некоторые звуки она произносит так же грубовато, как Винтер. От альфсигрского говора избавиться нелегко, даже проведя у амазов пять из двадцати одного года жизни. Исиллдир вопросительно поднимает глаза на Сильмиру. — Такое ожерелье дают всем на двенадцатом году жизни, и оно навсегда сливается с нашей кожей рунической магией.

Исиллдир обеими руками оттягивает ворот военного мундира, открывая ключицы. На белой коже ясно видны очертания цепочки и кулона — овального диска с многочисленными альфсигрскими рунами.

По коже Винтер пробегает озноб: она мысленно представляет себе ожерелье под своим платьем.

— Залинор навсегда вживляется в наши тела, — продолжает Исиллдир, — церемонию проводит чародей Королевского Совета. С этим ожерельем мы получаем знание о нашей религии и традициях.

В голосе воительницы слышны отголоски презрения, и Винтер прекрасно понимает, откуда они взялись.

Винтер не раз прогуливалась с Исиллдирой, когда та обходила Сайм в карауле, и подруга обстоятельно изложила причины, вынудившие её сбежать из Альфсигрота. Исиллдир рассказала, что не могла выносить мыслей о страданиях, которым подвергаются эльфы-смарагдальфары, хотя изо всех сил пыталась быть покорной дочерью своей семьи и своего народа. Со временем Исиллдир стала замечать, что эльфы, высказывавшие недовольство эдиктами, изданными монархией или религиозными деятелями, незаметно исчезали в подземельях, где их заковывали в цепи рядом с опальными смарагдальфарами.

Однажды Исиллдир подслушала, как родители говорили, что пора обручить дочь с человеком, которого выбрал для неё альфсигрский Круг жриц. Наречённый был мужчиной с суровым взглядом и непререкаемой волей, старше девушки на двадцать лет.

Она сбежала к амазам в тот же день, едва удержавшись, чтобы не вернуться на полпути. Её неудержимо тянуло назад, как будто кто-то полностью подавил её волю.

— Залиор не только передаёт знания об истории и религии Альфсигра, — говорит Сильмир, злобно усмехаясь. — Он наполнен древней силой. Тёмной силой. Он способен контролировать разум.

Шёпот среди членов Совета становится громче.

Королева Алкайя терпеливо дожидается тишины, не сводя пристального взгляда с девочки.

— Разве мы можем верить твоим словам? — спрашивает королева. — Рядом с тобой твои сёстры-эльфийки. На шее каждой из них отпечатано ожерелье Залинор. Однако они живут своим умом.

— Не совсем, — оглядев Винтер и Исиллдир, объявляет Сильмир. — Они не такие, какими кажутся. Даже самим себе.

Королева Алкайя сурово сдвигает брови:

— Что ты хочешь сказать, дитя?

Сильмир крепче сжимает цепочку с кулоном, поднимая кулак ещё выше.

— Это ожерелье не просто передаёт знания о религии и культуре Альфсигра. Оно заставляет нас верить в непреложность этих истин. И подавляет все крамольные, мятежные мысли и желания. — Сильмир с отвращением кривит губы, бросив короткий взгляд на ожерелье, будто на змею. — Эта цепочка превращает владельца в послушного евнуха альфсигрского государства.

С этими словами в зале будто взрывается огненная руна. Все члены Совета одновременно заговаривают на повышенных тонах.

Королева Алкайя поднимает руку и ждёт тишины, не сводя глаз с Сильмиры.

Наконец воцаряется тишина.

— И Винтер Эйрлин, и Исиллдир Иллириндор покинули Альфсигрот и отказались следовать эльфийским законам и традициям, — напоминает королева Алкайя. — Разве смогли бы они вести себя так, если бы ожерелье действительно подчинило их себе?

— Только самые сильные духом способны частично сохранить разум. — Повернувшись к Исиллдир и Винтер, Сильмир сочувственно качает головой. — Вы обе лишь призраки себя истинных. Вы пленницы рун тьмы.

Винтер застывает, недоверчиво глядя на Сильмиру.

Нет! Это неправда!

В одном она уверена: судьба жестоко посмеялась над ней, заключив в тело проклятого деаргдула — крылатого существа.

В серых глазах Сильмиры вспыхивает серебристый огонь.

— Наверное, эти женщины одарены сильнейшей волей среди всех живущих на свете. Только так они смогли бы выжить под влиянием Залинор.

В зале поднимается новая волна тревожного ропота.

Сильмир снова встречается взглядом с Винтер.

— Твой брат, Каэль, и его оруженосец Ррис… они тоже мятежники. Иначе они не смогли бы воспротивиться Залинору и не поддержали бы тебя, хотя в Альфсигроте требовали казнить всех икаритов. — Помолчав и встревоженно нахмурившись, Сильмир неохотно добавляет: — Винтер… Каэль и Ррис вскоре после возвращения объявлены Королевским Советом вне закона. Это произошло незадолго до моего побега. Их заключили под стражу. — Сглотнув, эльфийка произносит на общем с Винтер языке: — Скорее всего, их приговорят к заключению в подземелье за помощь икариту.

Винтер ахает от нового ошеломляющего удара. Её дорогой старший брат Каэль… защитник и помощник… И добрейший Ррис, умница и книжник, её добрый друг с самого детства…

И оба они члены королевского дома Альфсигрота!

При мысли о заточении в подземелье в груди Винтер поднимается страх. Ведь там заключённых могут убить смарагдальфары из мести за жестокость, с какой альфсигрские эльфы относились к ним.

Мгновение Винтер стоит, не в силах шелохнуться. К глазам подступают слёзы, горло перехватывает.

— Слова этой девушки о Залиноре, — вмешивается Исиллдир, — не могут быть правдой, ваше величество. — Оглянувшись на Винтер,