У меня вдруг появилось очень неприятное чувство: словно кто-то холодными и склизкими пальцами обнял меня за плечи. Я невольно передернулась и глухо поинтересовалась у наставницы:

– Имеет значение, сколько капель попало в зелье? Ну, то есть, мы сможем его сами нейтрализовать? Если добудем кровь дракона?

Миранда устало опустилась на ближайший стул, с которого она вскочила, начав на меня орать:

– Мы ничего не сможем сделать, даже если туда попало всего четверть капли. Нужна магия чешуйчатых. И кровь, естественно.

– И что же такого натворила ваша подопечная, декан Вэллройс, если вам требуется моя магия и моя кровь?

От ледяного голоса подскочили мы обе. Не знаю, как наставница, а у меня душа провалилась в пятки при виде каменного лица стоящего на пороге лаборатории ректора. Запоздало вспомнила, что драконы считают смертельным оскорблением, если их назвать «чешуйчатыми». Обморок, где ты?

Ни я, ни наставница не заметили, как лорд Солльер появился в лаборатории. Скорее всего, пришел порталом. А мы увлеклись, и не заметили бледной вспышки. Не поняли, что уже не одни в лаборатории. А теперь ректор шел к нам обманчиво спокойной походкой, и мне было холодно от страха при виде его невозмутимого лица.

Профессора Миранду, кажется, тоже проняло. Я услышала, как она нервно сглотнула.

– Итак, декан Вэллройс? – Ректор Солльер остановился так близко от нас, что до меня донесся чуть горьковатый аромат его парфюма. – Я жду. Что у вас произошло?

Поднять глаза на ректора я не рискнула. Скосила глаза на бледную наставницу.

– Эмм… Из-за глупого стечения обстоятельств боевик Октаэль…

– В письме вы менее осторожно подбирали выражения. Не трудитесь, я в курсе, что племянник королевы обзавелся скандальным украшением головы, не успев женится. Или вы, профессор, запамятовали, что подробно все описали мне в письме? В том числе и то, что виновницу произошедшего вы решили отчислить. С решением я согласен. Единственное, вы не указали насколько сильна девушка. Блокировка нужна?

Я не сразу осознала услышанное. Зато, когда поняла, весь мой страх перед лордом-драконом куда-то делся. Я взвизгнула, заглушая его голос:

– Как отчислить?!!

– Какое, к демонам, письмо? – Наставница тоже, похоже, растеряла свое смущение.

Ректор прищурился:

– То есть, как это какое? Обычный магвестник. Все преподаватели такими пользуются. Вот он.

Неуловимо-изящное движение кисти, и лорд извлек откуда-то из воздуха сложенный листок зачарованной бумаги. Наставница некультурно выхватила его из рук ректора, развернула, вчиталась. Глаза ее расширились. На бледных щеках расцвели алые пятна.

– Я этого не писала!

В ее голосе проскользнули какие-то странные нотки. Я даже поежилась. И попыталась заглянуть в листок, скосив глаза. Мне не повезло. Профессор заметила мои маневры, и решительно сложила послание:

– Я этого не писала, лорд Солльер! И даже не планировала отчислять Далли! По сути, ее вины тут нет. Это я приказала ей поставить злосчастный горшок на стол рядом с ягодником. В свое оправдание могу сказать, что мне и в голову не могло прийти, что какой-то идиот рискнет попробовать содержимое горшка в ведьминской лаборатории! А Далли отчислять нельзя! Она сильнейшая! И одна из лучших учениц!

Каменное выражение лица лорда ректора мгновенно пропало. Словно кто-то пальцами щелкнул.

– Это та адептка, которая носит ограничитель?

– Именно, ректор Солльер.

– Но ведь, если не ошибаюсь, она скоро заканчивает обучение. Так? Почему она до сих пор с ограничителем?

– Все не так просто, ректор. Поскольку Далли сильнейшая, то обычной инициации для покорения силы, как всем ведьмам, ей будет недостаточно. Перед этим, или сразу после, ей нужно будет пройти специальный обряд, который поможет уравновесить поток. А меня одной для проведения этого обряда недостаточно. Я жду свою наставницу. Она приедет к выпускным экзаменам. Вот после практики и проведем обряд и инициацию.

Ректор кивнул, принимая ответ моей наставницы. А я чуть поежилась. Говорят обо мне, словно я какой-то предмет. Да и страшновато становится объектом неведомого обряда, не зная его сути. Но наставница почему-то упрямо не говорила, что произойдет во время обряда, и для чего он служит.

– Что касается этого злосчастного послания, – наставница кивнула на листок, – то я хочу попросить вас, лорд ректор, чтобы вы проверили, кем было отправлено это сообщение.

– Я не менталист, декан Вэллройс. – Лорд-ректор холодно посмотрел на нас обоих, по очереди. –  Но все же кое-что умею. Можно попробовать.

С этими словами лорд Солльер протянул руку, требуя вернуть письмо. Наставница охотно вложила бумагу в протянутую руку. А у меня появилась возможность понаблюдать как магичит первородный.

Я ожидала чего-то необычного, зрелищного. Не знаю почему, но мне почему-то казалось, что драконья магия выглядит куда эффектнее, чем человеческая. Которую и рассмотреть-то можно, натренировав специальное, магическое зрение.

Так называемое второе, или попросту магическое зрение мне покорилось давно. Еще до поступления в академию я видела тонкие потоки. Вот и сейчас я заблаговременно перешла на второе зрение, приготовившись наблюдать. Но меня ждало разочарование. Лорд ректор просто подержал раскрытую ладонь над сложенным письмом. И поморщился. Светло-карие, почти янтарные глаза, в упор уставились на меня:

– А вас кто-то люто ненавидит, Адалия. Раз ради мести рискнул связаться с темным искусством.

У меня мороз по спине пробежал. Но ректор уже отвернулся к наставнице и будничным тоном сообщил:

– Тот, кто это писал, хорошо заэкранирован. Менталистов звать бесполезно.

Наставница поморщилась, но молчать не стала:

– Но ведь сильный менталист может даже за драконий полог проникнуть!

Я навострила ушки. А ректор вздохнул:

– Не в этом случае. Тот, кто писал это, – лорд Солльер брезгливо, кончиками пальцев, как дохлую мышь за хвост, поднял за уголок письмо, и слегка встряхнул, – ради мести не пожалел даже собственную душу.

Я затаила дыхание в ожидании ответа. А наставница побледнела еще больше. В ее глазах отчетливо проступил ужас. Кажется, профессор Миранда уже догадалась, что мы сейчас услышим.

– На авторе этого послания одет амулет Прокаженных. – Миранда тихо и болезненно охнула. – Он укрыт тьмой так, что я не могу даже понять – это девушка или парень.

Судя по реакции наставницы, которая обхватила себя руками и с тоской смотрела куда-то вдаль, ничего хорошего нас не ждет. Но мне, честно говоря, название «амулет Прокаженных» ничего не говорило.

Хмурый ректор подошел к наставнице поближе и положил руку ей на плечо: