— Говорят, что ты не мой настоящий дядя, — заявила я дяде Бэзилу, когда мы втроем прогуливались по лесу.

— Кто говорит?

— Питер.

— Да что он понима… — дядя Бэзил скосил глаза на тетю Дороти и осекся. — В смысле, Питер не обладает всей полнотой информации.

— Его па говорит, что раньше тебя в городе не видели, — сказала я.

— Взрослая жизнь — сложная штука, — сказал дядя Бэзил. — Бывает так, что родители разводятся, бывает так, что у каждого из них возникает новая семья. У нас с папой Джоном один па, но разные ма. И жили мы в другом месте.

— Почему же ты раньше не приезжал в гости?

— Я не мог, — сказал дядя Бэзил. — Я служил в армии.

— Ого! — восхитилась я, представив дядю Бэзила в образе бравого космодесантника, фильм о похождениях которого мы посмотрели на прошлой неделе. — Ты был на войне?

— Даже на нескольких, — тетя Дороти кашлянула, и он осекся. — Но это не та тема, которую нам стоит обсуждать.

— Почему? — я посмотрела на дядю Бэзила. — Вы проиграли?

— Нет, — сказал он. — Мы победили. Но война — это все равно скверно. Как правило, это выбор между плохим и очень плохим решениями.

— Не понимаю, — сказала я. — Чего скверного в том, что хорошие люди собрались вместе и наваляли плохим?

Тетя Дороти прямо зашлась в приступе кашля.

— Это всегда вопрос цены, — сказал дядя Бэзил.

— Что ты имеешь в виду?

— Что в большинстве случаев с плохими людьми можно разобраться как-нибудь по-другому, — сказал дядя Бэзил. — Например, убедить их перестать быть плохими.

— А так бывает?

— Да, если ты достаточно убедителен и достаточно настойчив. Но в жизни так редко получается, — сказал дядя Бэзил. — А теперь давай покормим вон тех белок.

Еще где-то через год тетя Дороти перестала приезжать вместе с ним.

— Взрослая жизнь — сложная штука, — объяснил мне тогда дядя Бэзил.

— Вы поссорились?

— Нет, — сказал он. — Мы пошли каждый своей дорогой. В общем-то, мы с самого начала знали, что нам в разные стороны.

— Тогда почему вы вообще были вместе?

— Так уж вышло, что наши жизненные пути временно совпали, — сказал он, — А потом разошлись. Так бывает, Бобби. Это нормально.

Дядя Бэзил приезжал три-четыре раза в год. Иногда он задерживался на пару недель, иногда был всего несколько дней. Так было до его расставания с тетей Дороти, так было и после него.

Наверное, с тетей Дороти это вообще никак не было связано.

* * *

Кристиан Браун был красавчик, и даже костюм на нем сидел лучше, чем на Дереке, хотя казалось, что куда уж там. Тоже около тридцати, загорелый, спортивный, подтянутый, гладковыбритый, словно их из одной формы отливали. Но этот экземпляр, конечно, был чуточку более совершенен. Словно его отлили первым, а Дерека — где-то во втором десятке, когда форма уже слегка подзабилась.

У него был стильный кабинет — светлый, просторный, с окнами в пол и прекрасным видом на залив, на столе стоял огромных размеров плоский монитор, видимо, для тщательного отслеживания всяческих криптотенденций.

Когда я вошла, Кристиан поднялся мне навстречу и расплылся в широкой улыбке.

— Какой приятный сюрприз, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Я уж думал, это будет очередное скучное интервью с очередной журналисткой из отдела светской хроники, но тут судьба послала мне вас. В жизни вы еще обворожительнее, чем в соцсетях.

— Вы искали мои аккаунты в соцсетях? — спросила я.

— Конечно.

— Зачем?

— Чтобы подготовиться к этому интервью, — сказал он. — Это же вы раскрыли дело Пенроуза?

— Вместе с командой, — на самом деле, львиная доля заслуг принадлежала Алану, который чертовски хорошо поработал с уликами.

— Блестящая работа, — сказал он.

— За это нам и платят.

— Неприлично мало платят, — заметил он. — Кстати, не хотите пойти работать ко мне?

— Нет.

— Вы даже не спросите, что вам нужно будет делать?

— Нет.

— Почему?

— Мне нравится моя работа, — сказала я.

— Вы чувствуете себя на своем месте?

— Вообще-то, я думала, что это я буду задавать вопросы, — сказала я, в данный момент точно чувствуя себя не на своем месте. И еще чувствуя себя по-дурацки.

— Ладно, — легко согласился он. — Давайте начнем. Надеюсь, за время интервью мы сможем узнать друг друга получше. Мне кажется, у нас должно найтись что-то общее. Хотя я должен признаться, что мои вкусы весьма специфичны. Хотите, чтобы я вас в них посвятил?

— По правде говоря, нет, — сказала я.

— Почему?

— За годы работы в полиции я собрала целую коллекцию весьма специфических вкусов, часть из которых противозаконны, часть — аморальны, а часть ведет к распаду личности, — сказала я. — Давайте перейдём к делу.

— Хорошо, — сказал он. — Давайте перейдём делу.

Я включила диктофон, заглянула в список вопросов и меня чуть не стошнило. А может быть, это мороженое, алкоголь и недостаток сна сегодняшней ночью так сказались, может быть, Аманда тут и вовсе не при делах.

— Как проходит ваш обычный день?

— Ну, я просыпаюсь… — и дальше он понес стандартную чушь про ЗОЖ, осознанное потребление, тайм-менеджемент и прочую фигню, с помощью которой пронырливые тренеры всех мастей вытягивают из кармана наши заработанные в поте лица деньги. — …потом я снова иду в фитнес-клуб… Вам неинтересно?

— Нет, — сказала я. — Но пусть это вас не останавливает. Это интересно целевой аудитории «Вечернего города», а в данный момент я работаю именно для нее.

— Разве хороший интервьюер не должен выказывать интереса, пусть даже и поддельного, к теме беседы?

— Интервью, которые я обычно беру, проходят немного не так, — сказала я.

— Понимаю, — сказал он, в шутливом жесте поднимая руки. — Но мне не в чем вам сознаваться. Я не делаю ничего противозаконного.

— Все так говорят.

— Вы очень напряжены, — сказал он. — Что-то случилось?

— Нет. Как вы заработали свой первый миллион?

— Откровенно говоря, это произошло случайно, — сказал он. — У меня был некий свободный остаток денег и я вложил их в дублькойн, который тогда никому не был нужен, а он возьми, да и вырасти в двадцать раз за неделю. А потом так и продолжил расти. С этого момента у меня и появился интерес к криптовалютам. Если у вас есть свободные средства, я могу помочь вам их инвестировать…

— Спасибо, но не надо, — сказала я. Не признаваться же ему, что у меня нет свободных средств. Хотя, наверное, он и так это понимает, если пробил мои аккаунты в социальных сетях.