Валенсия смотрела на него, не моргая, добрую минуту. Джаспер предпринял еще одну попытку:

— Сходим в инсектарий, если выберемся отсюда живыми?

Про возможность покормить гигантского богомола пауками или каланами пока лучше промолчать.

Валенсия все еще не могла ответить. Джаспер вздохнул — ладно, никто не обещал, что отношения это легко, — и улегся обратно, раз уж наркоторговцы не торопятся убивать их прямо сейчас. Теперь, правда, на бок, потому что спина все еще жуть как болела.

— И, кстати, почему ты решила меня убить? — вспомнил он. — Я не какой-то там насильник, спроси любую из всех моих...

Он заткнулся, понимая, что опять несет чушь. Но, к удивлению, на этот вопрос Валенсия решила ответить.

С коротким стоном она спрятала лицо в ладонях и сказала сквозь них, сдавленно и гнусаво:

— Я знаю! Каждая шалава в городе, кажется, рассказала мне, какой ты крутой герой-любовник!

Она подняла голову и дополнила, что выяснила это, пока искала информацию о нем. С той ночи, как они познакомились, и вплоть до самого свидания.

— То есть ты тоже думала обо мне все это время, — Джаспер удовлетворенно кивнул. — Так а зачем тогда отрывать мне голову?

Валенсия снова уткнулась носом в ладони.

— Это все, о чем ты думаешь? — спросила она. — Тебе вообще не страшно, что тебя скоро убьют?

— Нет, — честно ответил Джаспер.

Понимая, что короткого ответа тут не хватит, Джаспер помолчал немного, укладывая в голове собственные мысли, и продолжил:

— Нет, потому что я вспоминал сегодня своего Сира — он умер, ворвавшись в игровой клуб, в тщетной попытке вытащить оттуда меня, ну прямо как я сейчас прибежал за тобой. Нет, потому что фейри нагадала мне на кишках, что я умру и оживу и умру снова. Нет, потому что меня это, как видишь, не остановило. Потому что смерть всегда была понятием эфемерным, ведь я уже мертв. А вот если умрешь ты, — он поймал ее настороженный взгляд, — вот это будет уже реально. И очень, очень больно.

Джаспер выдохнул, гадая, в какой момент научился говорить с Валенсией как нормальный, а не как идиот, и продолжил уже гораздо более беззаботно:

— Я не хочу такой реальности. Мне гораздо больше нравится та, где мы радостно гасим всяких плохих ребят. Тебе головы, мне кровь, все честно и приятно... А потом целуемся под луной и занимаемся долгим безудержным сексом. А то в прошлый раз что-то не закончили.

Валенсия открыла рот, закрыла рот. Открыла снова и снова закрыла. Помотала головой, зажмурив глаза, но Джаспер никуда не исчез.

— Я не хотела тебя убивать, — наконец, призналась она. — Думала, в этот раз все пройдет хорошо, и ты мне реально понравился...

Прежде чем Джаспер успел обрадоваться, она сморщила нос и добавила уже не так проникновенно:

— Хоть ты и перетрахал половину города, по утверждению практически всех, кто тебя знает.

— Они преувеличивают, — покривил душой Джаспер.

— Но ты слышал, — продолжила Валенсия, — инстинкты, такое дело... После секса здорово повышается уровень гормонов, отвечающих за агрессию. Богомолья фишка. Мне снесло крышу, говоря проще.

Услышанное заставило Джаспера резко сесть. Спину прошило болью, но на боль вдруг стало наплевать. Он и раньше не был большим знатоком жизни оборотней, а богомола и вовсе встретил впервые.

— То есть... ты не привязана к луне, как, например, волки? — спросил он.

— Ну, ночью превращаться гораздо проще, а в полнолуние ко мне лучше не подходить, — Валенсия пожала плечами. — Но мало кто вообще привязан к луне так, как волки. У меня главный триггер это секс. Без него я, как видишь, мало что могу сделать.

— То есть...

Валенсия посмотрела на него, стремительно меняясь в лице.

— Не говори это, — бросила она. — Не говори это, чертов ты извращенец.

Джаспер, разумеется, это сказал:

— Давай займемся сексом.

— Захотел умереть пораньше?

— Нет, но подумай! Ты со всей своей силой и я... без всей своей силы... но, может, мы сможем выломать эту чертову дверь. Ты оторвешь голову кому-нибудь другому, я по-быстрому глотну крови, и будет уже легче!

Джаспер приподнялся, разглядывая единственную преграду. Света из окошка практически не доходило — они там явно работают при закрытых дверях, и до того, как кто-нибудь додумается их открыть, Джаспер сумеет заработать несколько очков в свою пользу.

Валенсия смерила его подозрительным взглядом, покрутила головой по сторонам — нет, нет, все еще ничего подходящего для взлома... Снова взглянула на Джаспера и облизнула губы. В ее глазах светилось что-то новое. Азарт?

— Э-э-эй, — широко ухмыльнулся Джаспер, — да тебя это возбуждает, правда?

— Только это, — пробурчала Валенсия, стягивая майку. — Ты в своем прикиде медсестрички вот вообще не сексуален.

— Да, — Джаспер впервые вспомнил о собственном халате, — на тебе бы он смотрелся лучше.

Валенсия злобно зыркнула на него и знакомым жестом повалила его на пол, быстро оседлала его бедра. Джаспер скривился от боли в спине и сел, прижав девушку к себе. Еще ближе, еще интимнее и... Ее глаза.

Даже в полумраке — такие зеленые.

— Постарайся не сдохнуть, когда я обращусь, — серьезно сказала Валенсия, обнимая его шею. — А я постараюсь тебя не тронуть.

В ушах Джаспера это приравнивалось к признанию в любви.

— И это... — продолжила она, тяжело дыша. — Микроток, вибрация, что еще?.. Мне полный комплект, пожалуйста.

И Джаспер рад был услужить.

***

Лицо охранника вытянулось, когда он вновь решил заглянуть в подсобку. Лицо охранника побелело.

Вовремя. Джаспер чуть не заржал — ох, как же вовремя!

— Детка, — пробормотал он в меняющееся лицо, в кислотно-зеленые глаза, заполняющие склеру. — Детка, как же нам везет. Да мы сегодня просто в ударе...

Обхватив ладонями ее лицо, Джаспер снова ее поцеловал — ласково, в лоб, из которого уже проросли два раскидистых уса.

Но на последние нежности не хватило времени — вскоре Валенсия уже раскинула руки, длинные и изломанные, вскоре ее ноги обернулись четырьмя лапами, и, наконец, две пары крыльев затрепетали за спиной.

Хищник быстро нашел жертву — единственную жертву, которая находилась с ним в одной комнате.

Джаспер прижался к двери и подмигнул замершему от ужаса охраннику. Тот опомнился и отшатнулся, вскинул винтовку, но поздновато — Джаспера на месте уже