Я замер.

— Как это нет⁈ Церковь же большая.

— Ну… вот так. Все сбежали… когда узнали, что ты в церкви.

Я покачиваю головой. Ну да, прекрасно.

Специально выбрали большую церковь, чтобы избежать проблем — и всё равно они начались.

Гости всё ещё не унимались, обсуждая упавшего священника, мои рога, Настины уши, волкомедведя Акелу, а заодно, видимо, весь строй мироздания, который прямо сейчас трещал по швам.

А пока я развлекаюсь с Настей молчаливым переглядыванием, ко мне выходит Ледзор.

— Что, проблемы, граф? — ухмыляется он, будто только этого момента и ждал.

— Да, нет священника, — поясняю.

Ледзор задумчиво покачивает головой, глядя на бледного батюшку в углу, а потом вдруг широко ухмыляется.

— Как это нет, хо-хо? — поднимает одиннадцатый палец вверх. — Ровно девяносто лет назад я окончил церковную семинарию!

— Серьезно? — приподнимаю бровь.

А Грандмастер совершенно спокойно лезет в карман штанов, достаёт потрепанную и блеклую корочку, разворачивает. И, судя по всему, говорит чистую правду. Даже фото в дипломе на месте — молодой Ледзор, посерьёзнее, но с той же ехидной ухмылкой.

— Специально взял, как чуял, что ты снова всех ошеломишь, — замечает он довольно. — Я могу вас обручить, если позволишь, граф, хо-хо.

Я пожимаю плечами.

— Ты нас выручишь. Других священников все равно нет.

Грандмастер-физик быстро встаёт к алтарю, хлопает в ладони и громовым голосом гаркает на толпу:

— Хрусть да треск! А ну, тихо все!

Гости, разумеется, в шоке.

Перед ними стоит огромный, накачанный здоровяк с бородищей Деда Мороза, да ещё и с такой ухмылкой, будто не венчание сейчас проводить будет, а объявит бойцовский турнир под куполом храма.

— Ну что, готовы, жених и невеста? — прогудел Ледзор.

— Да, — киваю я.

— Да, — подтверждает и Настя.

Дворяне молча переглядываются. И вот в этот момент дверь в зал распахивается.

С глухим ударом, будто в неё влетает живой снаряд. Заходит тигрица Красивая. Её глаза сверкают хищным огнём, шкура растрёпана, лапы в пыли, дыхание тяжёлое, напряжённое, будто она неслась сюда через полконтинента без остановок.

В мыслеречи раздаётся голос Камилы, полный нервного облегчения:

— Даня, Красивая здесь!

Я хмыкаю.

— Да уж вижу.

И сразу заражаю тигрицу бактерией Миража. В следующую секунду Красивая меняется.

Гости ещё не успевают осознать её эффектное появление, а перед ними уже не просто тигрица, а гигантская эбонитовая демонокошка. Чудовище на четырёх лапах, с чёрными когтями, горящими глазами и ветвистыми рогами.

Кто-то из гостей сдавленно ахает, кто-то поспешно отступает, и, похоже, у части дворян появляется срочная необходимость пересмотреть свои взгляды на бестиарий местной фауны.

Я поворачиваюсь к Насте, перехватывая её взгляд.

— Думаю, можно снять костюм.

Невеста улыбается, слегка склоняя голову:

— Ты мне любым нравишься, Даня.

Миленько, конечно, но мне ещё предстоит целовать невесту. Сбрасываю эбонитовую чешую, возвращаясь в обычный облик. Ну, почти обычный. Теперь я в камуфляже, потому что не успел переодеться в костюм перед превращением. Свадебный дресс-код, значит, соблюдён частично.

Ледзор откашливается, складывает руки на груди и с полной серьёзностью добавляет:

— Согласно древнему обычаю… хрусть да треск, и чтобы клыки не шатались! — моргает в сторону дворян и расплывается в широкой ухмылке. — Целуй уже невесту, граф!

