Первым следствием возведения преграды является, конечно же, создание резервуара, находящегося вверх по течению. Однако этот резервуар, каким бы он ни был огромным, имеет свои границы. Будет существовать отчетливое различие между «затопленным» участком, находящимся непосредственно над оградой, и отдаленной областью, которая находится на возвышенности и остается незатопленной. Выше мы уже отмечали контраст между воздействием военной границы на жизнь варваров в пределах ее распространения и невозмутимую онемелость примитивных народов, живущих в более удаленных внутренних районах. Славяне продолжали безмятежно вести свой примитивный образ жизни на Припятских болотах на протяжении двух тысячелетий, пока впервые не увидели ахейских варваров, беспокоивших своей близостью европейскую сухопутную границу «талассократии Миноса», а затем увидели тевтонских варваров, прошедших через такой же опыт в результате своей близости к европейской сухопутной границе Римской империи. Почему варвары, находившиеся в «резервуаре», были таким исключительным образом выведены из равновесия? В чем источник последующей вспышки энергии, сделавшей их способными постоянно прорываться через военную границу? Мы найдем ответы на эти вопросы, если перенесем нашу аналогию на географическое окружение Восточной Азии.

Давайте представим себе, что воображаемая плотина, символизирующая военную границу в нашем сравнении, была построена над какой-нибудь высокой долиной в районе, фактически пересекаемом Великой стеной в современных китайских провинциях Шинси и Шанси. Что является конечным источником постоянно усиливающегося давления этого огромного количества воды на поверхность плотины? Хотя вода явно должна устремляться вниз с высоты плотины, ее конечный источник не может находиться в этом направлении, ибо дистанция между плотиной и водоразделом невелика и за водоразделом простирается засушливое Монгольское нагорье. Конечный источник водоснабжения фактически можно найти не выше плотины, но ниже ее, не на Монгольском нагорье, но в Тихом океане, воды которого превращаются под воздействием солнца в пар, переносимый восточным ветром, до тех пор пока под воздействием холодного воздуха он не выпадет в виде дождя в водосборный бассейн. Психическая энергия, накапливающаяся на варварской стороне военной границы, извлекается лишь из незначительного количества собственного скудного социального наследия живущих за этой границей варваров. Основная же масса привлекается из обширных запасов самой цивилизации, воздвигшей для своей защиты эту преграду.

Как осуществляется эта трансформация психической энергии? Процесс трансформации — это разложение культуры на составляющие части и их последующее соединение в новой модели. В другом месте в данном «Исследовании» мы сравнивали социальное излучение культуры с физическим излучением света, и здесь мы должны вспомнить те «законы», которые мы открыли в этой связи.

Первый закон заключается в том, что цельный луч культурного влияния, подобно цельному лучу света, преломляется на спектр составляющих его элементов в ходе проникновения внутрь упорствующего объекта.

Второй закон заключается в том, что преломление может также произойти без всякого воздействия на чуждую социальную систему, если излучающее общество уже надломилось и входит в фазу распада. Растущую цивилизацию можно определить как цивилизацию, в которой компоненты ее культуры — экономический, политический и «культурный» в собственном смысле слова — находятся в гармонии друг с другом. Исходя из этого, распадающуюся цивилизацию можно определить как цивилизацию, в которой эти три элемента находятся в разногласии.

Третий наш закон заключается в том, что быстрота и сила проникновения цельного луча культуры — это средняя величина тех быстроты и силы проникновения, которые проявляют его экономические, политические и «культурные» компоненты, когда в результате преломления они распространяются независимо друг от друга. Экономический и политический компоненты распространяются быстрее, чем непреломленная культура, «культурный» компонент распространяется медленнее.

Таким образом, в социальных отношениях между распадающейся цивилизацией и отчужденным от нее внешним пролетариатом, находящимся по ту сторону военной границы, разложенное на компоненты излучение цивилизации в сильной степени становится беднее. Практически уничтожаются все связи, за исключением экономических и политических — торговли и войны. Из них торговля по различным причинам становится все более и более ограниченной, а война — все более и более затягивающейся. В этих мрачных условиях тот избирательный мимесис, который имеет место, происходит по собственной инициативе варваров. Они проявляют свою инициативу в подражании тем элементам, которые принимают в той мере, какая будет маскировать неприятный источник подражания. Примеры как распознаваемого приспособления, так и действительно новых созданий уже приводились ранее в данном «Исследовании». Здесь нам нужно лишь напомнить о том, что находящиеся в «резервуаре» склонны заимствовать высшую религию соседней цивилизации в форме ереси (например, арианское еретическое христианство готов), а также цезаризм соседнего универсального государства в форме неограниченной королевской власти, основывающейся не на родовом законе, а на военном авторитете. В то же время способность варваров к оригинальному творчеству проявляется в героической поэзии.

Социальная преграда, созданная установлением военной границы, подчиняется тому же самому закону природы, что и физическая преграда, созданная в результате строительства плотины. Вода, скапливающаяся над плотиной, стремится снова достичь обычного уровня с водой, находящейся внизу. В структуре физической плотины инженер применяет предохранительные клапаны в форме шлюзов, которые можно открывать и закрывать в зависимости от обстоятельств. Это защитное приспособление, как мы с вами увидим, не упускается из виду и политическими инженерами военной границы. Однако в этом случае данное приспособление лишь ускоряет катастрофу. В эксплуатации социальной плотины ослабление давления при помощи регулируемого спускания воды практически невозможно. Нельзя осуществить слив воды из резервуара, не разрушив дамбы, ибо вода, находящаяся над дамбой, вместо того чтобы подниматься и падать в зависимости от перемены влажной и сухой погоды, все время поднимается. В состязании между нападающими и защищающимися нападающие не могут в конце концов не одержать победу. Время оказывается на стороне варваров. Однако может пройти много времени, прежде чем варвары с той стороны границы осуществят свой прорыв и ворвутся в желанные владения распадающейся цивилизации. Этот долгий период, в течение которого дух варваров глубоко задевается и искажается под влиянием цивилизации, в которую им не давали проникнуть, является необходимой прелюдией к «героическому веку», когда военные границы рушатся и варвары предпринимают свой бросок.

Установление военной границы приводит в действие социальные силы, которые обрекают создателей на гибель. Политика необщения с внешними варварами практически неосуществима. Какое бы решение ни приняло имперское правительство, интересы торговцев, первопроходцев, авантюристов и т. д. неизбежно увлекут их по ту сторону границы. Замечательную иллюстрацию этой тенденции, существующей среди жителей приграничной территории универсального государства, действовать сообща с варварами дает нам история отношений между Римской империей и евразийскими кочевниками гуннами, явившимися из Евразийской степи к концу IV столетия христианской эры. Хотя гунны были необычайно свирепыми варварами и хотя их доминирующее влияние вдоль европейской военной границы Римской империи было недолговечным, среди фрагментарных отрывков современных свидетельств этого кратковременного периода сохранились записи о трех выдающихся случаях братания. Самым удивительным из этих случаев был случай римского гражданина из Паннонии по имени Орест, чей сын Ромул Августул[480] достиг позорной славы в качестве последнего римского императора на Западе. Этот самый Орест некоторое время был секретарем знаменитого вождя гуннов Аттилы.