Паулюс вспоминал, что «начавшиеся с этого времени отдельные бои за каждый дом не принесли германской стороне существенных успехов, вследствие удесятеренного сопротивления и постоянных контратак с советской стороны»[711]. В конце сентября 6-ю армию посетил новый начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал Цейтцлер, который с уверенностью сообщил генералу Паулюсу, что «русские не располагают больше достойными упоминания оперативными резервами, так как основная масса их уже израсходована в летних боях 1942 года. Конечно, — утверждал он, — русские смогут еще вести местные контратаки, но на контрудар оперативного масштаба они уже не способны».[712]

Но не так думали простые солдаты и офицеры гитлеровской Германии. «Сталинград, — писал ефрейтор Вальтер домой, — это ад на земле, Верден, Красный Верден с новым вооружением. Мы атакуем ежедневно. Если нам удастся утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас обратно».[713]

Германское командование продолжало наращивать силы в направлении Сталинграда, и у Гитлера родилась мысль сформировать новую группу армий под названием «Антонеску» и в нее должны были войти 4-я танковая и 6-я немецкая армии и 3-я румынская армии с задачей оборонять фронт южнее Сталинграда до района Вешенская. Это была идея Гитлера, чтобы еще больше связать Румынию с ведением войны и лично заинтересовать Антонеску в ее победном окончании. Генштаб был против этой идеи Гитлера, но генералы не осмеливались возражать фюреру, однако сама эта идея оказалась неосуществимой, так как 19 ноября русские начали мощное наступление, в котором румынская армия была разгромлена первой, и германскому командованию пришлось создавать новую группу армий, но уже под названием «Дон», которую возглавил генерал Манштейн.[714]

Осенью 1942 года стало ясно, что планы летне-осенней кампании немецко-фашистского командования рухнули. Хотя германские и союзные им войска вышли к Волге, стояли у предгорья Кавказа, они не достигли основной цели, ради чего и затевалось это наступление: Сталинград не был взят, не были захвачены нефтепромыслы, а Турция продолжала выжидать. Продвижение летом 1942 года стоило фашистской Германии около 1 млн. убитыми, ранеными и пленными и потери громадного количества боевой техники.[715]

Немецко-фашистское командование даже не подозревало о том, что над его сталинградской группировкой нависла серьезная опасность. Будучи уверен в успехе своих войск, Гитлер 14 октября издал приказ по немецкой армии, который гласил: «Приготовления к зимней кампании находятся в полном разгаре. Вторая русская зима застанет нас готовыми и лучше подготовленными. Русские силы, которые значительно уменьшились в результате последних боев, не смогут уже в течение зимы 1942/43 года ввести в бой такие силы, как в прошлую зимнюю кампанию. Чтобы не произошло, более жестокой и трудной зимы уже не может быть».[716]

В середине октября воздушным наблюдением немцы обнаружили первые признаки подготовки наступления советских войск как северо-западнее Сталинграда на левом фланге 6-й армии, так и южнее Сталинграда в районе расположения 4-й танковой армии. Об этих опасениях Паулюс сообщил главнокомандующему группой армий и получил ответ, что «Верховное командование вооруженных сил Германии не считает серьезной опасностью наступление русских на участке Донского фронта и что нужно быстрее захватить остальную часть Сталинграда, и для этого у вас есть резервы».[717]

9 ноября в адрес Главного командования от генерала Паулюса пришла радиограмма: «Окончательный захват города имеющимися силами невозможен ввиду крупных потерь, армия просит подбросить ей ударные части и специалистов по ведению уличных боев». Ответа командующий 6-й армии до начала контрнаступления советских войск так и не дождался. В этот же день Гитлер держал свою ежегодную речь перед «старой гвардией» в «Бюргерброй», в которой он, словно перед кем-то оправдываясь, говорил: «Я хотел достигнуть реки Волга, причем в определенном месте и в определенном городе. Случайно он носит имя Сталина. Этот город я хотел захватить, и вы знаете, мы скромны, мы его имеем, там имеется лишь пара небольших районов, которые удерживают русские. Теперь иные люди говорят: «Почему же вы не воюете быстрее? — потому что захвачу город совсем небольшими ударными частями. Время при этом не играет никакой роли».[718]

Гитлер совершенно не знал состояния военной промышленности в Советском Союзе и не имел представления о громадной работе, проводимой Ставкой по мобилизации сил страны на разгром немецко-фашистских захватчиков. К концу 1942 года были созданы мощные стратегические резервы, и они в значительной степени определили успех всех зимних операций Красной Армии. Так, в ходе зимней кампании 1942/43 года Ставка передала фронтам из своего резерва: 4 танковых армии, 29 танковых и механизированных корпусов, 108 стрелковых дивизий, 23 артиллерийских, 26 зенитно-артиллерийских и 19 авиационных дивизий и большое количество специальных соединение и частей[719]. Такого масштабного и огромного восполнения войск во время войны история государств еще не знала. Основным источником пополнения армии и флота офицерскими кадрами оставались военно-учебные заведения. Во второй период Великой Отечественной войны командно-политический состав готовили 250 учебных заведений, в том числе 30 высших, а также 200 различных офицерских курсов. Как тут не вспомнить, что в Первую мировую войну в царской России все военно-учебные заведения были закрыты, и действующая армия была брошена своим правительством на собственное выживание, что и привело к гибели царской власти в России.

125 дней, с 17 июля по 18 ноября, продолжалось оборонительное сражение у стен Сталинграда. За это время наши войска нанесли по врагу 17 контрударов[720]. На Сталинградском направлении они вывели из строя до 700 тыс. солдат и офицеров противника, уничтожили свыше 1000 танков, 2 тыс. орудий и минометов, до 1400 самолетов[721]. И хотя фашисты направляли в этот район ежемесячно почти 250-тысячные пополнения, массу военной техники, нашествие немецко-фашистских захватчиков было остановлено. Упорными оборонительными боями под Сталинградом закончился первый период Великой Отечественной войны. К исходу осени 1942 г. стало ясно, что наступательные возможности немецко-фашистских войск в основном исчерпаны, резервы истощились, но главная цель летней кампании осталась недостигнутой. Героическая оборона Сталинграда имела международное значение. В ту грозную для судеб человечества осень, битва за Сталинград была в центре внимания мировой общественности: «Эпопея Сталинграда переживет века» (английская газета «Рейнольдс ньюс”); «Это такого рода битвы, какие выигрывают войны» (американская «Нью-Йорк геральд трибюн»).[722]