триэры, которые он привел на буксире в Эгину. Остальные афинские корабли спаслись в Пирей.

После этого Хабрий отправился12 на Кипр на помощь 10 Евагору13. Он располагал восемьюстами пелтастами и десятью триэрами; сюда присоединилось еще некоторое количество кораблей и гоплитов из Афин. Ночью он высадился на Эгине и засел в засаду в лощине близ святилища Геракла; с ним был отряд пелтастов. С наступлением дня прибыли, как было условлено, афинские гоплиты под предводительством Деменета и высадились в шестнадцати стадиях позади святилища Геракла, в местности, именуемой Трипиргией. Услыша 11 об этом, Горгоп выступил против них с войском из его собственных морских воинов и бывших при нем в Эгине восьми спартиатов. Кроме того, он объявил через глашатая, чтобы к походу присоединились те из матросов его экипажа, которые были свободными гражданами;14 из них явилось очень много людей, причем каждый был вооружен таким оружием, какое смог достать. Как только первые ряды прошли мимо места засады, отряд Хабрия вышел из лощины и 12 стал бросать камни и дротики в противника. Затем к месту битвы подошли и афинские гоплиты, сошедшие с кораблей. Бывшие в первых рядах быстро были перебиты, так как они шли в беспорядке. В числе погибших были Горгоп и лакедемоняне. После их гибели и остальные обратились в бегство. При этом эгинцев погибло около полутораста, а пришедших им на помощь наемников, метеков и матросов не меньше двухсот. После этого афиняне спокойно поплыли по морю, в как бы в мирное время: матросы Этеоника, несмотря на его понуждения, отказывались садиться на суда15, так как он не уплатил им жалованья.

После этого лакедемоняне снова16 назначили навархом Телевтия17 и послали его к флоту. Когда солдаты увидели его вернувшимся, их ликованию не было предела. Телевтий со-14 звал их и обратился к ним с такой речью: «Воины, я прибыл к вам, не имея с собой никаких денег; но если богу так угодно и вы приложите все ваше усердие — я постараюсь доставить вам в изобилии все необходимое. Вам хорошо известно, что, когда я у вас начальником, я прилагаю все старания, чтобы доставить вам возможность жить не хуже, чем живу я сам; но я прибавлю еще, как это ни покажется вам удивительным, что для меня приятнее, чтобы вы были снабжены всем необходимым, чем я сам, и, клянусь богами, я предпочел бы голодать два дня, чем знать, что вы голодны один день. Дверь моего жилища до сих пор была всегда открыта 15 для каждого желающего; так будет и теперь. Поэтому, когда у вас самих припасы будут в изобилии, вы увидите, что и мой стол изобилует кушаньями. Если же вы увидите, что я страдаю от холода, жары или от бодрствования, значит, и вы в таком состоянии. Приказывая всем подвергаться всему этому, я не буду иметь целью вас мучить, но буду при этом пре-16 следовать вашу же пользу. Ведь наше отечество, воины, несомненно приобрело репутацию счастливого государства потому, что достигло всех благ, не пребывая в беспечности, а всегда готовое в случае нужды подвергаться трудам и опасностям. Вы и прежде были (я никак не сомневался в этом) доблестными мужами; теперь вы должны попытаться стать еще доблестнее; вместе мы бодро перенесем ратные труды, 17 чтобы затем бодро наслаждаться общим счастьем. Ведь что может быть приятнее нашего будущего, когда мы не должны будем льстить ни одному человеку в мире — ни греку, ни варвару — ради снискания себе жалования? Мы будем в состоянии сами добыть себе все необходимое, и притом из самого славного источника. Изобилие, приобретенное благодаря победе над врагом, доставляет сразу и пропитание и славу среди всего человечества».

18 Когда он окончил речь, все присутствующие громогласно заявили, что они готовы во всем повиноваться ему; пусть же он приказывает, что им делать. Он как раз в это время совершал жертвоприношения. На заявления воинов он ответил: «Мужи, ужинайте так, как вы предполагали до моего прибытия; запаситесь также припасами на один день, затем, не теряя времени, отправляйтесь на корабли, дабы мы поплыли, 19 куда угодно божеству18, и прибыли вовремя». Когда они вернулись с ужина, Телевтий посадил их на корабли и поплыл ночью в афинскую гавань, то делая роздых и приказывая отдыхать, то приказывая налечь на весла. Если кто-нибудь усомнится в целесообразности его предприятия и сочтет безрассудным выступление с двенадцатью триэрами против Афин, где было множество кораблей, то пусть он вдумается 20 в план Телевтия. Он рассчитывал, что афиняне, после гибели Горгопа, не принимают никаких мер для охраны флота, стоящего в гавани. Но если там и были триэры, готовые к отплытию, то он все же считал безопаснее напасть в самих Афинах на двадцать кораблей, чем где-нибудь в другом месте — на десять: он знал, что, когда афиняне находятся вне родины, моряки ночуют у себя на кораблях, когда же они находятся в Афинах, триэрархи ночуют у себя дома, а моря-21 ки в различных местах. На это он рассчитывал. Когда он находился в пяти или шести стадиях от гавани, он велел сложить весла и оставался без движения. На заре его корабль двинулся впереди, а остальные следовали за ним. Он запретил топить торговые корабли19 или вообще причинять им какой-нибудь вред: если же он видел где-либо стоящую на якоре триэру, он приказывал прилагать все усилия к тому, чтобы привести ее в боевую негодность. Транспортные суда, наполненные грузом, он приказал уводить из гавани на буксире. На большие из этих судов он приказывал входить своим воинам и по мере возможности брать в плен экипаж. Некоторые воины даже вышли на берег в Дигму20 и, схватив, унесли на корабли несколько купцов и судовладельцев. Так 22 поступил Телевтий; из афинян же одни, узнав об этом, выбежали из домов, чтобы посмотреть, чем был вызван шум, другие бежали с улицы в дома за оружием, третьи направлялись в город, чтобы известить о происшедшем. Тогда вышли на защиту все афиняне, гоплиты и всадники, как будто Пирей уже был взят неприятелем. Телевтий же отослал захва-23 ченные им грузовые корабли в Эгину, приставив к ним для охраны три или четыре триэры. С остальными судами он поплыл вдоль берега Аттики и, делая вид, что он плывет из гавани21, захватил много рыболовных и транспортных судов, шедших с островов и наполненных невооруженными людьми. Затем он подплыл к Сунию и захватил несколько барок, наполненных