Виктор был в этой квартире два года назад и мог предполагать, что холостяцкий быт Петровича за это время изменился, но чтобы настолько…

Вся квартира просто утопала в коврах и гобеленах, японская аппаратура прекрасно вписывалась в новую мебель, а сам хозяин стоял в шелковом китайском халате, держа в правой руке резную деревянную трубку.

— Прошу, — и он замер на пороге, слегка наклонив голову.

— Ну, ты даешь, Петрович, — только и смог сказать Виктор, забираясь в мягкие, пушистые тапочки.

— Ты знаешь, надоело жить в дерьме, — говорил Петрович, усаживая Виктора в кресло и доставая из бара бутылку французского коньяка. — В ГАИ я уже полгода как не работаю, так что уровень моего благосостояния теперь никого не волнует.

— Открыл свою фирму? — ничуть не удивляясь, спросил Виктор. От Петровича можно было ожидать чего угодно.

— Все проще, мой дорогой друг, гораздо проще. — Петрович пододвинул к Виктору рюмочку с коньяком и уселся в кресло напротив. — Я консультирую важных людей в щекотливых вопросах, а, кроме того, помогаю своим знакомым, и они это достаточно высоко ценят.

— Конечно, конечно, — смутился Виктор, доставая бумажник.

— Стоп, — остановил его руку Петрович. — Ты мне друг, а с друзей я денег не беру. Спрячь обратно.

Он достал из кармана небольшой листок и положил его на стол:

— Здесь все данные по твоему вопросу.

— Странно, очень странно, — задумчиво сказал Виктор, просмотрев запись. — Это же Семион Кирсанов, солист группы «Ангелы ада».

— Вот что меня и удивило, — хлопнул по коленке Петрович. — Ты ведь далеко не мальчик, чтобы бегать с толпой фанатов за рок-звездами. Может, вы с ним машинами стукнулись?

— Да нет, все гораздо сложнее. — Виктор вытащил из пачки сигарету.

— Прикуривай, — Петрович протянул Виктору длинную деревянную палочку, на другом конце которой выскочил огонек.

— Спасибо, — Виктор прикурил и стал разворачивать перед Петровичем всю цепочку событий, которые и привели его сюда.

Петрович слушал его молча, посасывая потухшую трубку. Он слишком хорошо знал подобные истории, но здесь его насторожило упоминание Деда. Несколько лет назад ему приходилось с ним сталкиваться, но даже сейчас невозможно было поверить, что Дед станет заниматься такой мелочевкой. Что-то здесь было не то.

Петрович встал, сбросил халат, обнаружив под ним шерстяной спортивный костюм и коротко сказал:

— Едем.

— Куда?

— Пока у нас только одна зацепка и очень мало времени, — говорил Петрович, натягивая кроссовки. — Поедем к Кирсанову, попробуем узнать, кому он мог отдать свою машину. Если ее угнали, то мы их просто задержим с помощью милиции, а если он оформил доверенность, то хотя бы узнаем на кого.

Они поехали на машине Петровича. Его «СААБ» был в отличном состоянии и через десять минут они уже подъезжали к метро Маяковская.

Когда они свернули в переулок, то Виктор с удивлением заметил нескольких молодых людей с ослепительно белыми волосами.

— Это фанаты Кирсанова, — пояснил Петрович. — Они здесь постоянно тусуются.

Во дворе дома известного певца Виктор увидел большую группу белоголовых, как он их мысленно обозвал. Все они были в майках и балахонах преимущественно черного цвета. Рисунки на них чаще всего отображали страшные картины ада: зловещие мертвецы в обнимку со скелетами сливались в танце или валялись в живописных позах с бутылками в руках. Виселицы, черепа, плахи — все это было не для слабонервных. Браслеты, цепочки, повязки, косынки красовались на каждом, и издалека вся группа напоминала скопление жуков неизвестной разновидности.

Петрович остановил машину напротив первого подъезда. Здесь на скамейке сидели двое белоголовых. Он поманил пальцем одного из них и тот нехотя подошел.

— Выпить хочешь? — спросил Петрович, показывая бутылку коньяка.

— Наливай, — согласился парень.

Петрович достал из бардачка маленький стаканчик, плеснул туда немного коньяку и протянул белоголовому.

Тот выпил, вернул стаканчик и отправился на свое место.

— Подожди, — остановил его Петрович. — Скажи, пожалуйста, Кирсанов сейчас дома?

— С луны свалились, — снисходительно улыбнулся парень, — он уже две недели как на гастролях.

— На машине поехал? — подмигнул Петрович.

— Если бы у его «Форда» выросли крылья, — мечтательно сказал белоголовый и посмотрел в небо.

— Разве у него «Форд»? — обрадовался новой зацепке Петрович, — а мне говорили, что он на «Мерседесе» ездит.

— Ездит, — вернувшись на землю, сказал белоголовый, — но только на дачу.

— А далеко дача-то? — поинтересовался Виктор.

— В Серебряном Бору, — удивляясь их неосведомленности, сказал белоголовый.

— Покажешь? — не сдержался Виктор.

Петрович слегка нахмурился — Виктор своей прямолинейностью мог все испортить.

— А зачем вам? — насторожился парень.

— Хочу такую же построить, — поспешил вмешаться Петрович, — вот везу архитектора показать, в каком духе надо работать. Поехали с нами и вся бутылка твоя. А через сорок минут привезем тебя назад в лучшем виде.

Парень на мгновенье задумался, затем махнул рукой и сел в машину.

— Серый, — крикнул он приятелю, — запомни номер.

— Ты что же, нам не доверяешь? — разворачивая машину, благодушно спросил Петрович.

— Я уже давно никому не доверяю, — ответил парень и, опустив стекло, помахал рукой толпе своих единомышленников.

Виктор оглянулся — вся группа, синхронно двигаясь, исполняла какой-то ритуальный танец. Музыки не было слышно, поэтому он производил жутковатое впечатление.

— Как это у них так одновременно получается? — удивился он.

— У них же у всех уши, — ответил белоголовый, — а Сеню как раз по радио крутят.

— Уши? — не понял Виктор.

— Наушники, да еще плейер с приемником, — поражаясь его тупости, объяснил белоголовый. — Сеня просил не очень шуметь во дворе. Но это не на долго. К вечеру все равно все перепьются.

— И часто вы так оттягиваетесь? — включился в разговор Петрович.

— Не очень. Сегодня у Сени день рождения. Поэтому все и собрались.

— А Сеня кого-нибудь из вас катал на своей машине? — решил перевести разговор в нужное русло Петрович.

— Он сам не водит. У него водила — Слон.

— Слон? — переспросил Петрович.

— Ну да. Здоровый такой мужик. Он и водила, и телохранитель, и сторож на даче.

Виктор с Петровичем переглянулись.

— Так это он мне и напел про дачу, — осторожно продолжал Петрович. — Мы с ним в Яме пиво пили. Это наше любимое место с застойных времен. А старые привычки менять трудно.