Не исключено, что силы, которые хотели бы столкнуть Чехословакию с социалистического пути развития и расстроить тесные братские отношения между СССР и ЧССР, будут пытаться добиться от т. Новотного согласия на уход его с поста президента. Мы думаем, что т. Новотный найдет в себе достаточно сил, чтобы сделать эти попытки безуспешными»[490].

Таким образом, в Москве впервые записали Дубчека в антисоциалистические силы, в чем было виновато само новое чехословацкое руководство. В Советском Союзе были потрясены и возмущены, когда чехословацкая печать стала публиковать сообщения, что бегство Шейны на Запад якобы организовал… СССР, который выдал генералу соответствующие документы. При этом про Шейну писали и то, что во время войны он был осведомителем гестапо, что тоже не подтверждалось никакими доказательствами. Военная контрразведка после бегства Шейны проверила всю его биографию и установила, что при осуждении его в 1942 году за мошенничество никаких следов вмешательства в это дело гестапо найдено не было.

Версия о «советском следе» в деле Шейны была ложной, но ни Дубчек, ни другие члены руководства не спешили никого за это наказывать. На самом деле у Шейны был чехословацкий дипломатический паспорт с правом свободного передвижения только по социалистическим странам (чехословацкие военные не могли без разрешения руководства ездить на Запад, точно такая же практика существовала и существует, например, в США относительно бывших теперь уже социалистических стран).

Именно бегство Шейны привело к решению Дубчека ликвидировать предварительную цензуру 4 марта 1968 года для того, чтобы уже в этот же день вся печать сообщила народу об эмиграции «человека Новотного» в США (Шейна на тот момент находился в Италии). Отметим, что цензуру упразднили лишь де-факто, формально она продолжала существовать до июня 1968 года, когда был принят закон об ее отмене.

В августе 1966 года в Чехословакии было создано Центральное управление публикаций, которое должно было предварительно одобрять материалы газет и журналов. Управление подчинялось МВД. Теперь само управление оставили, но решили вывести его из-под контроля МВД и передать другому министерству.

Цензуру в начале марта 1968 года отменили лишь потому, чтобы иметь возможность обрушить вал критики на конкретного человека – Новотного. Но потом загнать журналистов обратно в «русло политики партии» Дубчек и его окружение уже не решались – это стало бы непопулярным жестом.

Таким образом, борьба Дубчека с цензурой имела не политический, а чисто карьеристский подтекст и была лишь формой для сведения счетов с Новотным. В стране стали петь частушки про Шейну и его покровителя.

22 марта 1968 года Новотный ушел с поста президента ЧССР, и его преемником стал бывший командующий чехословацкими частями на советско-германском фронте генерал Людвик Свобода. На тот момент Свобода работал над своими мемуарами в Институте военной истории.

Накануне, 21 марта посол Чехословакии в Вашингтоне Карел Дуда в беседе с помощником заместителя госсекретаря США по европейским вопросам Стесселем выразил мнение, что новое руководство ЧССР пожелает улучшить отношения с США[491]. Посол полностью исключил иностранное вмешательство во внутренние дела ЧССР (американцы поняли это как намек на Москву), но признал, что ситуация может кардинальным образом измениться, если внутренние раздоры в Чехословакии приведут к кровопролитию.

Выбор Свободы на высший государственный пост объяснялся тем, что Дубчек и его соратники хотели видеть там слабую в политическом отношении, но авторитетную среди людей фигуру. Сначала хотели найти какого-нибудь ученого или профессора, но подходящей кандидатуры так и не подобрали. Свобода был выгоден с пропагандистской точки зрения еще и тем, что тоже пострадал в начале 50-х годов, хотя в тюрьму его не заключали. Несмотря на обещания Дубчека, что партия не будет вмешиваться в работу государственных органов, функции президента были чисто церемониальными. Всю политику по-прежнему, как и при Новотном, определял Президиум ЦК КПЧ.

22 марта «Руде Право» опубликовала много откликов своих читателей на отставку «товарища Новотного». Примечательно, что позиции рабочих и прочих «простых людей», с одной стороны, и «интеллектуалов» сильно различались. Инженер Бечварш из Института изучения общественного мнения Чехословацкой академии наук заявил: «Отставку А. Новотного я приветствую как логический результат всего этого здорового течения демократизации, которым сегодня живет все наше общество». Рабочий завода резиновых изделий Сршень был не столь категоричен: «Мы очень много спорили в эти дни. И действительно, наш коллектив с благодарностью воспринял известие о том, что т. Новотный наконец ушел в отставку. Понятно, что нас очень интересует, что же будет дальше…»[492] Другими словами, рабочие испытывали облегчение от того, что борьба в руководстве страны наконец закончилась. Но в будущее они смотрели с большой осторожностью.

Зато деятель искусств Владимир Шмераль сказал прямо то, что вскоре стали говорить об истории социалистической Чехословакии все газеты: «Слава богу, что после темного периода жестокости и бесчеловечности столь важная проблема решается в духе социалистической демократии. Достойно и по-человечески. Это пример того, что идею все же убить нельзя».

Но вряд ли можно считать «демократическим примером» то, что Новотному даже не дали выступить по телевидению в свое оправдание.

Одним из первых решений Дубчека и его коллег было снятие Мамулы с должности заведующего отделом ЦК по вооруженным органам (так называемый 8-й отдел). На его место назначили генерала Прхлика, который в начале января 1968 года сообщил Дубчеку о путчистских планах Шейны. Новым министром обороны стал лояльный новому руководству КПЧ генерал Мартин Дзур. В связи с делом Шейны уволили генерального прокурора Бартушку и министра внутренних дел Кудрну.

В начале марта 1968 года по всей стране прошли очередные районные конференции КПЧ (их было в общей сложности 67), на которых выбирали новые районные комитеты партии. Но теперь на все конференции выехали делегации ЦК и журналисты, которые требовали вести дело «по-новому» и бороться с «деформациями прошлого». На практике это вылилось в массовую смену прежнего руководства. Хотя абсолютно по-старому конференции устами множества ораторов клялись в верности «новому курсу ЦК».

Однако уже тогда стали слышаться, в основном среди рабочих, и критические голоса в отношении «реформ» и «обновления». Например, на конференции 9-го района Праги, как сообщала «Руде Право», «звучала озабоченность тем, не повредит ли новое развитие интересам рабочего класса». Ведь пока «пражская весна» выразилась лишь в очернении всего периода истории после 1948 года, и многие рабочие были этим недовольны. Тем более что одновременно росли цены и падала зарплата на многих предприятиях, а это рабочих интересовало куда как больше.