императором долгое время был сущей формальностью: молодожен сразу продемонстрировал неприязнь к Берте. И, хотя в свидетельствах Мерзебургского епископа говорится о ее красоте, маловероятно, чтобы это соответствовало истине. Генрих, влюблявшийся постоянно, вряд ли оставил бы без внимания красивую женщину!

Спустя несколько лет Генрих потребовал развода. Он настаивал на том, что его жена девственна и он ни разу не прикоснулся к ней. И что у него нет никаких оснований считать ее недостойной. Удивительный случай! Обычно, расторгая союз, стороны обязательно ссылались на ряд причин – измена, близкое родство, неповиновение… Из всего же получалось, что Берта Савойская – прекрасная девушка, она просто не пришлась по вкусу государю.

Нетрудно догадаться: то самое прошение не привело к результату. Папа римский Александр II посоветовал супругам примириться друг с другом. Этот совет – как ни странно! – был услышан. Берта стала настоящей женой императора и родила ему дочь. За ней последовали еще четверо наследников. Более того, невзирая на прежние разногласия, Берта доказала свою преданность мужу. Она сопровождала его в Каноссу[21] и разделила все унижения, которые пришлось вынести императору. А 27 декабря 1087 года ее не стало.

До Евпраксии ни одна русская княжна не примеряла императорской короны. Этот титул поднимал престиж Рюриковичей, и нет сомнений: если княжна действительно обращалась за советом на родину, она рассчитывала на положительный ответ.

Но пока ее состояние было подвешенным, следовало позаботиться о правилах приличия. Евпраксию на время перевезли в Кведлинбургское аббатство, которым управляла сестра Генриха, Адельгейда. По всей видимости, княжна провела там от шести месяцев до года, потому что 14 августа 1089 года Евпраксия была обвенчана с Генрихом. Перед этим она сменила веру и имя – стала называться Адельгейдой. К слову, семью веками позже Марта Скавронская тоже возьмет имя сестры своего супруга – Екатерины Алексеевны…

То, что Евпраксия отказалась от православия, один из самых любопытных моментов в ее биографии. В XI веке вопросы веры не были пустым звуком, и даже ради политических интересов немногие рисковали сменить вероисповедание. Время Генриха Наваррского, шесть раз менявшего свои убеждения (из протестантизма в католичество и обратно) и заявлявшего на полном серьезе, что «Париж стоит мессы», еще не пришло. Однако же русская княжна приняла решение в точности как король Наварры пять столетий спустя! Что это могло означать? Что для нее религиозная сторона жизни не имела значения?

Евпраксия получила такое же воспитание, как Анна Ярославна или венгерская королева Евфимия. Церковь и ее обряды занимали в нем не последнюю роль. Вряд ли новая императрица Священной Римской империи легко пренебрегала верой. Не могла она не знать, что ее переход в иную конфессию будет негативно воспринят на родине… Так почему же она пошла на этот шаг?

Вывод напрашивается сам собой: вполне вероятно, что Евпраксия не получила полного одобрения от Киева на свой брак с императором Генрихом. То, что в последующем семья не выказала ей никакой особой поддержки, может косвенно свидетельствовать об этом. Поэтому, становясь женой императора Генриха и меняя веру, она в любом случае шла против воли родных. Терять ей было нечего.

Коронация Евпраксии-Адельгейды состоялась позже, в Кельне, практически под Рождество. Император нервничал – его противники объединялись, и ему пришлось срочно ехать на юг. Евпраксия последовала за ним, она остановилась в Вероне. Там, узнав о своей беременности, она оставалась вплоть до 1093 года. Генрих бывал с супругой наездами, каждый раз вынужденный возвращаться к своим делам: его положение в то время нельзя было назвать прочным. Поэтому такой резкой стала его реакция на смерть новорожденного сына – ему требовались сыновья, чтобы удержать династию на троне. Один или два наследника, с учетом тогдашнего уровня медицины и постоянных войн, были слишком ненадежной гарантией продолжения рода. Есть основания считать, что как раз в ту пору между супругами произошла очень большая размолвка.

Это было не лучшее время для императора. Итальянские города объединились против Генриха. Он пытался бороться, но у него не хватало на это сил. Взбешенный неудачами император стал все чаще срываться на близких. Пожалела ли Евпраксия в ту пору о своем выборе? В конце концов, от императора отвернулся собственный сын, Конрад. В 1093 году он убежал в Рим и, заручившись поддержкой понтифика, был коронован в качестве короля Италии. Священная Римская империя грозила расколоться на куски. И сын Генриха принимал в этом самое активное участие.

Относительно бегства Конрада есть версия «Штаденских анналов». История, которая описана там, звучит поистине чудовищно:

«Король Генрих обезумел и возненавидел жену свою, Адельгейду… Он подверг ее заключению, и с его позволения многие совершали над ней насилие… Он даже сына убеждал войти к ней. А так как он отказывался осквернить ложе отца… принялся утверждать, будто он сын не его, а герцога».

Потерявший над собой контроль император восстановил против себя самых близких людей. «Штаденские анналы» могли сгущать краски, но история о насилии над императрицей начинает звучать по-другому, если внимательно вглядываться в контекст событий. Евпраксия-Адельгейда, будучи вдовой маркграфа из Саксонии, представляла в союзе с Генрихом не только русскую сторону, но и саксонскую. А к 1093 году Генрих потерял уважение и влияние… Саксония, и прежде демонстрировавшая независимость, теперь подчеркивала свое неповиновение, так что унизить представительницу этого края – вполне в духе того времени (вспомним изнасилование Рогнеды из Полоцка). Императрица Евпраксия, принявшая католическую веру, в немецких землях уже мало ассоциировалась с «королем руссов». Да и Киев не спешил слать осуждающие депеши Генриху IV…

Русский историк Николай Карамзин, описавший эти события много позже, рассказывает и другой момент – что император буквально сошел с ума от ревности и постоянно и везде видел измену. Однако это не согласуется с фактом насилия: ревновал и отдавал жену другим?

Так или иначе, положение Евпраксии стало совершенно невыносимым. О примирении не могло быть и речи: император не только унизил ее как женщину, но еще и показал, что ему глубоко безразличен ее статус. Генрих IV размыл рамки между допустимым отношением к императрице и к уличной девке. Даже если бы его собственное поведение изменилось, повлиять на тот факт, что Евпраксия была многократно втоптана в грязь, он уже не мог.

Конрад, его сын и наследник, успешно убежал и фактически подал Евпраксии идею. В начале зимы 1093 года императрица последовала за ним – она смогла выбраться из Вероны и направилась в Рим. Безусловно, совершить такой поступок в одиночку она не могла. Считается, что ей оказали