Он довольно бодро настигал наш пикап размашистыми прыжками, что не очень вязалось с его громоздкой тушей, издавая регулярное рычание.

Будь мы на асфальтовом шоссе, косолапый не имел бы ни малейших шансов нагнать нас, но местность была не приспособлена для трассовых гонок.

Прохор заложил маневр, уклоняясь от хищника, а Том выстрелил два раза подряд.

Мы с Миллером, как только заметили хозяина горы, так решили поддержать Тома огнем, пусть и пистолетным, и уже целились в опасного зверя.

Медведь кувыркнулся, но тут же вскочил, потряс головой и снова кинулся в погоню.

Расстояние между нами опять сокращалось, мы залегли в кузове, стараясь вести прицельный огонь, что в прыгающем на ухабах пикапе было почти нереально: это все равно, что съезжать на велосипеде по ступенькам и прицельно плеваться в голубей.

Пару раз я вроде бы попал медведю в лоб или холку, но лоб у него бронированный, а холка защищена толстым жировым слоем.

Том был более результативен, стреляя медведю в бок, когда Прохор удачно маневрировал. Все это напоминало дикую карусель.

В общем, ушли от медведя чудом, набив его шкуру свинцом. Он никак не хотел отрываться, хотя рычать уже перестал. Только вырвавшись на довольно ровное горное плато, мы смогли увеличить скорость и оторваться, сопровождаемые обиженным ревом медведя, который явно не советовал нам возвращаться на подконтрольную ему территорию.

Отъехав на приличное расстояние, мы минут двадцать стояли: осматривали машину, подкачивали баллоны, регулировали рулевую тягу.

Отмахав километров около сорока – почти половину, мы снова несколько раз останавливались: мелькали меж деревьями какие-то невнятные тени, скорее всего, зверей, только неясно каких, но явно – крупных. Прохор снова ушел в разведку, и его не было довольно долго.

Неожиданно эхом в горах разнеслась далекая автоматическая очередь – судя по всему, из пулемета. За ней послышался шквал одиночных выстрелов, и снова очередь, потом еще.

В горах не понять, где идет стрельба: звук многократно отражается от камней и носится вокруг. То ли это за ближайшим поворотом, то ли это в каком-то далеком ущелье.

Мы с Генрихом уже начали волноваться, обмениваясь многозначительными взглядами, хотя Том молчал, демонстрируя абсолютное спокойствие, пожевывая деревянную щепку и изредка прикладывая к глазам обшарпанный, видавший виды бинокль.

Наконец меж ветвями подлеска показалось движущееся пятно, и неожиданно подряд раздались две высоких трели зимородка.

Том тут же сплюнул щепку на пожухлую траву и напрягся, словно охотничий пес: на поляне появился Прохор, вид у него был озабоченный.

– Что там за буза поднялась? – негромко и несколько напряженно спросил Том.

– Не проехать нам тут никак, – ответил немного запыхавшийся Прохор, – патрульные там с «авдошками» сцепились, да еще стая крупная, рыл на двадцать. У меня опять репа трещать начала жутко… Забери их Хиус с ихней ерундистикой сиблингской, прости Змей, что скажешь… «Авдошки» аж на броню кидаются…

– У меня тоже с башкой плохо, – признался Том, покосившись на нас.

Я-то себя чувствовал отлично по сравнению со всеми последними днями, а у Миллера лицо было кислое, хотя оно у него часто такое.

– А если западнее объехать? Левее не возьмем? – снова обратился тот к Прохору.

– Взять-то возьмем… – Прохор как-то поморщился, – да только пещеры-то «авдошкины», они как раз там и есть, не с озера же они пришли-то?

– И то верно, – кивнул Том, досадливо крякнув и нахмурившись, – они с пещер-то и лезут небось. Напороться вчетвером, оно не очень. Вона вчерась-то нас под полсотни было, и то двоих подрали… Чего этим облезянам не сидится-то?

– Патрульные, наверное, уже подмогу вызвали из башни. – Я размышлял вслух.

– Ждать надо, – сказал отдышавшийся Прохор и, запрокинув голову, глотнул из армейской фляги, – «авдошки» это вам не медведь.

– Джентльмены, – неожиданно подал голос младший комиссар, – ждать нам тоже опасно: кто поручится, что весь этот «веселый праздник» не переместится в нашу сторону? Тогда нам, зажатым между горами и дорогой у побережья, придется возвращаться обратно…

– Ну и не страшно! – На лице Тома была написана готовность ехать назад хоть сейчас.

Мы обменялись с Миллером быстрыми взглядами, и тот достал из планшета карту местности, взятую нами из оставленного «Грома».

– Можете показать, мистер Прохор, где происходит столкновение? – попросил Генрих, положив карту на пыльный капот пикапа.

Прохор не растерялся и, внимательно поведя глазами по картинке, провел ногтем две маленьких черты.

– Вот мы, а вот – они, – сказал он уверено.

– Получается, – задумчиво сказал я, – единственный вариант это спуститься к самому озеру и пройти прямо по берегу, вот здесь. Тут еще какое-то поселение указано…

Я ткнул незажженной сигаретой в карту.

– Стонингтон это, – кивнул Том, – деревня рыбацкая. Но там ни телефона, ни телеграфа. Только радиостанция у шерифа Боба.

– Да и не проскочим мы там на пикапе, – скептически нахмурился Прохор, – очень заметно будет, да и по самому берегу машина забуксовать может, топкие там берега.

– Да… – задумчиво кивнул Том, – это точняк.

– Так давайте упростим задачу, джентльмены, – продолжил Миллер своим ничего не выражающим тоном, – мы проехали больше половины пути, самое время пройти нам пешком. Нам и спрятаться так будет проще, да и идти до Рокпорта получается меньше прямо по берегу.

– Примерно двадцать пять километров, – согласился я, – это не семьдесят.

– Зачем идти?! – Тому явно понравился наш план, так как можно было ехать домой. – Вы прикинетесь рыбаками, которые заблудились, и в самом Стонингтоне наймете лодку или катер. По воде-то до Рокпорта и быстрее, и безопаснее будет!

На том мы и порешили, отпустив восвояси и так немало помогших нам фермеров.

Они пожелали нам удачи и, рассуждая, как лучше объехать раненого медведя, завели мотор и исчезли между деревьев, мигнув напоследок габаритными огнями.

Мы с Миллером закинули вещмешки за плечи, отломали себе по толстой ветке для посохов и двинулись к озеру перпендикулярно дороге.

– У меня давно вертится на языке один вопрос, господин младший комиссар, – спросил я, пока мы шагали по сосняку, примыкающему к шоссе, – да вот все никак случай не подворачивался спросить…

– Судя по вашему пространному вступлению, Моррисон, вы собираетесь выдать очередную пакость? – ответил Генрих, бросив на меня свой рыбий взгляд.

– Что вы, мистер Миллер! – махнул я рукой. – Как вы могли такое обо мне подумать?

– Значит, точно, – проворчал мой спутник. – Выкладывайте, что там у вас на уме?

– Мне просто любопытно, – признался я, – я тут вчера кое-что заметил. Скажите, светлый гений док Меркер дошел до воплощения идеи засунуть артефакты в черепушки йети? Просто я заметил шрам на виске говорящей твари, и раньше никогда не слышал, что «авдошки», как называют их наши друзья-рослинги, умеют вести связанную беседу с человеком…

– Вы предсказуемы, Моррисон, – вздохнул тот.

– Это