обустройством и решать их экономические проблемы. Америке требовалось на скорую руку сколотить из наших бывших восточноевропейских союзников санитарный кордон вокруг России. Своего рода геополитический забор, отгораживающий Россию от назойливо опекаемой со стороны США Европы. Всё для того, чтобы Россия не начала вдруг налаживать отношения cо… второй Европой. Это Европа континентальная, страны которой и составляют основу Евросоюза. В первую очередь Германия, ну и, конечно, Франция.

Когда американцы только собирались совершить свою первую прогулку по Ираку, континентальная Европа уже чуть не довела их до инфаркта, объединившись в антиамериканскую коалицию… с Россией. Именно Париж, Берлин и Москва выступили тогда самыми последовательными и жёсткими противниками вторжения в Ирак. Ось Париж-Берлин-Москва стала для Америки шоком[18]. Ведь если бы эта геополитическая коалиция в итоге всё-таки сложилась, прахом пошли бы все усилия по созданию мира, в котором после суицида СССР единолично доминируют США, а так же все американские усилия по изоляции России и недопущению налаживания наших отношений с ЕС.

Стоило Путину установить прочные деловые контакты с германским канцлером Шрёдером, как тут же американские информационные центры в Прибалтике завыли о тяжёлом наследии пакта Молотова-Риббентропа, о том, что Россия так и не покаялась за оккупацию Прибалтики, а сами американцы недовольно заговорили о недопущении нового нарождающегося союза России и Германии. В общем, США испугались. Да так, что заменили ставшего опасным для них Шрёдера на покорную Ангелу Меркель. Но пока Америка спешно латала дыры в своём санитарном кордоне, героически совершая «оранжевую революцию» на Украине и храбро атакуя Лукашенко, Путин наладил хорошие отношения и с новым немецким канцлером. А заодно и договорился о строительстве северо-европейского газопровода («Северный поток-1»). Вы нам — «оранжево-бандеровскую» Украину, а мы вам — газопровод в обход кордона. А руководить газопроводом попросили… Шрёдера. Но и Америка не дремлет в качестве ответного хода меняет континенталиста Ширака на очередную свою марионетку Саркози в ковбойской шляпе и с фотографией Буша под крышкой хронометра. Засомневался? Меняем на ещё более проамериканского Олланда. Этот был совсем пай мальчик в стиле «чего изволите?». Не удержался Олланд, ничего, ловите ставленника глобальной олигархии Макрона. В общем один персонаж лояльнее другого. Лояльнее, естественно, глобалистскому либеральному «болоту», а не собственной стране и её интересам.

Единственное, чего не хватает объединённой Европе с её технологическим и промышленным потенциалом, для стремительного скачка, для восстановления, в конце концов, сопоставимой с американцами геополитической субъектности, для того, чтобы стать альтернативным США полюсом, так это стратегического сближения с Россией. А ещё наших ресурсов. Нам же, напротив, недостаёт европейской технологической развитости и европейского политического веса в мировом сообществе. Россия в экономическом и политическом плане — следует признать — пока что слабее США. Влияние и вес Евросоюза также до американского не дотягивают. Но при стратегическом сближении России и ЕС — Америке придётся потесниться. Не ДАИШ[19], не мировой терроризм в целом, не Ким Чен Ын с его бомбой, а Северо-европейский газопровод — вот реальный вызов американскому самоуправству в Европе. Поэтому-то США так панически и боятся «Северного потока-2», саботируя его запуск с упорством американского маньяка. В сегодняшнем торгашеском мире, где правят микроны, а не идеи, это и есть пакт Молотова-Риббентропа XXI века. Его финансово-сырьевая пародия, жалкий симулякр, но… что есть. А ось Париж-Берлин-Москва — это последний гвоздь в гроб американского мирового могущества. И мы его ещё забьём.

Ещё одна попытка возрождения оси[20]

Весной 2014 экс-президент Франции Николя Саркози, осознав всю пагубность подобострастного заглядывания в рот американскому хозяину, предложил Германии заключить союз с Францией[21]. По мнению Саркози, это поможет реформировать Евросоюз, который уже много лет пребывает в стагнации. И если две крупнейшие экономические державы ЕС выберут экономическое объединение, еврозона усилится, что, в свою очередь, обеспечит стабильность на континенте. Казалось, некоторые представители Евросоюза наконец-то начали подозревать, что создан он был по американским лекалам для того, чтобы США могли сохранить свой контроль над Европой, за которую они зацепились в самом конце Второй мировой войны, вскочив в последний момент на подножку уходящего от них поезда.

Нынешний ЕС — проект исключительно мондиалистский, то есть встроенный в процесс американской унификационной глобализации, в ходе которого происходит растворение народов Европы в едином плавильном котле, лишенном каких-либо геополитических функций, со ставкой, сделанной исключительно на экономику. Все это пространство подчинено американским глобальным интересам, не имеет никакой самостоятельности и никакой субъектности. Этот мондиалистский проект, который американцы реализовали в Европе предвосхищая создание мирового правительства, противоположен проекту «Европы народов», обсуждавшемуся ещё с момента заключения Союза угля и стали[22]. То был совершенно иной проект, который субъектность народов Европы как раз таки не ставил под вопрос. Стирались только границы национальных государств, усложнявшие торговлю, а народ[23], как коллективный субъект, сохранял свою идентичность и становился в центре устройства «Европы народов».

Приход к власти в ведущих европейских государствах таких евроатлантистов, как Саркози и Меркель, а позже Олланда и уж тем более Макрона — окончательно переломил ситуацию в пользу США. Это привело к крайне негативныым последствиям, как для России, так и для Евросоюза, выразившимся в значительном охлаждении отношений между нами. После ухода Шрёдера и Ширака среди руководителей европейских государств просто не осталось реальных сил, на поддержку которых могла бы рассчитывать Россия, что стало продолжением общей стратегии Запада по так называемой «изоляции» России. Стремительное ухудшение геополитической ситуации вокруг нашей страны не является спонтанным. За ним чётко просматривается цель: не допустить установления многополярного мира. В какой-то момент Кремль действительно оказался в осаде.

Франко-германская континентальная Европа при Шираке и Шрёдере была ядром внешнеполитической легитимации Владимира Путина, которого вполне можно назвать европеистом и евроконтиненталистом. Для него такая поддержка была чрезвычайно важна. Но теперь и сама Европа несёт колоссальные издержки от евроатлантизма, разрушающего её идентичность. И если даже такой проамериканский политик, как Саркози, заговорил о необходимости некоей автономии Европы от атлантистской политики США, то что уже говорить об остальной части европейской элиты, пока ещё не скупленной глобалистами. Тот вес, который набирают евроскептики, раз от раза увеличивая своё присутствие на выборах — ярчайшее тому подтверждение, ложащееся в основу так называемого «восстания народов» Европы.

Сегодня французы понимают: «Европа народов» — это то, что могло бы спасти европейцев, чья культурно-цивилизационная субъектность на наших глазах размывается идентичностью приезжих, количество которых превысило все разумные пределы. Отсюда предложение Саркози перейти к другому формату шенгена, так называемому «шенгену-2», который отсекал бы миграционные потоки от въезда в такие государства, как Германия