Инспектор долго морщил лоб, пытаясь представить себе подобную рамку, затем чело его разгладилось.

– Внушительно! Дорогая, наверное.

– Вы не представляете насколько! – что было чистейшей правда.

– Так вы бы ее в прием утиля свезли, – посоветовал мне инспектор.

– А они потребуют, чтобы я оплатил утилизацию? Ну уж дудки! – взорвался я. – Я и так за вывоз мусора сумасшедшие деньги плачу, в мусоре целыми днями роюсь, будто бомж какой: макаронину – в один мешок, бумажку – в другой, козявку из носа – в третий! Не кухня, а склад мусорных мешков, ей-богу!

– Халявщик, значит, – ухмыльнулся инспектор, понимающе покачав головой, и посуровел. – Мешок придется забрать, господин Васильев.

– Придется, – мгновенно остыл я и виновато уставился на пыльные, с царапинками носки своих туфлей. Помявшись немного для проформы, я поплелся к ненавистному мешку, подхватил его и потащил обратно в багажник.

– Спасибо, что воспользовались моими услугами, – не без ехидства в электронном голосе ляпнул вслед мне противный бак.

– Да пошел ты! – невнятно буркнул я, не оборачиваясь, дотопал до своей машины, открыл багажник и забросил в него мешок.

Тем временем Войцюк как раз закончил терзать искусственный интеллект, вернее, наоборот. Войцюк выбрался из машины хмурее тучи.

– Подпишите протокол! – грубовато бросил он мне, отворачиваясь в сторону.

Я уставился в экран.

«Невиновен! Принести извинения. Отпустить.

Наряду 102 явиться лично для служебного расследования (предвзятое отношение к гражданину, неоднократная попытка опорочить честного человека)».

У меня аж на душе потеплело. Умничка, а не интеллект! Вот ведь как за меня вступился, а я его еще грязью поливал. Ну, Войцюк, будешь знать теперь, как честных людей трогать. Да меня теперь все ДПС-ники за три версты объезжать будут. А приятно-то как: честный человек! Да по большому-то счету, в кутузке сидеть мне уже положено за одну только попытку уйти от патрульной машины, а оно вон как…

Я ткнул пальцем в сенсор, выдернул из вялых пальцев лейтенанта свою книжечку с документами, прыгнул за руль своего старенького автомобиля и, не дожидаясь положенных извинений, вырулил со двора. Войцюк проводил меня печальным взглядом. Вид у него был совершенно убитый.

Ну, бог с ним, с Войцюком, а вот что с мешком делать прикажете? Коли уж баки мусорные такие умные пошли, то просто так мешок им не всучишь. Разве что и вправду перебрать весь мусор? Нет, лень. Да и сколько на это времени уйдет – неизвестно. Остается одно: скинуть куда-нибудь в реку, предварительно булыжником каким утяжелив, чтоб не всплыл ненароком. Или в болото? Я даже не представлял, если честно, есть ли у нас поблизости болота. Лес был, это точно. Я иногда выбирался в него по грибы свежим воздухом подышать, но болота мне не попадались.

А может, проще поступить, чего я вечно мудрю? Развязать мешок да и раскидать его содержимое – пусть потом мучаются собирают, если что.

Мысль пришлась мне по душе. И я, тщательно обдумывая ее, прикидывая все «за» и «против», не заметил, как дома поредели, и город остался позади. Теперь машина неслась по широкой областной автостраде. Мимо меня пролетали редкие деревца, убогие деревушки на пять-шесть домов и луга, поросшие молодой травкой.

Машин на трассе почти не было. Ни позади меня, ни впереди – никого. Изредка с воем, перебивавшим шорох воздуха, доносившегося из приоткрытого окна, проносились мимо встречные машины. И опять никого на несколько километров. Момент осуществить мой коварный план – лучше не придумаешь! Я еще раз вгляделся в зеркала и вдаль и съехал на обочину встречной полосы. Остановился. Достать из багажника мешок было делом пяти секунд. Затем я торопливо спустился с пригорка и затрещал кустами, ломясь сквозь них. Опять огляделся. Тишина. Да и кому до меня дело есть. Мало ли по какой надобности приспичило человеку посреди дороги остановиться.

Отошел я подальше от дороги, мешок развязал и давай им во все стороны мотать, трясти. Засверкали на солнце, разлетаясь, стеклянные осколки, вспорхнуло пластиковое крошево – неплохо я все-таки постарался! Это ведь умудриться надо так огромный телевизор раздолбать, но злости и страха во мне на тот момент было, вы не представляете сколько!

Все, конец! Заглянул я в мешок – пусто, ни стеклышка, ни крупинки какой. Свернул, скомкал, в руке зажал и обратно направился. А легко-то как на душе!..

– Гражданин Васильев! – Раздалось где-то совсем рядом.

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Никого нет, вроде бы, а голос есть.

– Что же это вы мусорите? Природу загрязняете – мать вашу!

– Попрошу без оскорблений! – взмахнул я руками. – Где ты и кто, покажись!

– Да тут я! И я вас вовсе не оскорблял. Природу беречь надо.

– Без вас знаю! – а сам все головой верчу. Кто же этот таинственный всевидящий невидимка?

– Голову поднимите, – вздохнул неведомый голос с такой интонацией, что я сразу ощутил себя непередаваемым тупицей.

Я послушно воздел глаза небу.

Надо мной бесшумно реял полуметровый квадрокоптер, уставившись на меня глазом-объективом. На его широком квадратном пузе был ярко намалеван березовый лист – символ «Природоохраны».

– Ну вот, наконец-то заметили.

– Заметил, – проворчал я.

– Будем штраф платить или как? – перешел квадрокоптер на деловой, официальный тон.

– Лучше «или как».

– Не понял, – честно признался аппарат и опустился чуть пониже. Похоже, решил, что не хватает чувствительности микрофона и фраза, произнесенная мной, воспринята не совсем корректно.

– Ты сказал «платить или как». Я и ответил: лучше «или как». То есть, второй вариант, – на всякий случай пояснил я для особо тугодумных аппаратов.

– Вы не совсем верно меня поняли, господин Васильев. Это всего лишь фигура речи, – пояснил мне квадрокоптер и воспарил на прежнюю высоту. С чувством юмора у него было совсем никак.

– Жаль.

– Понимаю вас, но нужно платить штраф.

– А если я все уберу? – с надеждой спросил я.

– Что значит, «если»? Вы должны все убрать в любом случае!

– То есть, ты хочешь сказать, если я все соберу, то все равно заплачу штраф?

– Все именно так, – блеснул объективом квадрокоптер.

– Из чего следует, что я дважды понесу наказание за одно преступление?

– Э-э… – квадрокоптер задумался. – Почему дважды?

– Ну как же? Загибай лопасти: первый раз, когда я все уберу, и второй – когда буду платить штраф.

– Постойте, я не совсем вас понял. Зачем я должен загибать лопасти?

– Ну, пальцев-то у тебя нету!

– Нету, – согласился квадрокоптер, еще немного поразмыслив. – А при чем здесь пальцы?

– В том-то и дело, что ни при чем, раз у тебя их нет.

– Да, действительно, – вынужден был согласиться летающий умник.

– Вот и загибай лопасти.

– У меня