— Мне кажется, в будущем доведут до совершенства систему замораживания. Больных будут крионировать, чтобы они проснулись спустя несколько веков, когда их недуг научатся лечить. И…

Кассандра перебивает:

— А проснувшись, они обнаружат, к своему бескрайнему удивлению, что потомки устраивают над ними суд.

— Почему? Опять твое видение?

Она отвечает не сразу:

— Как представители своего поколения, они должны будут объяснить, почему, имея возможность все исправить, из эгоизма или по незнанию, позволили человечеству идти по неверному пути.

— Мы?

— Да, мы. Мы достигли исторического для нашего вида рубежа. Живых людей сейчас на планете столько же, сколько мертвых.

— Не понимаю.

— Если сложить всех умерших, начав с самого маленького племени, жившего три миллиона лет тому назад, в ту эпоху, когда человечество насчитывало всего несколько десятков тысяч особей, и закончив всеми, кто появился после них, получится немногим больше шести с половиной миллиардов. А это и есть примерное количество нынешних обитателей Земли.

— Мы знаем о том, что происходит на планете, мы понимаем, какие цели преследуют люди. И если мы потерпим поражение, наши дети и наши внуки будут считать нас виновниками случившегося.

Бутылка вина идет по кругу, каждый пьет из горлышка.

В заключении Орландо предлагает поразмышлять над оружием будущего, Фетнат — о медицине будущего, а Эсмеральда — о кинематографе будущего.

Представлять будущее — все равно что делать гимнастику.

Тело тренируется, мускулы укрепляются.

Чем сильнее мышцы, тем легче делать упражнения.

Мы занимаемся коллективной гимнастикой для ума.

Но мысли о будущем — это еще и наркотик. Чем больше размышляешь, тем отчетливее становятся картины, тем больше хочется увидеть.

Я не хочу впасть в зависимость от мыслей о будущем. Может быть, эта физическая боль для того и появилась, чтобы вернуть меня в настоящее, в реальный мир.

Бинты сняты, два рассекающих ее ладонь шрама, линия удачи и линия жизни, пусть еще немного воспаленные, начинают зарубцовываться, навсегда устанавливая новую программу ее жизни.

Кассандра стучится левой рукой в дверь хижины молодого корейца.

— Ты сердишься. Маркиз? — спрашивает она фальшивым голосом.

Он отодвигает клавиатуру в сторону и полуоборачивается к девушке с длинными черными волнистыми волосами. Его глаза покраснели от долгого сидения перед монитором.

— Да. Именно. Я сержусь на тебя. Ты соблазнила нас мечтой, но та оказывается совершенно недостижимой. И никогда не была достижимой, и никогда не будет.

Кассандра берет Кима за плечо и разворачивает к себе, чтобы заставить его посмотреть ей прямо в глаза. Он опускает взгляд.

— Что произошло?

Вместо ответа он подбородком показывает на экран. В одном окне видна статистика, в другом — программа для переписки в режиме реального времени. Кассандра понимает, что он выложил их идеи на форум, чтобы дать людям возможность поддержать Неофициальное Министерство Перспективного Прогнозирования.

Кассандра начинает читать.

Некоторые пользователи утверждают, что неограниченное воспроизведение себе подобных — это основное право человеческого существа. Другие говорят, что международное правительство обязательно будет коррупционным и фашистским, и, в любом случае, неспособным эффективно работать. Многие кричат, что суверенность государств важнее, чем нравоучения о планетарном единстве. Они предпочитают местных диктаторов риску стандартизации. Несколько пользователей заявляют, что само желание предвидеть будущее появляется только в подозрительных во всех отношениях сектах, руководимых сомнительными гуру и провидцами.

— Двенадцать страниц Интернета! Примерно двести шестьдесят человек не поленились прийти на форум, чтобы попытаться нас дискредитировать или переубедить. Только трое предложили дать нам шанс продолжить работу над нашим «бредовым» проектом. При этом, боясь нападок, они подчеркнули, что не собираются становиться его участниками. А главное, этих троих все остальные осыпали оскорблениями.

— Что тебя удивляет?

— Мир встал с ног на голову. Они слепы, а когда им предлагают прозреть, они протестуют и требуют уважения к своему статусу добровольных калек.

— По крайней мере, ты получил ответ, Маркиз: в стране слепых одноглазых не любят.

— И слепое стадо продолжает с энтузиазмом бежать к пропасти. Запрещая кому бы то ни было предотвратить их падение. Самоуничтожение во имя свободы. Им бы надо кричать во все горло: «Я слеп. Вот мой принцип».

Им не придется давать отчет грядущим поколениям.

А если ничего не делать, то и грядущих поколений может просто не быть.

— Никто не говорил, что будет легко, — признает Кассандра.

— Это не все, Царевна.

Ким открывает другой файл:

— Я решил сделать небольшой анализ всего, что устроено неправильно, чтобы подумать, как можно исправить дело. И я словно открыл ящик Пандоры. Вся нечисть мира обрушилась на меня.

Он показывает сообщения новостных агентств.

— «Спорт. Футбольный матч обернулся бойней. Болельщики Англии и Германии тайно от полиции пронесли на стадион топоры и пики. Испуганные зрители, не имея возможности убежать, прижались к заградительным решеткам. Под натиском толпы сотни людей были буквально перерезаны прутьями заграждений».

«За границей. В Сомали изнасилованная тремя мужчинами девятилетняя девочка была признана виновной в совершении сексуальных действий вне брака. Ее забили камнями на футбольном стадионе во время перерыва между играми. После первого шквала камней девочку осмотрела медсестра, заявившая, что сердце преступницы еще бьется. Девочку вернули на место казни и прикончили. Пришедший в ужас восьмилетний ребенок попытался спасти девочку. Он был избит полицией».

— Ты видишь, твой мир из кошмаров уже существует. И никто ничего не делает.

— Это просто отдельные случаи.

— А Зимбабве, где эпидемия холеры уже унесла более двенадцати тысяч жизней, но президент Мугабе отказывается от иностранной помощи? Тоже отдельный случай? А Тибет? А Северная Корея, где я видел такие ужасы, что ты и представить себе не можешь, тоже отдельный случай?

— ХВАТИТ! Я больше не могу это слушать!

— Подожди, я самое интересное приберег на сладкое: «Группа агрессивных бомжей сеет панику в библиотеках Парижа. Мэр города заявил, что арест опасных преступников является приоритетной задачей для его службы безопасности». Уже по второму разу передают.