Всегда есть запасная копия, она лежит себе спокойненько в безопасности где-то там, в Библиотеке жизни, втайне ожидая вызова. Поведенческие структуры, что сохраняли свое базовое значение, наверное, еще с мезозойского периода. Я видела их и плавала в них.

Я была для них вызовом. Я скользила сквозь ледяные структуры и взывала так громко, как только могла. Я могла превратиться в кого угодно. Передо мной расстилалось бесконечное количество возможных вариантов. Я могла стать червяком, или каракатицей, или каким-нибудь мертвым черным дроздом, вцепившимся когтями в проволоку высоковольтной линии, да кем угодно.

Мои глаза научились видеть в мерцающей темной жидкости. Мои руки научились двигаться. Я ухватилась за какую-то проволоку и постепенно притянула себя к самому верху правой стороны контейнера.

Никто не может видеть во тьме. Никто не может двигаться в растворе нитрогена. А я смогла. Всё! Я больше не куколка!

Под крышкой находилась круглая задвижка. Я подтянулась за петли гамака и, дотянувшись, ударила по ней голубым кулаком.

Задвижка хрястнула и сдвинулась, крышка открылась. Белый пар заклубился в лучах света. Я вскарабкалась на край контейнера.

Тут я почувствовала, что гамак зацепился за что-то, извернулась и, выскользнув из него, спрыгнула на серый цементный пол.

Обсохнув, я поднялась и сорвала с кожи все медные диски. Затем провела рукой по голове и, нащупав под пальцами легкую щетину, поняла, что волосы начинают отрастать.

Вскоре я уже стояла на автостоянке, одетая в зеленую спецодежду с закатанными рукавами. Вокруг под звездным небом высились сосны. Было холодно, облачка пара от моего дыхания растворялись в ночном воздухе. Откуда здесь сосны? Я была растрогана. А по пути сюда я их вроде даже не заметила.

Вокруг было пусто. Не гудела сирена, поднимающая тревогу, не мелькали прожектора, не видно было и стреляющих в меня охранников. Одна я стояла в луже дождевой воды, да еще неподалеку, под навесом, дремала парочка армейских джипов. А за ограждением, обвитым по верху колючей проволокой, — ночь, деревья и уходящее вдаль асфальтовое шоссе. Где же все? Неужели вся Земля замерзла? Наверное, нет. Но ура! Я сбежала! И теперь нужно убираться отсюда подальше и побыстрее. Да, еще хорошо бы найти где-нибудь ботинки.

Я вывела со стоянки грязно-зеленый джип и, вдарив по туману передними фарами, помчалась в ночь, разбрызгивая воду из луж. По бокам джипа поднимались стены воды, и я хохотала как сумасшедшая.

Дорога вилась меж холмов, вокруг чернели елки, пихты, кое-где мелькали заросли кустарника. Над верхушками деревьев переливалось звездное небо. Рогоз и молочай махали мне из канав по обочинам дороги, будто приглашая скатиться вниз. Но мой джип твердо держался середины шоссе.

Дорога была черной змеей, украшенной по бокам шеренгами белых берез. Джип мчался в животе змеи. Мои волосы быстро росли, они уже свешивались на глаза, прилипая к голове, словно намазанные тягучим сиропом. Зубы выбивали дробь, в ушах звенел встречный ветер. Красные огни придорожных столбов пролетали мимо мелькающими вспышками и исчезали за спиной.

Я напевала в такт постукивания моей челюсти. Я сбежала из армии! Если волосы будут расти так же быстро, утром у меня на голове будут просто заросли. И военная полиция меня ни за что не узнает и не найдет. Я буду жить, прячась в маленькой пещере в самой глубине огромной неприступной горы из светлых, но грязных волос.

Джип со свистом рассекал пространство, неразборчиво бормотал двигатель, напевая песнь метанола. Встречный ветер бросал мне в лицо арию холода, отзывавшуюся покалыванием у меня в глазах. Мимо пролетали колючки и чертополох, дубы и вязы.

Из темноты навстречу джипу метнулся серый мягкий мотылек… Шлеп! — теперь он лишь желтое пятно на ветровом стекле. Ничего себе.

Туман плавно сменился моросящим дождем. Капли падали мне на лицо, по ветровому стеклу стекали ручейки. Я засмотрелась на них, и машину начало заносить.

Впереди за холмом блестел мокрый от дождя лес. На мгновение из-за леса сверкнула пара огней, сверкнула и пропала. Тут я вдруг вспомнила о разделительной полосе и вообще о правилах дорожного движения. Оказалось, вовремя.

Огни снова возникли, но уже гораздо ближе. Теперь стало ясно, что это фары огромного грузовика, который был, казалось, шириной во всю дорогу, а высотой — как дом. До боли стиснув ладони, я вцепилась в руль, и джип пронесся сквозь стену ледяных брызг. Я надышалась выхлопными газами, сбоку меня окатило водой. Вот и первый контакт с человеческими существами.

Тем временем дождь превратился в настоящий ливень. Он низвергался на дорогу, яростно барабаня по верху машины.

Я миновала очередной изгиб дороги и оказалась среди пригородных домишек какого-то поселка. За заборами видны были садовые белые столы и стулья, а на дорожках, посыпанных белым гравием, валялись брошенные велосипеды. Вот и церковь, и пожарное депо. А также авторемонтная мастерская с кучей полуразбитых авто.

Меня беспокоила уйма нерешенных вопросов. В частности, что подумают военные полицейские? Они решат, что я сбежала или что меня похитили? Ну, и насчет джипа тоже. Может, у местной полиции уже есть мое описание и приметы? И насколько я подхожу под это описание? Кстати, интересно, почему я так хорошо вижу, хотя без очков? И долго ли я смогу еще продержаться без еды и сна? Ведь я не ела и не спала двадцать лет!

У большого отштукатуренного здания я притормозила. На крыше горела оранжевая реклама: «БОУЛИНГ». Пониже над дверью висела неоновая вывеска поменьше — «ПИВО И ПИЦЦА». Свернув на стоянку, я заглушила мотор.

А дождь все шел. Мне была слышна музыка, что играла внутри здания. Но у меня нет ботинок. И денег нет. А что, если люди здесь говорят на другом языке? Я посмотрела на желтое пятно на ветровом стекле — все, что осталось от мотылька. Внезапно он дернул одной лапкой. Может быть, дождь смоет его. У меня, когда я выдыхала, изо рта шел пар.

Потянувшись к желтому комку на ветровом стекле, я подцепила его указательным пальцем и поднесла ко рту. Судя по всему, он был еще жив, но я все равно проглотила его. В желудке расплылось ощущение тепла. Ко мне возвратилась моя храбрость. Я пересекла стоянку, толкнула стеклянную дверь и оказалась на зеленой ковровой дорожке в низком помещении. Сверху из динамиков слышалась приглушенная музыка. Справа от меня шли двадцать деревянных дорожек, перед ними стояли десять стоек и пять полукруглых скамеек.

Зеленый ковер вел в глубину помещения, к возвышению, где находились корзины с шарами и спуск ко входу на игровые дорожки. У стены напротив дорожек располагались какие-то автоматы с едой, видеоигры, гриль и касса.

Лысый кассир в гавайке сидел на табурете, уставившись налитыми кровью глазами в газету. Неподалеку толстый мальчик с худыми ногами, оседлав стул, играл в видеоигру. Одна пара играла в боулинг: мужчина в бейсбольной кепке и женщина в красном.

Я притворилась, что меня интересуют автоматы с едой. Кукурузные чипсы и сырные слойки в пакетиках на крючках. Мертвая материя.