Я не видел Траяна несколько месяцев и не смог совладать со своими чувствами, когда он, сидя верхом в окружении преторианцев и офицеров штаба, обернулся, чтобы поприветствовать меня. В уголках рта залегли глубокие морщины, глаза запали, лицо хмурое и какое-то слегка перекошенное Мне тотчас вспомнился один слух, будто несколько месяцев назад император перенес удар, и даже был вынужден провести неделю в постели, несмотря на все свои громкие протесты. Тогда я отмахнулся от этого известия, как от глупой сплетни. Траян? Болен? Человек, который по-прежнему мог прошагать дневной марш, а затем перепить целый легион? Такого просто быть не может!

Какой у него нездоровый вид, подумал я, спешиваясь и отдавая ему салют. Впрочем, его улыбка, когда он помахал мне рукой, была такой же теплой, что и раньше.

– Верцингеторикс! Вот кто мне нужен для успеха нашей небольшой осады! Как ты думаешь, взять ее будет легче, чем старушку Сарму?

Я прищурился, глядя на стены крепости, маячившие в песчаной дымке. Римская кавалерия раз за разом пыталась с наскока взять ворота, и до меня доносился свист стрел.

– Думаю, что труднее, Цезарь.

– Мне тоже так кажется, – мрачно согласился император. – В отличие от Сармы здесь нет никаких труб.

– То была моя идея, – признался я. – Разбить трубы. Я попросил Тита, чтобы он предложил ее тебе.

– Так это ты придумал! Кстати, прекрасный юноша, этот Тит Аврелий. Один из честнейших мужей Рима, насколько мне известно. С другой стороны, очень даже неплохо, что теперь и один из самых богатых.

– Да, он хороший человек, – согласился я. – Я даже не обижаюсь на него, что похвала за идею с трубами досталась ему.

– Адриан пытался приписать эту заслугу себе, – презрительно сказал Траян. – А теперь докладывай про Селевкию.

– Может, нам лучше отойти в сторону? – предложил я, слыша пение стрел. – Мы в пределах досягаемости, и какой-нибудь меткий стрелок вполне может…

Тем более что император был без шлема. Его обнаженная голова блестела под палящими лучами солнца как начищенная серебряная монета.

– Не смеши меня, – отмахнулся Траян. – Селевкия! Рассказывай все, как есть.

Траян был в солдатских доспехах, но кто-то зоркий на стенах Хатры наверняка узнал его седовласую голову. Не успел я довести до середины мой рапорт о взятии Селевкии, как пение стрел зазвучал гораздо ближе. Затем раздалось глухое бульканье: это верховой офицер рядом с Траяном, который только что обмахивался рукой, постоянно жалуясь на мух, попытался что-то сказать. Из горла у него торчало древко стрелы. Затем он упал, и я увидел, как песок обагрился кровью.

Я не стал кричать, чтобы предупредить об опасности, а просто схватил Траяна за руку и одним резким рывком сбросил римского императора с седла. Мое плечо тотчас пронзила обжигающая боль, но я не обратил на нее внимания. Траян с глухим стуком упал в песок. Я перевернул его плашмя, а сам бросился на него сверху, прикрывая собственным телом. В следующее мгновение до меня донеслись крики и топанье копыт – это нас в плотное кольцо взяли преторианцы. Кто-то поднял меня, три гвардейца, обнажив мечи, обступили императора, и он вместе с ними вновь занял свой наблюдательный пост. Мне было слышно, как Траян смеется. Я шагнул к нему, но в следующую секунду мое правое плечо вновь пронзила острая боль. Повернув голову, я увидел, что оттуда торчит стрела. Злодейка впилась мне в тело рядом с самым краем лат.

– Отлично! – проревел я. Три с половиной года в Парфии, бесконечные схватки, большие и малые, и не единой царапины. И надо же, чтобы в первый же день под стенами Хатры в меня угодила стрела. Стиснув зубы, я вырвал стрелу из плеча. Из раны тотчас брызнула кровь. Посмотрим, что я буду делать завтра во время упражнений со щитом!

– Верцингеторикс! – окликнул меня чей-то голос. Обернувшись, я увидел императора. Глубокие морщины в уголках рта куда-то исчезли, он весело улыбался мне своей мальчишеской улыбкой. – С твоей стороны это был весьма своевременный шаг, и я хотел бы поблагодарить тебя…

– Молчать! – гаркнул я командирским голосом центуриона. Император растерянно заморгал, преторианцы и штабные офицеры открыли рты. – Сколько раз говорить тебе, чтобы ты надевал шлем?

Траян раскрыл было рот, но я не был намерен выслушивать его оправдания. У стоявших за его спиной преторианцев и офицеров челюсти отвисли еще больше, руки потянулись к рукояткам мечей. Что касается меня, то я ткнул пальцем в нагрудную платину Траяна и громогласно рявкнул ему, что он идиот. Идиот потому, что стоит слишком близко к врагу, и еще больший идиот, что делает это во время активной атаки. Высказав все, что я думаю по этому поводу, я принялся сыпать проклятиями, а когда закончились и они, просто смерил его полным ярости взглядом. Император Рима, не говоря ни слова, с легкой улыбкой посмотрел на меня в ответ, а когда пар из меня, наконец, вышел, похлопал меня по раненому плечу.

– Успокойся приятель, незачем так кипятиться.

– Кипятиться? – вновь сорвался я на крик, и, наверно, продолжил бы свои обвинительные речи в его адрес, но даже это легкое похлопывание отозвалось у меня в плече пронзительной болью. Подавив рвущиеся из горла проклятия, я прижал к ране ладонь.

– Ступай к лекарю. Пусть тебе зашьют рану, – велел мне Траян.

– Слушаюсь, Цезарь, – хмуро буркнул я в ответ и нехотя подчинился.

– После чего приходи ко мне в палатку. Ты и твои воины понадобятся мне для взятия Хатры, но как только она падет, я отправлю тебя назад в Германию.

– В Германию? – мою ярость как рукой сняло. Траян тем временем развернулся и своим обычным стремительным шагом зашагал прочь. Я, все еще прижимая руку к плечу и едва поспевая, бросился вслед за ним.

– Даки вновь мутят воду, – произнес Траян, не замедляя шага. – Отсюда мне следить за этими ублюдками трудно. К тому же я в известной степени оголил Германию, перебросив сюда часть тамошних сил. А те, что там остались, явно не справляются с обороной границ. Ты же знаешь Дакию, ты там был. Ты вернешься со своими воинами назад в Германию, получишь под свое командование легион, совершишь поход в Дакию и наведешь там порядок. Прими мои поздравления, Верцингеторикс! – с этими словами Траян похлопал меня по здоровому плечу. – Десятый легион – твой.

– Мой?

– Твой. За то, что ты…

Я поймал себя на том, что заикаюсь, словно мальчишка. Не скрылось от меня и то, как другие офицеры обменялись взглядами. Вид у них был такой же ошарашенный, как и у меня самого.

– Ты даешь мне легион за то, что спас тебя от стрелы? Я не… то есть я даже не думал…

– Нет. Я уже до этого решил дать тебе легион. Обидно, что такой трубный глас растрачивается на какого-то там центуриона. Тем более что твой срок службы первым копейщиком истек. Верно я говорю?

– Верно, Цезарь.

– Отлично. В таком случае ты имеешь полное право пополнить ряды всадников. Учитывая, сколько сокровищ мы здесь добыли, думаю, это тебя не разорит. Кстати, сразу хочу предупредить: легатом Десятого я назначить тебя не могу. На эту должность мне придется подыскать какого-нибудь бездельника-патриция.