Картина была хорошая. Я был почти уверен, что кобылицы изображены без одежды, но они были одетые. Я сказал, неудивительно, что мой клиент хочет иметь фотографию этого полотна, и занялся установкой треноги и вспышек. Дама сидела и наблюдала. Я сделал снимки с разных точек, действуя, как я надеялся, профессионально, после чего сложил свои принадлежности в чемодан, тепло поблагодарил хозяйку от имени клиента, пообещал прислать ей несколько снимков и удалился. Дело было сделано.

Выйдя из подъезда, я направился на запад к Мэдисон-авеню, потом повернул в центр, нашел по пути аптеку, вошел в телефонную будку и набрал номер.

Снял трубку Вулф.

– Да? Кого надо?

Я сто раз объяснял ему, что нормальные люди так не говорят, но он чертовски упрям.

– Вас надо, – ответил я. – Я нашел картину и должен сказать: никогда бы не подумал, что этот жеребец такой художник. Картина просто светится, сияет красками и жизнью, там будто кровь пульсирует под теплой кожей. Тени прозрачные, гамма гармоничная…

– Хватит! Да или нет?

– Да. Вы ведь уже знакомы с миссис Миган. Хотите еще раз встретиться?

– Хочу. Привези ее.

Мне не пришлось тратить время на поиски адреса в телефонном справочнике, потому что я уже его там нашел. Выйдя из аптеки, я поймал такси.

На Восточной Сорок девятой улице проблем со швейцаром не было. Дом был старый кирпичный, но выкрашен в яркий желтый цвет, модернизированный, с отличным новым лифтом без лифтера, хотя этого я не понял, пока там не очутился. Войти в дом оказалось сложновато. Нажать в подъезде на кнопку с именем «Джуэл Джонс» было просто, а также снять висевшую на стене трубку, поднести к уху и встать поближе к решетке переговорного устройства, а дальше – нет.

В трубке скрипнуло:

– Да?

– Мисс Джонс?

– Да. Кто это?

– Арчи Гудвин. Мне нужно с вами увидеться. У меня нет сообщения от Виктора Таленто.

– Что вам нужно?

– Впустите меня, и я все объясню.

– Нет. В чем дело?

– Дело очень личное. Если не хотите меня выслушать, пойду приведу Ричарда Мигана. Может быть, с ним поговорите.

Я услышал, как она тихо охнула. Ей следовало бы знать, что домофоны очень чувствительны. Пауза длилась недолго.

– Почему вы о нем вспомнили? Я же сказала, что не знаю никакого Мигана.

– Вы не поспеваете за событиями. Я только что видел картину «Три молодые кобылицы на пастбище». Дайте войти.

Снова наступила пауза, и связь прервалась. Я повесил трубку на рычаг, повернулся и взялся за ручку. Раздался щелчок, я толкнул дверь, вошел, пересек небольшой холл к лифту. В лифте нажал на кнопку с цифрой 5, и лифт стал подниматься. Когда он остановился, я вышел на крохотную площадку. Дверь в квартиру была открыта, и на ее пороге стояла мисс Джонс в домашнем голубом платье. Она хотела было что-то сказать, но я невежливо это проигнорировал.

– Послушайте, – начал я, – нет смысла продолжать в таком духе. Вчера я предложил вам выбрать между мистером Вулфом и сержантом Стеббинсом, а теперь – либо мистер Вулф, либо Миган. Мне кажется, вы предпочли бы мистера Вулфа, потому что он способен понять другого. Я подожду здесь, пока вы не переоденетесь, только не пытайтесь никому звонить, потому что без мистера Вулфа вы не выберетесь из этой ситуации, а кроме того, их телефоны, вероятно, прослушиваются. Не надевайте ничего красного. Мистер Вулф не любит красный цвет. Он любит желтый.

Она сделала шаг ко мне и дотронулась до моей руки:

– Арчи, где вы видели эту картину?

– Расскажу по дороге. Идите.

Она легонько потянула меня за рукав:

– Необязательно ждать меня здесь. Входите, посидите. – Еще разок потянула, так же легко. – Идемте.

Не желая выглядеть неучтивым, я погладил ее пальцы.

– Прошу прощения, – сказал я, – но я боюсь молодых кобылиц. Одна меня как-то раз лягнула.

Она повернулась и исчезла в квартире, оставив дверь открытой.

– Не называйте меня миссис Миган! – крикнула Джуэл Джонс.

Настроение у Вулфа было ничем не лучше, чем у нее. Да, он безнадежно загнал ее в угол, и ей нечем было защищаться, но ему пришлось сказать Фрицу, что ланч отложен до дальнейших распоряжений.

– Я лишь подчеркнул тот факт, – резко сказал Вулф, – что вопрос о вашей личности не подлежит обсуждению. С точки зрения закона вы миссис Ричард Миган. Это мы выяснили, а теперь я буду называть вас так, как скажете. Мисс Джонс?

– Да.

Она сидела в красном кожаном кресле, хотя это неточное определение. Сидела на краешке кресла с таким видом, словно в любую секунду готова вскочить и убежать.

– Хорошо. – Вулф окинул ее взглядом. – Вы сами понимаете, мадам, что все, что бы вы ни сказали, будет воспринято скептически. Вы умелая лгунья. Ваша вчерашняя импровизация о неизвестном вам мистере Мигане была более чем умелая. Итак, когда вы узнали от мистера Чаффи, что ваш муж в Нью-Йорке и вас ищет?

– Я не сказала, что узнала это от мистера Чаффи.

– Значит, от кого-то еще. От кого, когда?

Она стояла на своем.

– С чего вы взяли, что я это узнала?

Он наставил на нее палец:

– Прошу вас, мисс Джонс, осознать, в каком вы положении. Мистер Чаффи не может не помнить имени своей модели. Даже полиция в это не верит, а она, в отличие от меня, еще о вас не знает, как не знает и то, что вы прожили там целый год и что до сих пор иногда видитесь с мистером Чаффи. Когда ваш муж пришел к мистеру Чаффи и спросил, кто на картине, а мистер Чаффи сослался на плохую память, ваш муж снял квартиру и дал ясно понять, что не намерен отступать, было бы странным предполагать, будто мистер Чаффи не сообщил вам об этом. Не завидую вам, когда полиция вас найдет.

– Не обязательно ведь найдет, ведь не обязательно?

– Пф! Удивляюсь, как они до сих пор до вас не добрались. Хотя прошло всего восемнадцать часов. Найдут, даже если я ничего им о вас не скажу. Знаю, эта беседа для вас не развлечение, но в полиции будете ее вспоминать как детские шутки.

Она думала. И смотрела на Вулфа, наморщив лоб.

– Знаете, что, мне кажется, будет лучше всего? – спросила она. – Даже не знаю, почему мне это не пришло в голову раньше. Вы ведь детектив. Специалист, который помогает людям, попавшим в беду, а я уж точно попала в беду. Я заплачу. Теперь у меня есть возможность немного заплатить.

– Нет, мисс Джонс, – без обиняков заявил Вулф. – Когда мистер Чаффи сказал, что ваш муж вас ищет?

– Вы даже не хотите меня слушать, – простонала она.

– Скажите что-нибудь разумное, и буду слушать. Так когда?