Около 18.50 4 эсминца устремились в атаку, выстрелив торпеды с дистанции от 1.800 до 3.600 м. Их отважный бросок увенчался успехом, поскольку как минимум одна торпеда попала в цель. Скорость «Шарнхорста» уменьшилась до 20 узлов и продолжала снижаться. В течение последующих нескольких минут германский линкор беспрерывно получал попадания, пожары и взрывы боеприпасов полыхали по всей длине его корпуса. В 19.28, когда скорость «Шарнхорста» снизилась до 5 узлов, Фрэйзер приказал «Бэлфасту» и «Ямайке» приблизиться и прикончить германский линкор торпедами. Затем его с обоих бортов атаковали эсминцы. В 19.45 «Шарнхорст» затонул. Из 2.000 человек его команды англичанам удалось подобрать только 36 матросов.

В Адмиралтействе царило ликование. Каннингхэм очень критично оценил действия «Шарнхорста» и счел этот бой свидетельством падения морального духа немецких экипажей: «…Гитлеровский флот не продемонстрировал того высокого боевого духа, который был присущ императорскому германскому флоту 1914–1918 гг. Произошло почти то же. что и с „Адмиралом графом Шпее“. Когда „Шарнхорст“ во второй раз вступил в контакт с нашими крейсерами, он повернул и обратился в бегство. А ведь это был корабль внушительного водоизмещения, с высокой скоростью хода, вооруженный 11-дюймовыми орудиями. Три его противника были гораздо меньше, слабее и медлительнее. При таких погодных условиях, по всем канонам морской войны, он должен был разогнать „Белфаст“, „Шеффилд“ и „Норфолк“, разгромить конвой и уйти безнаказанным. Неудивительно, что Гитлер остался недоволен»!

Таким образом, у Каннингхэма имелись все основания для оптимистических прогнозов на 1944 год. Британские острова превращались в громадный военный лагерь. На территории Англии не по дням, а по часам росли армии и вооружения, готовые к вторжению в Нормандию. Детальное планирование операции «Оверлорд» уже шло полным ходом. Точная дата вторжения еще не была определена, но все расчеты строились на конец мая — начало июня, поскольку в этот период в Ла-Манше стоит наиболее благоприятная погода.

Союзники занимались изготовлением всевозможных приспособлений, призванных обеспечить успех десанту. Воображение Каннингхэма особенно поразили «малмсбери» — искусственные бухты, которые, как предполагалось, позволят производить разгрузку при любых погодных условиях. «Малмсбери» представляли собой огромную гирлянду плавучих бетонных кессонов, которые следовало отбуксировать через пролив и затопить в определенном порядке в нужном месте. На них крепились пирсы и причалы, к которым могли швартоваться суда и разгружать практически любые грузы. Всего изготовили два комплекта «малмсбери»: одна искусственная бухта предназначалась для английского сектора высадки, другая — для американского. Надо сказать, что первого морского лорда эти новшества отнюдь не радовали. Адмирал считал, что первую волну десанта со всем необходимым снаряжением можно высадить без всяких там искусственных бухт прямо на открытые пляжи: «…Усилия, затраченные на сооружение огромного числа этих, по сути дела, бетонных кораблей могли быть с гораздо большим толком использованы на других направлениях».

Впоследствии «малмсбери» успешно отбуксировали через пролив и затопили в назначенное время в назначенных местах. Правда, в секторе «Омаха», где высаживались американцы, место оказалось слишком глубоким. Когда несколько дней спустя после начала высадки погода ухудшилась, бетонные кессоны сильно пострадали от волн, главным образом из-за ошибок, допущенных при их конструировании. Их внешние стены оказались слишком тонкими, чтобы выдержать напор больших волн, и быстро разрушались, вываливаясь наружу. И все же «малмсбери» внесли существенный вклад в успех операции. Немцы упорно обороняли французские портовые города на побережье Ла-Манша и их гарнизоны держались еще долгое время уже в глубоком тылу наступавших союзников.

В начале 1944 года британских начальников штабов в наибольшей степени занимали две проблемы: стратегия на Средиземном море и участие английского флота в войне на Дальнем Востоке и в Ост-Индии по окончании войны в Европе. В Тегеране английским начальникам штабов пришлось согласиться с требованием американцев предпринять одновременно с высадкой в Нормандии высадку на юге Франции — операцию «Энвил». Американские руководители очень настаивали на этом проекте, тогда как англичанам он крайне не нравился. Высадка на юге Франции означала ослабление сил на главном театре и в Италии. По ходу подготовки к операции «Оверлорд» в Нормандии британские начальники штабов все больше настраивались против операции «Энвил». Состоялась продолжительная дискуссия. Каннингхэм не принял в ней активного участия, предпочитая молча отсиживаться. Правда, когда дело дошло до выяснения мнения каждого, он присоединился к своим соотечественникам. Американцы вынуждены были согласиться с тем, что операцию «Энвил» придется отложить.

Вторая проблема, интересовавшая Каннингхэма в гораздо большей степени, заключалась в будущем участии британского флота в войне на Дальнем Востоке. В конце 1943 года, по его распоряжению, английская секция планирования в Вашингтоне подготовила общий план использования британского флота на Тихом океане и даже сделала расчеты по составу так называемого «морского обоза»: сколько потребуется для обеспечения действий боевых кораблей плавучих ремонтных баз, транспортов, танкеров, буксиров, госпитальных судов и т. д. У этого амбициозного плана имелись могущественные противники. Как уже говорилось, Черчилль поначалу не испытывал энтузиазма перед перспективой отправки в Тихий океан громадного флота. Главным же противником этой идеи выступал Эрнест Кинг, считавший, что флот США на Тихом океане ни в чьей помощи не нуждается,

Тем не менее, британское Адмиралтейство под руководством Каннингхэма продолжало неуклонно осуществлять необходимые приготовления. Неопределенность, создаваемая обструкционистской позицией Черчилля и Кинга, заставила военных моряков выработать «средний курс», согласно которому австралийские и имперские войска при поддержке британского флота начнут продвижение к Молуккскому архипелагу, Борнео и Сингапуру в конце 1944 или в начале 1945 года. Каннингхэм верил, что Черчилль в конечном итоге изменит свое мнение и поможет добиться согласия американцев на участие британского флота в тихоокеанских операциях.

Одновременно Каннингхэм сделал некоторые перестановки в высшем военно-морском командовании. Представителю Адмиралтейства в Вашингтоне адмиралу Перси Ноблу подошел срок выходить в отставку, и ему следовало подыскать замену. Самой подходящей кандидатурой на этот пост Каннингхэм счел Джеймса Сомервилла, в тот момент командовавшего Восточным флотом. Сомервилла следовало срочно эвакуировать из Коломбо, поскольку его взаимоотношения с главнокомандующим британскими вооруженными силами в Юго-Восточной Азии лордом Луи Маунтбэттеном испортились до такой степени, что последний уже собирался добиваться увольнения адмирала со службы.

Вопрос о замене Сомервилла представлялся еще более важным, поскольку в ближайшем будущем, согласно планам Каннингхэма, Восточному флоту предстояло превратиться в крупнейшее соединение британских военно-морских сил, а Флот Метрополии постепенно утрачивал свое значение. Доверить проведение масштабных операций в Тихом океане решено было

самому лучшему, самому опытному и энергичному из действующих адмиралов. Самой очевидной кандидатурой на этот пост являлся, конечно же, Брюс Фрэйзер, командующий Флотом Метрополии. Еще несколько месяцев тому назад Каннингхэм предложил бы ему это назначение, не раздумывая. Но теперь первый морской лорд терзался сомнениями.