Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 101
Поздняя ночь. На тренировочной площадке Кён, сидя на лавочке, вертел в руках бело-чёрный шарик уникального тела «Серафима». Боль от недавних пыток уже затихла.
Приняв наконец решение, парень закинул таблетку в рот и с трудом проглотил её.
Безвкусная медицина внутри желудка превратилась в черно-белый туман, который тут же направился к ключам и влился в них, затем по каналам направился в душу и там конденсировался в черно-белое ядро. Всё произошло за одно мгновение.
Кёну вдруг стало очень странно: весь мир менял свою яркость — то становилось слишком темно, то наступал яркий солнечный день, при этом эмоциональное состояние тоже колыхалось.
Ядро в душе зафиксировалось в самом центре, приросло намертво. По виду оно отличалось от принятой таблетки. Если медицина представляла из себя красивые перемешанные друг с другом узоры чёрно-белых тонов, то в ядре эти два цвета, будто ненавидя друг друга, разошлись по разным полюсам и теперь напоминали планету, на одной стороне которой день, на другой — ночь. Прошла секунда… Вдруг ядро постепенно начало вращаться, и с каждым мгновением всё быстрее. Тёмное и белое старались напасть друг на друга и поглотить. В душе парня воцарился настоящий хаос.
Кён издал протяжный стон, с силой надавив на глаза кулаками, чтобы не видеть больше настырных галлюцинаций. Он не понимал, что с ним происходит, так не должно быть. Казалось, в одно мгновение он готов разорвать всё и вся, поквитаться с Юноной, предварительно отдав приказ прикончить Дину, а затем зажить по-новому; в то же время ему хотелось простить всех и каждого, освободить госпожу от рабских оков, а затем извиниться за свои непростительные поступки. А после как следует отблагодарить Марину и Марту.
Он сразу же понял, что его эмоциональное состояние разрывается между добром и злом, светом и тьмой, частью Архангела и Архидьявола.
{Непостижимо… Я же всё перепроверил тысячу раз! Это тело должно быть стабильным благодаря «циклу мироздания», тогда почему?!}
Время шло, а состояние парня только ухудшалось. Перепады настроения, будто приливы и отливы, настигали его сознание. Рано или поздно какая-то сторона победит, и он растворится как личность в абсолютном зле либо добре не в силах более вернуться в норму. И любой из этих двух вариантов сделает ему только хуже. Добро подставит его, сделает слабым и немощным дураком, которого Юнона с радостью поработит и использует во всех своих нуждах, не забыв при этом как следует попытать за всё хорошее. Зло же испортит ему все планы: он потеряет всякую возможную выгоду от Стоунов, а то и вовсе будет пойман Стоунами за свою поспешную месть и казнён без суда и следствия.
Ясно одно… Надо что-то делать.
Кён взял в руку медицину тела «Бога дракона», но принимать её не стал, так как знал, что стоит энергии таблетки проникнуть внутрь, и он точно покойник. Он вдруг вспомнил про медицину разрушения уникального тела, но в кольце таковой нет, надо идти в сокровищницу. Стоило сделать всего один шаг, и стало ясно, что далеко уйти он уже не успеет. {Бляяяяяядь!}
Утробно взревев, парень влил всю Синергию в ядро в попытке успокоить вращение. Внезапно произошёл резонанс. Вся Синергия бесследно исчезла, а вращение ускорилось тысячекратно. Вместо победы одной из сторон оно вспыхнуло зелёным. Свечение было настолько мощным, что вошло в каналы и вышло уже из физического тела.
Пространство вокруг парня зарябило искажениями.
Кён рухнул на колени, устало склонив голову к земле. Кажется, всё уладилось. Он не потерял свою личность, ядро больше не вращается, обе стороны (тьма и свет) успокоились. Вернее… Синергия стала парламентёром, установившим временное перемирие между обеими сторонами. Они на какое-то время помирились, став пространственным атрибутом.
{Что?!} — Кён сильно удивился. Насколько он знал, уникальные тела с пространственными свойствами лишь легенда, о которых вот уже тысячелетия ходят только слухи.
Он назвал своё тело «Серафимом», потому как оно символизировало могущественного ангела, близкого к богу, вспомнив также, что и Люцифер, олицетворение зла, тоже когда-то был ангелом. Теперь же, имея некую синергию тьма и света, он был обязан переименовать тело в нечто, связанное с пространственным атрибутом.
{Тело «Пустоты»!} — тут же пришло ему в голову подходящее название.
Кён был несказанно рад, что всё обошлось. Только что он открыл внутри души уникальное тело, связанное с небывалым пространственным атрибутом. Можно только гадать какие способности оно ему даст, хотя в своих зачатках вряд ли стоит что-то ожидать.
Встал вопрос — как его вырастить?
Кён прислушался к душе. Он долго слушал… И ничего не слышал. Действительно, пустота… Юнона, получив тело, сразу же поняла, чего хочет, а он…
{Что за подстава?}
Парень вынимал медицину, сферы, нюхал разную еду, бегал, прыгал, использовал стихии, Синергию, даже по какому-то странному наваждению закурил, но тело совершенно никоим образом не откликалось.
Он успокоил свой разум, вошёл в состояние медитации — «отключил голову», затем быстро вошёл в глубокую фазу сна и пытался услышать хоть что-нибудь, но всё в пустую…
Очнувшись, юноша в сердцах со всей силы пнул стену.
Многообещающее и могущественное уникальное тело совершенно никак не разговаривает с владельцем. Откуда тогда ему знать, чего оно хочет?! Как его развивать?!
Кён испытал редкое чувство беспомощности. В этот момент отчаяния ворота на площадку пригласительно скрипнули. К нему в своей привлекательной обтягивающей тренировочной форме пожаловал сам лжеангелок Юнона. О, как же милашка кстати… Самое время спустить на ней пар.
Девушка осторожно приблизилась, слегка поклонившись в качестве приветствия. Её голос был преисполнен искреннего почтения, но очевидно, что она притворялась:
«Ученица приветствует мастера!»
Кён первым делом сходу приказал Юноне отдать Дине приказ не вредить ему и тем более не просить ни у кого разрешения отменить все наложенные на неё приказы, а также сделать выговор за нарушение её прошлых указаний. Пусть служанка думает, что он наябедничал мисс — так даже лучше, потому как вероятность однажды проснуться с перерезанной глоткой его не радовала. Вернее, не проснуться как раз из-за перерезанной глотки.
Затем, когда девушка с хмурым видом вернулась, Кён с хрустом размял шею. Выражение его лица не сулило ничего хорошего для Юноны.
«Приказываю: даю волю на использование всех стихий для спарринга со мной. Нападай!»
Уголки губ юной мисс приподнялись в легкой улыбке, а чарующие изумрудного
