Приступая к небесным оным писателям, дóлжно принять очистительные пилюли и все старинные из глупого общества водхненные мнения так изблевать, как Израиль ничего не взял из разоренного Иерихона, а если что удержал, за то был казнен. Если в море для измытия идти, так на что удерживать мирскую грязь? Муж двоедушен есть искуситель, дух пытливый, хром на обе ноги, ни тепл, ни холоден. Муж нейтральный есть неприятель делу, а Библия есть то тяжебное дело Бога со смертными. Сей-то род людей вопрошает Бога: «Жив ли в руках моих воробей?» «Жив, если не задавишь», – отвечал Бог. «Не искусишь Господа Бога твоего».

Но понеже, по Августиновому слову, не только в мирских делах, но и в самом рае слова Божиего скрыты находятся дьявольские сети, для того с великим опасением поступать дóлжно, дабы при самом чтении и поучении в законе Вышнего не путаться нам в сети лукавые по примеру Иудину: «По хлебу войдет в него сатана».

А вот те сети: сребролюбие, честолюбие, сластолюбие, тщеславие… Сии все духи возвращаются в землю свою, то есть к брюху и к плоти, откуда нас слово Божие вывести единственно намерено.

Сколь многих погубила грязь Лотова пьянства! Бесчисленных растлил яд Давидова прелюбодейства, а в старости его – мнимый дур деволожства. Не менее яда в повестях о сыне его. Читаем о ревности Илии и острим нож на ближнего. Слышав о Иезекииной болезни, раздражаем страх смертный и наше суеверие. Богатство Иовлево – жадными, а благодарность Авраама делает нас тщеславными. Лазарево воскресение, слепых прозрение, свобода бесноватых совсем нас превращают в плотомудрствующих скотов? Самое сие зерно Божие, сиречь слово сие (вера), соблазняет нас, повергая на стихии внешнего мира. Отсюда-то уповаем на плоть и кровь святых, надеемся на тлень и клятву; обожаем вещество в ладане, в свечах, в живописи, в образах и церемониях, забыв, что, кроме Бога, ничто не благо и что всякая внешность ест тлень и клятва. Кратко сказать, вся Библия преисполнена пропастей и соблазнов. «Сей лежит на падение». И весь сей путь ее иерихонский воздушными осажден разбойниками. Скажем с Давидом: «На пути сем… скрыли сеть мне».

Слышал ты о мытарствах? Так вот они! Впрочем, они есть небыль. Помяни, что Библия есть еврейский сфинкс, и не думай, будто об ином чем, а не о ней написано: «Как лев, рыкая, ходит, ища, кого поглотить».

Помни, что опасное дело встречаться с Голиафом. Счастлив, кому удалось разодрать льва сего и обрести в жестком нежное, в горьком – сладкое, в лютости – милость, в яде – еду, в буйстве – вкус, в смерти – жизнь, в бесчестии – славу… Но как притча есть: не всякому по-Яковому, сие есть по-Самсоновому удается.

Весьма помнить дóлжно увещание Сирахова сына: «Многие от пресыщения умерли». Затем, как можно, стараться в меру кушать, не обременяя желудка мыслей наших. Здоровый и чистый вкус малым доволен, а засоренная глотка без меры и без вкуса жрет. Для сего-то не велит Бог святить себе скотов, не имеющих жвания. Много жрать, а мало жевать дурно. Многие, к тому разномысленные, чтущий книги не будет благоученым.

Когда наш век или наша страна имеет мудрых мужей гораздо меньше, нежели в других веках и сторонах, тогда виною сему есть то, что шатаемся по бесчисленным и разнородным книг стадам без меры, без разбору, без гавани. Больной разных тварей беспокоит, а здоровый одною едою сыт. Скушай одно со вкусом, и достаточно. Нет вреднее, как разное и безмерное. Пифагор, разжевав один треугольник, сколько насытился? Давид, раскусив одну тень ковчега, сколько просветился! Даже скакал, играя. Разжуй одну преславную славу – и во многие обители Божиего сего лабиринта откроется тебе вход и исход. Преславная слава, слово Божие и мысли его есть то же. «Преславное говорилося в тебе, град Божий». «По всей земле слава твоя».

Раскуси одну только, например, сию славу: «Где труп, там соберутся орлы».

Или сию: «Птицы да умножатся на земле».

Или сию: «Слетели птицы на тела растесанные».

Или сию: «Семь юниц в юницах людских».

Или сию: «Очи твои как голубиные».

Или сию: «Не знаю орла, парящего к солнцу».

Или: «Твоим ли повелением возносится орел?»

Или: «Поднял вас, как на крыльях орлих».

Или: «Призовет (Бог) из востока птицу».

Или: «Голос горлицы слышен в земле нашей».

Или: «Да станет солнце! – и стало солнце».

Или: «Пока пришел, стал вверху, где был отрок».

Или: «Вознесет Самсон на верх горы ворота городские».

Или: «Возьмите ворота, князья, ваши».

Или: «Ворота сии затворены будут».

Или: «Да хвалимый будет в воротах муж ее».

Или: «Се лестница утверждена на земле».

Или: «Железо не взойдет на голову мою».

Или: «Всплывет железо».

Или: «Что есть человек, как помнишь его?»

Или: «Вознесется из земли жизнь его».

Или: «Один я, пока перейду».

Или: «Перейдем до Вифлеема».

Или: «Не изойдешь, Бог, в силах наших».

Или: «Премудрость в исходах поется».

Или: «Возвеселись, неплодная, рождая».

Или: «Созиждутся пустыни твои вечные».

Или: «Дочери твои на плечах поднимутся».

Или: «Будут цари кормители твои».

Или: «Приступите ко мне, погубившие сердце».

Или: «Ниже хребтов их и высота была у них».

Или: «Узришь прошлое мое».

Или: «Помни последнее твое».

Или: «Полижут землю, как змии».

Или: «Как ласточка, так запою».

Или: «Был Ефрем, как голубь безумный, не имеющий сердца».

Или: «Кто перейдет на ту сторону моря и обретет премудрость?»

Или: «Звезды воссияли в хранилищах своих».

Или: «Сны узрят». «На забрала востекут».

«Глубоко сердце человека, и кто познает его».

«Вода глубока – совет в сердце мужа».

«Человек, насади виноград».

«Подобает вам родиться свыше».

«Дал бы тебе воду живую».

«Ангел Господень возмутил воду».

«Кто первый влазил… здоровый был».

«Познается ими в преломлении хлеба».

«Змия возьмут, языками заговорят новыми».

«Встань и ходи. И, вскочив, стал и ходил».

«Встань, спящий, воскресни из мертвых».

«Даны были жене два крыла орла великого».

Кто развяжет хоть одну связь,