если её засмущать. Сейчас же в аудиторию зашла совсем другая девушка. Полностью исчезла сутулость. Она не перестала выглядеть как заучка, но стала выглядеть как горячая и дорогая заучка. С Даурой тоже интересно получилось. До этого она выглядела как деревенская чудачка. Сейчас же тянула на какую-нибудь принцессу из тёмного царства. Круто. Что тут скажешь.

— Это чего они? — нахмурился рядом сидящий Габриэль.

— Приоделись, — верно оценил Михаил.

— Да-а? — не понял Тимур. — Ради этого нас стоило здесь собирать?

— Так и запишем, — сказал я тихо. — Отправить Тимура в бордель, чтобы перестал быть таким тухлым.

— Какой ещё бордель? — забеспокоился парень.

Обычно мы все вместе в аудитории не собирались и делали вид, что не знакомы, хотя какой в этом смысл, если все давно уже в курсе, я не знал. Сегодня же с утра… Точнее, вчера вечером я написал парням, чтобы пришли пораньше, а кто опоздает — лично выкину в окно.

— Дорогой бордель, — ответил я лаконично. — Кто отгадает, что сейчас нужно сделать?

— Засыпать девушек комплиментами, — ответил Михаил.

— О, надо же. Наш полубожок претендует на звание матёрого ловеласа. Но мысль верная. Давай, Габриэль. Твой звёздный час. Ты должен сказать, что Даура красотка.

— Почему я? — теперь занервничал и полувеликан.

— Ей будет приятно. Но, если не хочешь… Тимур, давай ты. Жги. Включай навыки обольщения.

— Лучше в окно, — сказал наш ботаник обречённо.

— Я могу! — решительно вызвался Михаил, вскакивая.

— Тебя вообще к женщинам нельзя подпускать, — дёрнул я его телекинезом обратно на стул. — Габриэль, у вас в горах что, все так женщин боятся? Как вы тогда размножаетесь?

Что-либо ответить парень мне не успел, потому что девушки вошли в зону слышимости. Аудитория большая, наша компашка засела где-то посередине между нижними и верхними партами, поэтому и успели перекинуться парой слов. Да и сами дамы не спешили, дали себя разглядеть и сели чуть в стороне от нас.

— Как вам? — подошла к нам Даура и крутанулась.

— Ты красивая, — выдал Габриэль.

Мне захотелось хлопнуть себя рукой по лицу.

Габриэль, согласно досье, был из племени горцев, которое обитало в особой зоне. В горах, понятное дело, но суть в другом. Там было что-то типа большой пространственной аномалии, с комплексом атлантов, кстати. Правда, сам комплекс давно разрушен, от него остались одни руины, зато сохранились тропы в другой мир, где шла добыча всякого интересного. В досье всех подробностей не было, кое-что я нашёл в интернете, кое-что услышал от самого парня. Мне было интересно, почему, если там идёт добыча чего-то ценного, мешающих местных не вырежут под корень. Сомневаюсь, что это технически сложная задача. Причина была в том, что не всё так просто. Зона особая, и там сильно фонит. Обычный одарённый в защитном костюме пройдёт, но горцы имели естественный иммунитет. А ещё они отлично знали тропы, сами ходили за добычей и были надёжными поставщиками. Несколько лет назад там всех всё устраивало. Пока не сменилось начальство и это начальство не стало закручивать гайки для горцев. Атмосфера накалилась, и полилась кровь. Сам Габриэль пустился во все тяжкие, то есть наплодил боевых големов, после того как его старшего брата кинули за решётку. Кинули его, после того как он вступился за местную девушку, которую легионеры пытались изнасиловать.

Кто там прав, а кто виноват, я не знаю и судить не собираюсь. Доверия таким историям у меня никакого нет. Да и неважно это, потому что история закончилась. Поднялась знатная шумиха, проблему заметили на более высоком уровне, начальство сменилось, был заключён новый мир, и всё вернулось на круги своя. Габриэля же не расстреляли, а взяли, можно сказать, в заложники. Это смелое утверждение, конечно. Отправить учиться в престижный университет, на бюджетное место и при этом не контролировать каждый шаг — это на плен не тянет. С другой стороны, клятву верности империи он всё же принёс.

Это было небольшое вступление к тем причинам, почему мне так захотелось хлопнуть себя по лицу. Кого рисует воображение, когда речь заходит о горце, который в одиночку нагнул легион? А если это горец-великан? Лично моё воображение рисовало человека крупного, угрюмого, решительного и волевого.

Возможно, это так и есть. Когда дело касается защиты семьи. А вот когда речь заходила о девушках… Наш полувеликан был парнем робким, застенчивым и совершенно неискушённым в делах амурных.

Только слепой не заметил бы, что Даура ему нравится. И то, что она красивая, наш стесняшка сказал таким тоном, что мне стало стыдно и захотелось провалиться под землю. Будто под пытками выдал.

— Ты так считаешь? — снова закружилась Даура.

Шаль или, скорее, накидка из самой ночи взметнулась, усиливая эффект от её красоты. Всё. Нет больше нашего великана. Заклинило.

— Красотка, красотка! — влез наш полубог. — А та самая Блохина-то как погорячела!

— Пфф, — смерила Елена парня взглядом.

Подойдя, она чмокнула меня в щеку. Даура обогнула Габриеля и тоже чмокнула меня в щеку, с другой стороны. Вот же засранки. Губы специально, что ли, намалевали? Ещё и момент выбрали максимально неподходящий.

Михаил, как типичный человек, который не чувствует момента, скорчил похабную рожу и большой палец мне показал. Тимур посмотрел как типичный девственник, который в шоке от того, что кто-то может настолько нравиться девушкам. Габриэль, вполне возможно, уже начал продумывать новую идею каменного войска, чтобы перемолоть меня в труху. И только Ким сидел в стороне, смотря на всё это с невозмутимостью матёрого ниндзя.

***

Потрепать нервы окружающим — это всегда хорошо. Красивые жесты и подарки — тоже неплохо. Я об этом никому не скажу, но роль парня, который может так легко изменить жизнь двух девушек к лучшему, мне понравилась.

Только у окружающих было другое мнение относительно происходящего. Кого-то я бесил, а у кого-то вызывал серьёзные опасения.

Неожиданно меня вызвал Зануда.

— Товарищ Зануда, — вошёл я в кабинет и приложил кулак к сердцу, как в легионах. — Сержант Эварницкий прибыл!

— Почему сержант? — спросил этот плохо пробиваемый тип.

— А почему ты меня вызвал, а не Фёдор Михайлович?

— Потому что.

— Это не ответ.

— Так и ты не ответил. Впрочем, про тебя всё ясно. Как всегда, издеваешься, — окинул он меня взглядом.

— В этом заключается ответ и на мой вопрос.