– Ну… если ты уверена, – нахмурилась Мелани, она считала непозволительным обсуждать подобные вещи в присутствии гостя, – что не будешь чувствовать себя не в своей тарелке…

– Испытывать дискомфорт буду точно не я.

– Тогда в субботу. – Мелани в последний раз одарила Адама улыбкой и вышла из комнаты.

– Красивая женщина, – заметил он, вернувшись к столу.

– Да, необыкновенно красивая, – согласилась Кирби. В ее словах не прозвучало и намека на зависть или злость.

– Как двум таким невероятно привлекательным женщинам удается оставаться подругами?

– Мы не пытаемся изменить друг друга. – Она взяла кусок дерева и принялась перекатывать его в пальцах. – Я стараюсь не замечать недостатки Мелани, а она, в ответ, не замечает мои. – Она заметила в его руках бумагу и карандаш и удивленно выгнула бровь. – Это зачем?

– Сделаю несколько набросков. Какие у тебя недостатки?

– Всех не перечислишь. – Кирби снова положила древесину и откинулась на спинку.

– А что с достоинствами?

– Их десятки. – Пришло время проверить Адама, найти, наконец, рычажок. – Дружелюбие, – начала она беззаботно. – Честность. Иногда – терпение.

– Иногда?

– Не хотела бы я быть совершенством. – Кирби облизнула губы. – Я великолепна в постели.

Пристальный взгляд Адама сосредоточился на ее мягкой улыбке. Что за игру она затеяла?

– Не сомневаюсь.

Рассмеявшись, она подалась вперед, положив подбородок на сложенные чашечкой руки.

– Вас не так-то просто смутить, Адам, поэтому мне хочется приложить еще большие усилия.

– Вы не смутите меня тем, что я и так уже понял. Кто такой Стюарт?

Кирби напряглась. Она бросила Адаму вызов и теперь должна была ответить на его.

– Бывший жених, – равнодушно произнесла она. – Стюарт Хиллер.

Адам невозмутимо продолжал делать наброски.

– Тот самый Хиллер, что управляет галереей «Меррик»?

– Да, тот самый. – В ее голосе послышалось напряжение.

На мгновение Адаму захотелось оставить Кирби, предать ее одиночеству и гневу. Но работа была на первом месте.

– Я слышал о нем, – продолжал Адам. – Хотел посетить его галерею. Она где-то в двадцати милях отсюда?

Кирби побледнела, поразив Адама, но, когда снова заговорила, голос ее был спокоен.

– Да, это недалеко. Но, учитывая обстоятельства, я не могу вас туда взять.

– Вы могли бы уладить свои разногласия в ближайшее время.

Адам никогда не любил совать нос в чужие дела. Предпочитал сохранять дистанцию, особенно если это касалось человека, который ему небезразличен. Однако сейчас он не чувствовал неловкости. Кирби была очень бледна.

– Вряд ли. – Она попыталась расслабить руки. Адам задумался, насколько трудно ей далось столь простое усилие. – Мне пришло в голову, что мое имя могло бы быть Фэйрчайлд-Хиллер. Этого бы никогда не случилось.

– У галереи «Меррик» довольно внушительная репутация.

– Да. Фактически она принадлежит матери Мелани. Она вела дела пару лет назад.

– Мелани? Разве ее фамилия не Бэрджесс?

– Она была замужем за Карлайсом Бэрджессом – «Бэрджесс Энтрепрайзис». Они в разводе.

– Так она дочь Харриет Меррик… – Игроков становилось все больше. – Миссис Меррик передала управление галереей Хиллеру?

– По большей части. Вмешивается время от времени.

Адам заметил, что Кирби немного расслабилась, и сосредоточился на ее глазах. Круглые? Не совсем.

Скорее, миндалевидной формы. Также необычны, как и их хозяйка.

– Несмотря на мои чувства к Стюарту, признаю, он умелый делец. – Она коротко усмехнулась. – С тех пор как Харриет наняла его, у нее появилось время на путешествия. Только что вернулась с сафари. Я звонила ей недавно, и она сказала, что привезла ожерелье из крокодильих зубов.

– Ваши семьи довольно близки. Думаю, ваш отец заключил много контрактов при посредничестве галереи.

– Да. Там проходила его первая выставка. Тогда было положено начало его карьере и карьере Харриет. – Выпрямившись, Кирби нахмурилась. – Можно я взгляну на ваши наброски?

– Еще минуту, – пробормотал он, игнорируя ее протянутую руку.

– Я смотрю, ваши манеры ухудшаются до моего уровня, когда вам это удобно. – Она откинулась на стуле и скорчила гримасу.

– Не стоит делать так слишком долго, – посоветовал Адам. – Сами себе навредите. Когда я начну писать маслом, вы должны будете вести себя прилично, иначе я вас побью.

Кирби расслабила мышцы лица.

– Штопор! Вы бы меня не ударили. Вы имеете несчастье быть джентльменом с ног до головы.

Приподняв голову, Адам пронзил ее взглядом, пресекшим дальнейшие возражения:

– Не особенно на это рассчитывайте.

Он смотрел на нее не как джентльмен, а как человек, стремившийся любыми средствами достичь поставленной цели.

Прежде чем Кирби смогла придумать надлежащий ответ, по башне разнеслись возгласы и вопли. Она не пожелала узнать, в чем дело, лишь слегка улыбнулась.

– У меня два вопроса, – наконец произнес Адам. – Первый: что, черт подери, это было?

– Что именно «это»?

– Этот душераздирающий звук.

– Ах, это. – Усмехнувшись, она потянулась и выхватила у Адама блокнот. – Очередная папина истерика из-за того, что у него не получается скульптура, разумеется, у него она и не получится. Неужели мой нос действительно так выглядит? – Она провела по носу пальцем. – Да, наверное, так и есть. А второй вопрос?

– Почему вы всегда говорите «штопор» или еще что-нибудь странное вместо «черт» или «дьявол»?

– Это из-за сигар. Обязательно покажите эскизы папе. Он с радостью посмотрит.

– Каких сигар? – Полный решимости добиться от Кирби более подробного ответа, Адам выхватил из ее рук бумагу.

– Тех больших, противных и толстых. Раньше папа курил их вагонами. Впору было противогаз надевать. Я просила его, угрожала, даже пробовала курить сама. – Она сглотнула, предавшись невеселым воспоминаниям. – А потом нашла решение. Папа – игрок.

– И что?

– А то, что он просто не может отказаться от пари, не важно, каковы шансы на успех. – Кирби снова взяла кусок дерева, предвкушая интересную работу. – Я оказалась достаточно… скажем так… красноречива. Могу сочно ругаться на семи языках.

– Настоящее достижение.

– Иногда это может пригодиться, поверьте. Я поставила десять тысяч долларов, что протяну без ругательств дольше, чем он без сигар. Таким образом, моя речь и воздух чисты уже три месяца. – Поднявшись, она обогнула стол. – Весь персонал мне благодарен.