— Тогда зельем займемся завтра после обеда, — кивнула я больше самой себе, стараясь успокоиться. Не стоило обращать внимание преступников преждевременно. — Мне бы немного поспать. Завтра будет сложный день.

— Потерпи еще часа четыре. Иначе завтра ночью на ходу засыпать будешь. Потратим это время на проверку артефактов и поиск подходящего атамэ. Нельзя исключать вариант, что придется действовать в исключительном случае. Даже если не сможешь, то хотя бы будет готова к любому повороту событий.

Еще четыре часа. Или даже лучше шесть. Посплю часиков шесть после этого. Дракар как раз к моему пробуждению стащит ингредиенты и блондина-химика, единожды произнесенную призраком фамилию которого я не запомнила. А ведь у него еще имя должно быть. Я не хотела его запоминать. Именно блондина-алхимика было проще всего заманить в ловушку и принести в жертву, если до этого дойдет. Он, по словам Дракара, в академии одиночка-отшельник.

С чугунной головой и практически не передвигающимися ногами я окунулась с головой в свалку различный артефактов в поисках заветного ножичка. Я все больше и больше склонялась к мысли, что с артефактами может ничего не получиться и придется использовать план «Я — последняя буква алфавита». На план «Б» он не тянул. На «В» тоже. Но если смотреть позитивно, то пусть уж лучше это будет план «Ю». Не так пессимистично.

Перекопать целый подземный город забытых артефактов за несколько часов — да раз плюнуть! Хвалиться можно было бы сколько угодно, но в таком сраче найти что-то полезное и подходящее было сложной, фактически непосильной задачей. Много было женских украшений, одежды разного размера и назначения, предметов непонятной функциональности.

— Ай! — я случайно коснулась пальцем иголки и тут же вытащила ее. Маленькая капелька крови появилась на кончике пальца, и я ее слизала. Хорошо, что у меня высокая свертываемость крови. Только от кровопотери помереть не хватало.

Иголочкой я проткнула край одежды, уткнув острый кончик внутрь одного из железных шариков-украшений. Так она мне больше не навредит и не потеряется. Очки-авиаторы с радужным покрытием на стеклах я тоже прибрала, усадив себе на макушку. Они классные. Вряд ли мне пригодятся, но они реально классные!

Нашлось также немало крайне пошлого нижнего белья, потерявшего свой цвет из-за пыли и грязи. Его я откинула подальше, даже не интересуясь волшебными свойствами.

— Тебе бы пошло, — посмеялся Дакар. Его явно притомила охота на мусорные сокровища, чем мы уже занимались не первый час. Я тоже устала, но для меня вопрос стоял гораздо острее, чем для него. Потому что я все еще была жива и не хотела что-либо менять.

— Да пошел ты! — рявкнула я. — Лучше делом займись. Как в такой горе барахла нет ни одного ножика?

— Ножики есть. А вот атамэ ни одного. Смотри!

В меня полетел складной перочинный ножик, и я поймала его в лодочку из ладоней. Открыла. Ножик как ножик. Обыкновенный. Он резал как-то по особенному? Или влиял ментально на врага? Тогда таким будет круто защищаться в какой-нибудь темной подворотне. Наставил на грабителя-неудачника, и тот со страху развернулся и побежал куда глаза глядят.

— Влей в него немного магии. Всего капельку, — посоветовал Дакар. Я кивнула и сделала что он предложил. Лезвие вспыхнуло и равномерно покрылось пламенем. — Вот видишь.

— Круто! Зажигать ароматические свечи и огонь под котелком теперь еще проще. Надо будет положить на стол, чтобы не потерять. — Я потушила ножик, закрыла его и сунула в карман джинсов. Все-таки мусорная охота на свалке забытых артефактов приносила свои плоды. — А нет какого-нибудь заклинания для призыва подходящей вещи? Я понимаю, мне нужно силы экономить. Но мы так атамэ никогда в жизни не найдем.

— Есть идейка, — согласился призрак. — Идем. У дяди в дневнике я видел подходящее заклинание.

Я встала с колен, отряхнула руки и колени от пыли и пошла в очищенный от грязи кабинетик без стен. И как я раньше не догадалась использовать заклинание для поиска? Столько времени потрачено зря. А ведь нам еще артефакты проверять на совместимость со мной. Если я правильно поняла, то по неосторожности я могла использовать слишком мощный артефакт и сгореть прежде, чем выполню задуманное. Так что мы будем использовать множество маломощных артефактов. Так будет безопаснее.

Пролистав личный дневник дяди Дакара, я по сигналу остановилась на одной ничем непримечательной странице. На ней даже никаких рисунков не было. Дакар ткнул указательным пальцем в строки, написанные на полях, и я развернула дневник боком. Сказать, что я даже не знала, как это прочитать, это тупо ничего не сказать.

Слов было много. Очень. Не то чтобы целое стихотворение наизусть, но и не два-три слова. Навскидку слов было всего девять, но я не могла за это ручаться. Особенно из-за того, что слова мне предстояло повторять и повторять, пока каким-либо образом не отзовется искомый объект.

— Кететеуеке бехвала зелалемави либокхи уемехони висининети висити еириуауени сима, — произнес Дакар, а я с открытым ртом даже не собиралась пытаться повторить. Это было невозможно. Вообще никак. — Давай я повторю, и ты запишешь так, как привыкла читать.

— Я в принципе такое не привыкла читать! — возмутилась я и стухла. Выбора у меня все равно не было. Ну, либо возвращаться к помойке и рыть горы магического мусора.

— Ну, извини. Если бы ты провела ритуал с кровью наследника древней империи, а не со мной, то смогла бы читать на древнем языке магии. А так… скажи спасибо, что ты вообще понимаешь хотя бы современный язык моего мира.

— То есть ритуал с кровью? Мы же с тобой никакой ритуал не проводили, а я стала понимать твой язык, как только моей кожи коснулась твоя кровь, — припомнила я, недоумевая. Если бы я уже один раз участвовала в каком-нибудь ритуале, то, думаю, я бы это запомнила.

— Получается, провели. Если так прикинуть, то похоже на ритуал «Изгнание четвертого». Я специализируюсь на светлой магии света. Если предположить, что ты предрасположена к темной магии света, то все становится на места. Все знают, что ректор — мастер светлой тьмы. Получается, что твой отец — адепт запрещенной темной тьмы.

— Папашка, — поправила я призрака. — Отец звучит слишком уважительно. Не заслужил. К тому же, это только с его слов.

— Если твой «папашка» связан магической клятвой с заемщиком, то он не врет. И если он адепт темной тьмы, то он может использовать свою кровь для твоих поисков. — С каждым словом Дакара мои глаза все сильнее и сильнее округлялись. Это страшно. Его слова звучали так, словно мы не сможем сбежать от папашки и укрыться даже в междумирье. — Придется ставить барьер. А на него нужна прорва энергии.

— Чем это нам грозит? — эти слова я выдавила из себя с трудом, предполагая наихудшее.

— Мы не сможем поставить барьер, сколько не старайся. Я раньше особо не интересовался барьерами, так что здесь я не помощник. Раз ты у нас предрасположена к светлой тьме, то… я читал что-то такое у дяди в дневнике. Пролистай его.