Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кён жадно спрятал драгоценный мешочек. «Ну что ж… Вижу, что всё у тебя хорошо, особняк большой и слуг много. Такой госпоже денег точно не дам. Рано утром жду тебя на площадке.» — заключил он и покинул покои.
Девочка от всего сердца хотела закричать ему вслед гадости. Но тогда этот коварный жадный ублюдок ей ничего не даст. А может и даст пощёчину-другую.
Немного поразмыслив, она направилась в сокровищницу, однако… Там не оказалось ни сфер, ни ключей! А от медицины вообще остался лишь «шлак»!
Исполненная ярости, девушка села на колени и гневно закричала небесам:
«ПАРАЗИТ! Чёртов грабитель! Проклятье! Ненавижу!»
Немного успокоившись, она задумалась. — {Почему я чувствую столь плотную связь с тем, что внутри меня?.. Тело божественного лотоса развития? Он не мог стать алхимиком, невозможно! Хотя, тот шарик выглядел завораживающе… Неужели у меня в душе растёт изящный цветок? Неужели моё новое уникальное тело гораздо лучше предыдущего? Если я его слышу с первых минут его развития, причём бодрствуя, то да! Не может быть!}
Вскоре её глаза начали слипаться… Позёвывая, Юнона добралась до своих покоев и сразу же крепко уснула. Маленький дьяволёнок видел приятный сон о том, что она стала уважаемой повелительницей девяти стихий и земель. А ублюдок Кён подвергался самым жестоким пыткам…
Лотос, пустивший росток, чувствовал себя необычайно комфортно. Душа этой красивой девушки была благодатной почвой для его взращивания. Однако для развития ему нужна энергия. И с каждым новым днём требования будут только расти.
Глава 100
Кён осторожно спустился вниз. Пробираясь в свою комнату, чтобы поесть посреди ночи, он увидел, как Анна жалобно протягивает руку вслед уходящей из особняка Дине.
«Сестра…»
Чуть погодя он подошёл к служанке.
«Что случилось?»
Анна с печалью на красивом лице посмотрела на парня, молча качнула головой и ушла в свою комнату.
Кён насторожился. Ему сейчас крайне не хотелось иметь с Диной никаких дел, по крайней мере до тех пор, пока не наберёт для этого достаточно сил, но реакция Анны была слишком странной… {Вот чёрт, только не лебеди!}
Рядом с прудом, на фоне ночного пейзажа, виднелся освещаемый лишь светом полной луны стройный силуэт Дины, напоминающий своей изящностью работу божественного скульптора. Взгляд её был устремлён к спящим птицам, а в руках девушка держала сюрикены.
Кён, мгновенно омрачившись, крикнул издали:
«Стой! Дина!»
Девушка, плавно качнувшись, обернулась и окатила юношу своим ледяным взором.
Кён быстро приблизился к ней.
«Дина, не убивай их! Это из-за меня господин Бай решил, что они должны умереть… Я найду им новый дом, а лучше давай просто отыщем им нового хозяина. Никто об этом не узнает.», — видя, что девушка не спешит убирать сюрикены, он добавил. — «Несчастные зверушки тут не при чем… Оставь их в покое, пожалуйста!»
Дина не могла ослушаться приказа патриарха. Она уже было занесла тонкую белоснежную руку для броска, но парень успел схватить её за запястье. Точнее, она позволила себя схватить. Как любопытно… Неужели он действительно так беспокоится о каких-то лебедях?
Взгляд Кёна посуровел, а голос принял угрожающую интонацию:
«Если ты посмеешь тронуть их, то я отныне больше не буду к тебе столь добр.»
Девушка презрительно улыбнулась:
«Вот как? Ты мне угрожаешь?»
Кён сжал её холодную руку покрепче. «Не убивай их…»
Не успел он закончить, как девушка вырвала руку и смертельно точно метнула сюрикены. Головы прекрасных тонкошеих лебедей срезало, будто траву косой. Они медленно погружались в воду, пока кровь из их уже безжизненных телец окрашивала кристально чистый пруд.
Парень судорожно вздохнул в печали. {Птичку жалко…}
Внутри закипало негодование, отчасти к себе. Лебедь, которому он обязан новой жизнью владельца Юноны, был безжалостно убит.
«Выполняя чьё-то поручение, ты не уходишь от моральной ответственности и должна быть готова к суровым последствиям!» — Кён в порыве гнева попытался ударить Дину по лицу, но девушка без труда отпрянула.
«Не знаю откуда выросло такое чудо как ты, но слово хозяина для меня — закон.» — ровным голосом произнесла девушка, взгляд стал острее, будто заточенные мечи.
Кён сплюнул. «Таких мерзких сучек ещё поискать надо. В будущем… Ты пожалеешь.» — он хотел сказать больше, но прикусил себе язык. Пусть думает, что от него нет угрозы.
Его немало удивлял тот факт, что он настолько эмоционален и не смог проигнорировать факт убийства дорогой ему зверушки Диной. Ни в симуляции, ни в реальности, его психологический барьер было невозможно колыхнуть. Будь то мужчина или женщина, как бы изощрённо они не старались, как бы не хитрили, какие бы у него слабости не искали — всё в пустую, но сейчас…
{Почему?} — спросил он сам себя и составил две теории — его душа или тело нового владельца сильно влияют на бессознательное, то есть на эмоции. Или, что более вероятно, Дина является прекрасной особой, и у неё есть всё необходимое, чтобы воспользоваться его единственной слабостью к «прекрасному» и без труда обойти барьер.
Слова мастера всё чаще напоминали о себе. Ему нужно закрыть брешь и стать непроницаемым человеком — машиной, способным холодно реагировать на что угодно, как и в прошлом мире, а потом острым мечом вонзаться в слабые места противников. Который, черт подери, раз, он поддаётся эмоциям рядом с Диной? Его самого воротило от себя.
«А что ты сделаешь со мной в будущем?» — с издёвкой и даже с некоторым интересом спросила Дина.
Кён вместо ответа окинул брюнетку самым кровожадным взглядом, на который только был способен.
Дина вздрогнула, мурашки пробежались по её телу. На неё обычно боятся и просто взгляд поднять, а тут чистое и незамутненное желание убить. Он смог выпустить настолько плотную и колючую ауру, которой даже она позавидует. Этот мальчишка каждый раз умудряется её удивить и впечатлить.
Парень развернулся и побрёл к особняку от греха подальше.
«И это всё, на что хватило твоего желания отомстить за убитую птичку? Пару раз вяло попытаться меня схватить и кинуть пустую угрозу? Выходит, что ты пустозвон…», — с вызовом произнесла девушка.
«Я не настолько мал, чтобы играть в кошки-мышки с неразумным и заносчивым ребёнком.», — не оборачиваясь, равнодушно ответил Кён, хотя внутри ему ужасно хотелось врезать ей.
