* * *

Десять лет…

Нелёгкая дорога злой судьбы

досталась нам в удел.

Что осталось от весёлой песни, той,

которую когда-то пел?

Растерять успели мы не мало…

Сына своего не сберегли…

Цепи срезаны, что к жизни привязали,

«Сдунутой серёжкою ольхи».

В океане горя утопая,

Дочкин остров удалось найти…

Что ж, давай, его не покидая,

Жить-терпеть к Мишульке на пути…

* * *

Знать, притворялся я, что жизнь важна,

«Дрезжа» струной, в созвучья лез…

Смерть одиночества мне не нужна,

Но, видно, я ей – позарез.

Инстинкт и случай властелины судеб —

Мы вечно притворяться будем.

Папа и тёща съехались. В нашем же доме. В двухкомнатную квартиру. Было неприятно, но я ничего не стал рассказывать папе…

Чтобы не подумал, что я желаю его одиночества.

У Жени с Мишей родился ещё один коренной ленинградец – Игорёха.

Я всё устанавливаю Мишунькин памятник. Ещё немного.

Неожиданно приехал Люсик. Помог мне установить основание памятника.

Вчера поднял лебёдкой стелу памятника, залез под неё и почистил её дно. Не успел вылезть, – стела грохнулась на землю. От запоздалого ужаса в голове промелькнуло: «Около тонны… Мгновенно кончились бы все мучения… Как Анюха без меня бы?.. Совсем ей не занимаюсь… Папа опять бы плакал…»

Оказалось – один «зуб» в лебёдке был плохой.

Не первой свежести фараоны меняются один за другим.

Страна не успевает строить пирамиды.

Партия и народ в растерянности: непонятно, кому поклоняться.

Папа жаловался, что тёща дико храпит, и он не может спать. Я сказал, что знаю это. Он удивился:

– Почему же не сказал мне? – и потом заговорил о том, что очень болит вторая нога (которая не на протезе).

…Опять понадобился доктор-время… Чтобы я смог сделать ещё одну страшную запись…

Папа покончил с собой…

В тот день он пропал… Моросил снег… Я носился по мартовской слякоти, разыскивая его… И едва нашёл… в подвале нашего дома… Содрогаясь и крича что-то, я вытащил папу из петли и стал делать ему искусственное дыхание… Но он был уже холодный… Совсем холодный… Как тогда – Мишутка…

Отчего?! Отчего?! Отчего?! Когда закончится этот поток смертей?! Эти круги… эти мёртвые петли?!

…Установил памятник папе. Доработал мамин памятник.

Чтобы были похожи.

* * *

Могилы, могилы … Спокойные лица

На нас с фотографий глядят.

Теперь уже можно угомониться:

Вовек не вернуться назад.

Да, мы иногда на погост забегаем,

На прах перегаром дыша

Мелькающих дней. Постоим, повздыхаем…

И – в бег, резво… к смерти спеша.

По берегу судьбы, избит,

Один иду во тьму.

И Тайна душу леденит:

Куда? Зачем? К кому?

Устану – преклоню главу

Я на чужом плече…

И уж не сам в бреду плыву…

Куда? К кому? Зачем?

А Вечной Истины синдром

На всём, как тень и блик…

Куда идём? Куда плывём?

Зачем в нас мир проник?

* * *

Тот ругает меня – тот пугнёт…

Невдомёк им – оглох я давно

И в «прекрасную» страшную жизнь

отчужденьем задраил окно.

Взрыв в Чернобыле… Мало кто в стране толком знает, серьёзно ли это или так: враги «на пушку берут»…

Утонул «Адмирал Нахимов». На нём были Саша и Стеллочка, родственники жены. Они погибли.

Саша, который вытачивал мне детали для установки памятника Мишутке… Стеллочка, которую я знал ещё малышкой…

…В стране началась перестройка…

Гласность показывает своё второе нутро: в открытую печатаются евреефобские статьи и книги. Тот же запах пронюхивается в радио и телевидении.

Если б «богом» был бы я…

Вашу душу мать!..

Я бы резко этот мир

Начал изменять:

Увеличил бы на рубль пенсию…

И улучшил бы снабжение персиками.

Привычно-непонятный мир тает на глазах. Понимаю, что надо «рвать когти». Но как оставить могилы мамы… Мишульки… папы?!

* * *

О суета сует,

Мельканье серых дней.

То блеск луны, то свет зари.

Любимых силуэт

Всё дальше, всё бледней.

Тебе, природа, их – не повторить.

Какое будущее ждёт здесь Анюлю?! Не начнётся ли развал, гражданская война?.. Погромы?..

Нет, придётся уезжать…

Мама!.. Мишулька!.. Папа!.. Вы слышите?! Нет выхода!.. Боже!.. Как же оставить их?!

Куда ехать?.. В США?.. В Израиль?.. Ещё куда-нибудь?..

Штаты представляются большой гангстерской «малиной» (воспитание даёт себя знать). К тому же эта остановка в мафиозной «Римской империи»…

Израиль?.. Сионистичен или религиозен. Так нас закодировали. Но там ведь живут не Люсикины плохие евреи, а порядочные и храбрые израильтяне – люди Книги.

Написал письма в Израиль: в Сохнут и родственникам. С вопросом: «Можно ли будет в дальнейшем перевезти захоронения?».

Сохнут набрал воду в рот головы, а родственники зарыли её же в песок, успев перед этим истерически выкрикнуть, что если я такой, то сидел бы на месте, что Израиль из кожи вон лезет: и перевозит, и деньги даёт, и жильё, и работу, а он… захоронения. Кому они нужны, эти мёртвые? Могилы на хлеб не намажешь… Одни затраты…

Всё же решили – в Израиль. И ещё решили, что буду ездить (при каждой возможности) на могилы в Аккерман…

* * *

Евреи, шлемазловы дети

Шлемазлихи-мамы-Земли,

Влачат по несчастной планете

Упрямство, куда бы нишли.

Живут, ненавидимы миром…

Умны ли?.. Пронырливы ли?..

Но неуёмности вирус

На Землю они занесли.

Где же, где же приземлиться?

Время мчится, время злится.

Нет душе моей покоя на Земле.