– Не поеду я с вами никуда, пусти! – я попыталась вырваться, но Денис словно не слышал – продолжал молчать и тянуть меня к машине.

– Марк! – повернув голову к учителю, закричала я. От страха даже забыла назвать его по отчеству.

Но Марк продолжал спокойно курить, будто происходящее его совсем не волновало.

А вот Денис вдруг остановился.

– Так, я не понял… Это твоя телка, что ли? – крикнул он Марку.

Тот ничего не ответил, и тогда Денис снова потащил меня к машине.

– Нет, пусти, я не хочу, не хочу, не хочу… – продолжала причитать я.

Костя вышел из машины и направился к нам.

– Хорош ломаться! Мы всего лишь покатаемся по городу, никто тебя и пальцем не тронет, – прошипел Денис и сжал мой локоть так, что там что-то хрустнуло. Стало по-настоящему  жутко. Как произошло, что в один момент плюшевый медвежонок превратился в чудовище?

Но сдаваться я всё же не собиралась: набрала побольше воздуха, чтоб закричать на всю округу. Только Денис словно это почувствовал и вдруг с силой толкнул меня вперед – прямо в руки к Косте. Я больно ткнулась головой в его плечо и нечаянно прикусила язык. Крик схлопнулся, вместо этого я просто открывала и закрывала рот. От ужаса и бессилия по щекам потекли слезы, и вдруг за спиной я услышала абсолютно спокойный голос Марка.

– Отпусти. Она же сказала, что не хочет.

– Поезд ушел, иди на… – начал Денис, но договорить не успел – Марк с такой силой двинул ему в челюсть, что он рухнул на асфальт. Не успела я и глазом моргнуть, как Вебер выдернул меня из Костиных рук, и в ту же секунду Костя уже корчился рядом с другом.

После этого Марк взял меня за руку и коротко бросил: «Пошли».

…Какое-то время мы шли молча: я была так рада спасению, что боялась и пикнуть. Но надолго меня не хватило.

– А куда мы идем? – вместе с вопросом изо рта вырвалось морозное облачко.

Марк нахмурился. Он и без того шел с сердитым лицом, а тут недовольство стало еще заметнее. Тем не менее, он по-прежнему не отпускал мою руку, что было весьма кстати: ноги заплетались, из-за гололеда я вполне могла плюхнуться прямо посреди дороги.

– Домой тебя веду, – наконец процедил он, – ты же, наверное, где-то рядом с гимназией живешь?

– Ну да, недалеко, – ответила я, и мы снова замолчали. О чем, собственно, еще говорить? Тем более, что мысли мои заплетались еще сильнее, чем ноги. В голову лезла всякая ерунда – например, я думала о том, почему ладонь Марка такая горячая, чуть ли не обжигающая. Ведь на улице холодно, а он так легко одет – джинсы, майка и легкая куртка.

А потом, внезапно, кое о чём вспомнила. Это было словно удар по голове: от неожиданности я замерла на месте, громко засмеялась, вырвала  руку и закрыла ладонями лицо.

– Ну что еще такое? – Марк тоже остановился и почему-то скрестил руки на груди.

То, о чем я вспомнила, было настолько нелепо, что я не сразу смогла ответить – просто стояла и смеялась всё громче и громче.

– У меня… я… сумочку в клубе оставила, – наконец выдавила я между приступами смеха.

– …И? – спросил Марк: по тону я поняла, что это «и» не сулит  ничего хорошего.

– И там были ключи от квартиры.

– …И?

Ну что за «и»? И дураку же понятно, что возвращаться назад не вариант: вдруг Денис с Костей никуда не уехали, и снова начнётся драка?

Хорошо хоть телефон был у меня в кармане джинсов. А в сумочке остались ключи, помада, зеркальце и всякая мелочевка.

– Мама уехала, – я перестала смеяться и стала объяснять ситуацию, – и попасть в квартиру я теперь не смогу.

– Но у тебя же есть родственники?

Конечно, есть. Было бы мило сейчас заявиться к тете Тане и сдать Дашку со всеми потрохами. Только мне тогда тоже влетит как следует. Скандал  начнется такой, что и представить страшно! Ах, да. Еще есть папа. Будет очень-очень рад, если дочь завалится к нему среди ночи в неприглядном виде.

– Нет у меня родственников, – пробурчала я.  – Крестная есть, только она в отъезде, как и мама. Но это ничего, я на вокзале переночую.

– Ох, ну почему же ты такая проблемная? – Марк раздраженно взмахнул руками.

– Ох, ну почему вы меня так ненавидите? – в тон ему воскликнула я и тоже взмахнула руками, но тут же потеряла равновесие, поскользнулась и упала на ледяную землю. Вебер рывком поднял меня на ноги, снова взял за руку и куда-то повел.

– А теперь мы куда идем?

– Веду тебя в полицию. Пускай они с тобой разбираются.

– Чего? – возмутилась я и стала вырываться. – Этого еще не хватало! Не пойду ни в какую полицию, не имеете права, я совшер… совеш…

Слово «совершеннолетняя» почему-то выговорить не удавалось.

– Да угомонись ты уже! – перебил меня он и даже голос повысил. – Не в полицию мы идем.

– Тогда куда?

– Ко мне. Довольна?

– С чего б мне быть довольной?

– Хочешь в полицию?

Я ничего не ответила. Похоже, выбор невелик – будь что будет.

Остаток пути мы прошли молча и вскоре были на месте. Выяснилось, что Марк также жил неподалеку от гимназии – в новой красивой высотке. Квартира у него оказалась в двух уровнях – вот это да! Однако на второй этаж меня никто не пригласил. Едва мы вошли, Марк провел меня в гостиную, чуть ли не толкнул на диван, потом принес откуда-то плед с подушкой и бросил рядом:

– Спать будешь здесь. Не раздеваться. Наверх не подниматься. Поняла? – он говорил короткими, отрывистыми фразами, будто отдавал приказы. Хотя почему «будто»? Это и были приказы.

Не успела я и рта раскрыть, как он развернулся и направился к выходу.

– Марк Эдуардович! – я подскочила с дивана и побежала следом. Он уже взялся за дверную ручку, но после моих слов остановился и обернулся.

– Мааарк Эдуа-а-ардович, – голос стал странно-плаксивым, я не узнавала сама себя, – скажите, ну за что вы меня так ненави-и-идите?

– Акимова, иди проспись, – строго ответил он, вышел на лестничную площадку и захлопнул входную дверь перед моим носом.

От негодования я громко топнула ногой. Потом подбежала к окну – и куда этого человека понесло на ночь глядя? Сначала услышала звук сигнализации, а потом увидела, что он садится в машину. Ничего себе! Он ведь что-то пил в клубе, а теперь – за руль?

Всё оказалось гораздо проще и гораздо сложнее – Марк никуда не поехал. Сначала я уловила звук мотора, похожий на недовольное ворчание его владельца, но вскоре и этот звук стих.

И всё вокруг стихло. Теперь мне многое стало понятно: его королевское высочество считает ниже своего достоинства находиться рядом. Предпочитает провести ночь в машине, чем в одной квартире со мной. Или опасается проблем, ведь я же «проблемная».  Ну-ну, Марк Эдуардович!