Ну, раз благословение получено…

Я не заставляю себя ждать. Прижимаю Настю к себе, чувствую, как её пальцы скользят по моей спине, и целую невесту.

Она отвечает сразу, горячо. А напоследок, прямо у её губ, усмехаюсь:

— А ушки оставь. Тебе они идут.

* * *

Ставка Семибоярщины, Междуречье

Трое бояр из Семибоярщины снова собрались. В тускло освещённой комнате сидят Хлестаков, Шереметьев и Годунов.

Шереметьев и Годунов мрачнее тучи, но Хлестаков, как обычно, непринуждён. Словно у Радия Степановича иммунитет ко всем проблемам, а кризисы и заговоры для него — просто очередная шахматная партия. Он откидывается на спинку кресла, бросает короткий взгляд на бокал вина, небрежно усмехается и лениво произносит:

— Смотрел свадьбу по телевизору. Ну и видок у мальчишки.

— Видок, Радий⁈ — Годунов озверел, ударив ладонью по столу. — Да он чёртов монстр! Это не просто телепат! Это телепат с взрывными козырями! Он разгромил орду, уничтожил наших магов, а теперь, на собственной свадьбе, демонстрирует силу! Мы в заднице! — он зло кивает на бокал в руках Хлестакова. — А ты ещё и спиваешься!

— Терпение, мой друг, — хмыкает Хлестаков, отпивая вино с таким видом, будто разговор вообще его не касается. — Мы просто узнали о нашем враге ещё больше, пускай и пожертвовали нашими людьми. Федот Геннадьевич, будь добр. Пока Филинова нет, свяжись со своим остроухим другом. Попроси его добавить ещё одну орду, но в этот раз направить её прямо в Стрёмено.

Годунов вздрагивает. Боярин резко мотает головой, будто отгоняет особенно мерзкую мысль.

— Мы уже хлебнули лиха! — его голос глухой, но яростный. — Наши земли затоплены гулями, а ты снова хочешь связаться с этим выродком Гагером⁈

Хлестаков усмехается, снова прихлебывая из бокальчика.

— А почему бы и нет? Нам уже нечего терять. Земли уже не наши, а по факту — Филинова. Он ведёт по счёту убитых тварей, а мы ничего не можем с этим сделать. Но если дадим остроухому иномирянину точные координаты, новая орда заполнит Стрёмено, и этот граф-мальчишка лишится боеприпасов и орудий.

— И что дальше? — заинтересовался Шереметьев.

— Дальше — только наша победа. Орда останется, а мы будем её зачищать. А вот у Филинова не останется ни сил, ни ресурсов, чтобы очистить свои земли. Может, он даже всех людей потеряет.

Годунов с грохотом бьёт кулаком по столу. Бокалы подпрыгивают.

— Ты совсем рехнулся, Радий! Я больше этой хернёй не занимаюсь!

Он выхватывает из кармана артефакт связи, с глухим стуком швыряет его на стол и резко поднимается.

— Тебе нужно общаться с этим выродком? Сам и общайся! — бросает он зло. — А я умываю руки.

Разворачивается и выходит, хлопнув дверью так, что дрожат стены.

Хлестаков переглядывается с Шереметьевым, а затем хмыкает:

— Была не была.

И включает артефакт.

Почти сразу раздаётся резкий, раздражённый голос:

— Годунов? Опять ты? Мало тебе гулей, хаха?

Хлестаков почтительно обращается с сильному иномирянину:

— Нет, господин Гагер. Это не Федот Геннадьевич. Он передал артефакт нам — его друзьям, боярам. Мы — его соратники по борьбе с Филиновым. И у нас есть предложение.

— Какое же, бояре? — хмыкает Гагер.

Хлестаков переводит дыхание.

— Мы бы хотели попросить вас прислать ещё одну орду. Но только конкретные координаты. Именно туда, где базируется наш общий враг — и ваш тоже. Если орда прорвётся туда, Филинов лишится всего вооружения. Это его точно уничтожит.

На той стороне