– Что?.. Он…

– Конечно! – ответил Мейсон. – Уходите отсюда и ни к чему неприкасайтесь. Если вы оставите хоть один отпечаток пальца, у вас будет многонеприятностей. Что с его женой?

– Лежит на кровати.

– Истерика?

– Просто небольшой шок.

– Как вы думаете, она любила своего супруга?

– Дурой надо быть, чтобы любить такого. Но кто ее знает? Мнекажется, она вообще не способна на сильные чувства. И сейчас это тоже вкакой-то степени игра.

– Да и вы не очень-то эмоциональны, – заметил Мейсон.

– Какой смысл волноваться?

– Тоже верно, – согласился с ней Мейсон. – Вернитесь кмиссис Фолкнер. И уведите ее из спальни. После этого позвоните в Детективноеагентство Дрейка. Скажите ему, чтобы он немедленно приехал сюда. А потомпозвоните в полицейское управление, в отделение по расследованию убийств, ипопросите позвать лейтенанта Трэгга. Скажите ему, что говорите от моего имени ичто я должен сделать ему заявление об убийстве.

– Это все?

– Все. И не прикасайтесь ни к чему. Отведите миссис Фолкнерв гостиную и держите ее там.

Мейсон подождал, пока Салли не вышла из комнаты, а затемповернулся и медленно, дюйм за дюймом продвигаясь вдоль ванны, тщательноосмотрел все, что могло представлять интерес, стараясь ни к чему непритрагиваться.

На полу, неподалеку от трупа, валялось увеличительное стеклов каучуковой оправе, состоящее из двух линз, каждая полтора дюйма в диаметре. Устены, почти под умывальником, – три журнала.

Мейсон посмотрел на них. Один был свежим, другой –трехмесячной давности, а последний, нижний, – четырехмесячной. На верхнемжурнале разлилось чернильное пятно в полдюйма шириной и три-четыре дюймадлиной, от которого тянулась кривая линия.

На стеклянной полочке над умывальником стояли две бутылочкис перекисью водорода, одна из них почти пустая, бритвенный прибор, безопаснаябритва, на которой еще были видны следы мыльной пены, и тюбик с кремом длябритья.

Пуля, видимо, попала Фолкнеру в сердце, и он умер почтимгновенно. Падая, он опрокинул столик, на котором стоял сосуд с золотымирыбками, – в его углу еще сохранились остатки воды.

На полу, под одной из золотых рыбок, валялась чековаякнижка, а рядом – автоматическая ручка, в двух футах от нее – наконечник.Чековая книжка была закрыта, и вода, смешанная с кровью, залила ее края. Мейсонобратил внимание, что чековая книжка была уже почти наполовину израсходована –об этом можно было судить по корешкам, не прикасаясь к книжке.

Вероятно, когда Фолкнера застрелили, он держал в рукахувеличительное стекло, поскольку одна из двух линз треснула, а само стеклолежало неподалеку от его головы. Другое стекло, целое, поблескивало на свету.

Бросив напоследок взгляд на упавший столик, Мейсон осторожнопрошел обратно, чтобы взглянуть на поверхность стола. На ней сверкали капливоды и виднелись слабые следы чернил, размытые водой.

Затем Мейсон обратил внимание еще кое на что, до сих порускользавшее от его взгляда. На дне ванны лежал каменный прямоугольный сосудемкостью примерно в две кварты.

Едва Мейсон закончил тщательный осмотр ванной, из спальнидонесся голос Салли Медисон:

– Я все сделала, мистер Мейсон. Миссис Фолкнер сидит вгостиной. Дрейк сказал, что будет с минуты на минуту. И полицию я тожеоповестила.

– Вы говорили с лейтенантом Трэггом? – спросил Мейсон.

– Лейтенанта Трэгга нет в управлении. Сюда едет сержантДорсет.

Мейсон задумчиво посмотрел на девушку.

– Это плохо, – сказал он и добавил: – Плохо для всех, кромеубийцы.

Вой сирены все нарастал и нарастал, словно приближалась тучамоскитов, и вдруг сразу смолк. Полицейская машина остановилась перед домом.

На ступеньках портала послышались твердые шаги. Мейсоноткрыл наружную дверь.

– Что вы тут делаете, черт возьми?! – вскричал сержантДорсет.

– Встречаю гостей, – радушно ответил Мейсон. – Входите,пожалуйста!

Полицейские в штатском вошли в гостиную, даже неудосужившись снять шляпы, и с удивлением уставились на двух женщин – СаллиМедисон с холодным и непроницаемым лицом и миссис Фолкнер с глазами, краснымиот слез.

– Ну, – сказал Дорсет Мейсону, – что случилось на этот раз?

Тот мягко улыбнулся:

– Сбавьте обороты, сержант. Труп обнаружил не я.

– Кто же?

Мейсон показал головой на миссис Фолкнер, сидящую на диване.

– Кто это? Его жена?

– Если уж быть абсолютно точным, то лучше сказать – вдова, –ответил Мейсон.

Дорсет взглянул на миссис Фолкнер и сдвинул шляпу назатылок, словно давая понять, что ждет от нее объяснений. Другие полицейскиеуже прошли к двери ванной.

Сержант Дорсет выждал, пока миссис Фолкнер подняла на негоглаза, а потом буркнул:

– Ну?

Та прошептала еле слышно:

– Я действительно его любила. Конечно, мы иногда ссорились ион бывал несправедлив ко мне, но ведь в каждой семье случаются мелкиенеприятности.

– Об этом позже, – перебил ее Дорсет. – Когда вы обнаружилитруп?

– Буквально несколько минут назад.

– Точнее. Пять, десять, пятнадцать?

– Думаю, что не прошло и десяти, минут шесть, семь.

– Мы ехали сюда шесть минут.

– Мы позвонили сразу, как только я обнаружила его.

– Что значит «сразу»? Через минуту, две, три?

– Не больше чем через минуту.

– Как вы его обнаружили?

– Просто пошла в спальню, а потом открыла дверь ванной.

– Вы искали его?

– Нет. Я пригласила мистера Мейсона войти и…

– А что он здесь делал?

– Он стоял у наружной двери, когда я подъехала к дому.Сказал, что хочет повидаться с моим супругом.

Дорсет резко повернулся и посмотрел на Мейсона. Тот кивнул.

– Ну, хорошо. Об этом поговорим позже, – сказал сержант.

Мейсон улыбнулся:

– Со мной была мисс Медисон, сержант. Мы были вместепоследние два часа.

– Кто такая эта мисс Медисон?

– Это я, сержант, – улыбнулась Салли.

Тот внимательно посмотрел на нее, потом его руканепроизвольно потянулась к шляпе. Он снял ее и положил на стол.