– Ты хочешь сказать, что это мои личные счета? Уверяю тебя, я ежедневно проверяю, все ли бумаги на месте. И не было случая, чтобы хоть какая-то из них пропала.

– Я лично проследил за этим. Мой осведомитель принес мне оригиналы, а на их место положил копии.

Осведомитель? Плотина потянулась через стол, чтобы развернуть первый свиток. Пары строк хватило, чтобы по спине у нее пробежал холодок.

– Как вообще мои личные бумаги попали к тебе? Это дело рук кого-то из рабов? Я не раздумывая распну предателя, я…

– Какая разница, откуда они у меня. Тот, кто их мне принес, уже далеко, и тебе до него не дотянуться.

– Как ты смеешь!

– Я устал, домина. Я потратил целую неделю, чтобы разобраться в твоем мошенничестве, и еще неделя ушла у меня на то, чтобы решить, что мне с этим делать. Так что обойдемся без обиняков. – Тит смахнул со лба непослушную прядь и посмотрел императрице в глаза. – Императрица Плотина, ты присваивала государственные деньги, и я легко могу это доказать. Из средств, выделенных на постройку императорских бань, на закупку зерна для бедных, на другие не менее важные вещи.

– Я не обязана перед тобой оправдываться, – высокомерно ответила Плотина, что, впрочем, стоило ей немалого труда. Однако голос ее прозвучал громко и холодно, как будто она разговаривала с провинившимся рабом, а это самое главное. – У императрицы могут быть причины, которые не дано понять простому человеку, в том числе и тебе.

– Твои причины меня не интересует.

Чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног, Плотина откинулась на спинку кресла.

– В таком случае, что же?

Тит молча посмотрел на нее.

– Вряд ли тебе нужна богатая жена, учитывая то огромное наследство, которое завещал тебе дед. Но, может, ты хотел бы добавить к своему имени титул куда более внушительный, нежели «квестор»? – Плотина приподняла руку. – Как, например, тебе нравится «консул»? Я уже вижу твое имя в списке на следующий год.

Кстати, чудесная мысль! Юный Тит Аврелий, один из самых богатых людей Рима, – и у нее в долгу! Богатый юный консул, которым можно будет вертеть и так и этак. Из него наверняка вышел бы отличный союзник для дорогого Публия.

– Прослужив год консулом, ты мог бы претендовать на пост наместника одной из провинции, – продолжила свою речь Плотина. – Что та скажешь насчет Германии? Или это, может, Испания, если ты предпочитаешь страны потеплее. Или даже…

– Моя дорогая госпожа, – вздохнул Тит. – Неужели ты и впрямь пытаешься подкупить меня?

Так и не предложив Титу в ближайшие пять лет место префекта Египта в обмен на несколько своевременных ссуд и поддержку ее дорого Публия, Плотина стиснула зубы. В висках потихоньку начинала пульсировать ее старая знакомая – головная боль. Как давно в ее голове не раздавались эти болезненные удары невидимого молота! Она уже забыла, когда кто-то в последний раз осмеливался дерзить ей. Или хотя бы смотреть на нее как на равную себе.

– Позволь я тебе все объясню, – Тит посмотрел ей в глаза. Он явно не желал отступать. – Лично мне от тебя ничего не нужно. Кроме одной-единственной вещи: чтобы ты немедленно прекратила запускать руку в казну империи.

– Да как ты смеешь!

– Извини, госпожа, но из нас двоих в этой комнате вор – не я. И потому смею. С сегодняшнего дня никаких махинаций с деньгами, выделяемыми на постройку бань. Сделать это будет довольно легко, потому что их строительство практически завершено. Однако император на днях известил меня о том, что возлагает на меня раздачу хлеба осиротевшим римским детям в провинциях. Насколько мне известно, в последние годы ты щедро одаривала себя деньгами, выделяемыми на поддержку сирот. Отныне с этим покончено. Просто удивительно, – искренне добавил Тит, – как твои знаменитые моральные принципы не удержали тебя от столь низкого падения. Одно дело класть в карман деньги, идущие на строительство бань, и совсем другое – обкрадывать несчастных сирот.

Плотина вскочила на ноги. Резкое движение тотчас отдалось в висках нестерпимой болью.

– Ты считаешь, что можешь угрожать императрице Рима?

– Конечно, могу. У меня достаточно доказательств, чтобы разоблачить тебя перед императором. Сомневаюсь, что он будет этим доволен, равно как и в том, что он строго тебя накажет. Но в любом случае об этом узнает весь Рим – уж в чем, а в этом никаких сомнений нет. Не думаю, что тебе было бы приятно стать притчей во языцех у всего Рима. Императрица Плотина, ходячее воплощение добродетели, – обыкновенная воровка.

– Как ты смеешь!

– Только не надо мне угрожать. Если ты рассчитываешь на то, что сможешь меня шантажировать, советую тебе об этом забыть. В моей жизни нет ничего, чем ты могла бы купить мое молчание. У наивных зануд есть одно преимущество. Им, как правило, нечего скрывать.

– Вот как? – Плотина улыбнулась улыбкой гадюки. – А как же твой роман с Вибией Сабиной? Неужели тебе хочется, чтобы о нем узнал весь Рим? Я видела вас вместе, перед тем, как она уехала в Антиохию. Обычно она бывает более осторожна, но стоило ей нарядиться в платье шлюхи, как ты не удержался и облапил ее.

– Верно, не удержался, – спокойно согласился Тит. – И это единственное, что когда-либо было между мной и Вибией Сабиной. Впрочем, твое право мне не поверить.

– Какая тебе разница, чему я верю, а чему нет. Поверит ли тебе ее муж? Поверят ли тебе граждане Рима?

– Вот это мне не слишком интересует. Если хочешь, можешь распустить обо мне какие угодно слухи. Скажи, будто я увел из-под носа твоего бесценного воспитанника его жену. Думаю, моя репутация не пострадает, если придать ей немного пикантности.

– Ты гадкий, беспринципный интриган!

– Я дал себе слово, что уйду, как только прозвучат первые оскорбления в мой адрес, – произнес Тит, вставая. Плотина почти не видела его – ее взор застилала красная пелена ярости.

«Ты еще за это поплатишься, – подумала она. – Я брошу тебя на арену, где тебя растерзают львы, а глаза выклюют хищные грифы». Будь у нее в эти минуты в руках кинжал, она бы, не раздумывая, всадила лезвие в горло этому наглецу.

– И еще одна вещь, – бросил Тит через плечо. – Вскоре ты наверняка найдешь другие источники, в которые запустишь руку, и я вряд ли смогу тебя остановить. С меня будет довольно того, что ты остережешься делать это с моими проектами. Как тебе мое предложение? Обещаю, что я даже слова не скажу императору. Ну как, договорились?

– Я не собираюсь заключать с тобой никаких сделок. Я императрица Рима!

– Что не мешает тебе, однако, покупать следующего императора.

От этих слов Плотина вся передернулась, в упор глядя на молодого человека, который, в свою очередь, смотрел на нее. Казалось бы, какой-то мальчишка, стоит ли вообще обращать внимание на его слова!

– Что ты хочешь этим сказать? – процедила она сквозь зубы.