— Не бойся грядущего, повелитель, — обернулся к монарху Аспид, на мгновение перестав разбирать свое вооружение. — Эта война покроет нас непреходящей славой. Клянусь, это очевидно, как и то, что я Мудрый.

Берега Хмурой реки пользовались дурной, однако вполне заслуженной славой среди подданных империи Младших. Они кишели злой нечистью, начиная с гаруд и гарпий и заканчивая драконами. Земля, каменистая и сухая, была непригодна для земледелия, а речная вода — для питья даже для скотины. Неудивительно, что в эти мрачные края не заглядывали ни купцы, ни охотники, ни дровосеки, хотя леса тут росли густые и рачительный лесоруб мог бы сколотить себе целое состояние за один сезон работы. Однако осторожные альвы понимали, что быть съеденными каким-нибудь чудовищем даже в обмен на целую гору золота — плохая сделка.

Впрочем, во времена основания империи в дельте Хмурой реки была построена крепость-застава, в которой постоянно жил местный гарнизон. В задачи воинов входило уничтожение злой нечисти, равно как и государственных преступников, оказание военной помощи подданным империи в том случае, если они обратятся за ней, освобождение захваченных чудовищами Младших, равно как и поиск пропавших без вести путников, которые в ту пору в самом деле появлялись на берегах Хмурой. Проживание в крепости нескольких семей из клана Золотой птицы, их добросовестность, проявленная при выполнении боевого долга по защите южных рубежей, действительно привели к тому, что некоторые Младшие поселились возле заставы. Фермерские хозяйства, хоть и не могли похвастать большими урожаями, однако были в состоянии вырастить зерно и скот, которые почти полностью сбывали на гарнизонную кухню.

Эта небольшая колония существовала на протяжении нескольких веков. Первооткрыватели этих краев оставили после себя несколько весьма подробных карт, которые изображали предгорье от Хмурой реки до Теплого озера, включая Драконовы пальцы и рощи богини Зорь. Однако последняя крупная вылазка вырождавшихся гриффонов стала по роковому совпадению концом существования пограничной заставы. Все Младшие, которые находились во время атаки в крепости, были убиты, сама твердыня — разграблена и разрушена. Соседние хозяйства, связанные с заставой тесными связями, тоже не избежали печальной участи. Фермерские дома и поля находились слишком близко от крепости. Разумеется, они не имели толстых стен, а крестьяне — достаточного запаса оружия. Гриффоны расправились с ними легко, с налету, и сумели по берегу Хмурой реки дойти до самых стен Горы девяти драконов.

Столица империи была заложена основателями не строго в центре страны, а ближе к югу, к опасным Черным горам. Первые императоры, в распоряжении которых находились самые большие и хорошо обученные войска в стране, добровольно взяли на себя обязательства защищать своих подданных на южных рубежах, населенных агрессивными соседями и монстрами. Взять штурмом столицу Младших гриффонам так и не удалось — между агрессорами не было согласия, и альвы могли наблюдать с высоких городских стен за то и дело вспыхивающими драками между отрядами осаждавших. Император Аста, который в то время правил в Горе девяти драконов, сумел организовать контрнаступление. Гриффоны были отбиты далеко к Черным горам.

Однако желающих селиться на берегах Хмурой реки больше не находилось. Недружелюбная местность осталась во власти нечисти. И только при великом канцлере Хельви и императрице Сури Младшие снова потянулись в эти места. Правда, некоторые альвы уверяли, что сваны, которые составляли основную часть новой волны переселенцев, сами недалеко ушли от нечисти, поэтому-то им так понравились места вдоль берегов Хмурой реки. Но в Горе девяти драконов знали об истинных мотивах, двигавших маленьким подземным народцем, заставивших его скитаться по враждебным всему живому территориям, а потому на сплетни и слухи не обращали внимания.

Впрочем, подземным народцем сванов теперь называли только по старой памяти, припоминая, что будущий наместник Верхата и великий канцлер империи Хельви когда-то разыскал колонии этих удивительных существ, плутая по подземельям черной башни Ронге и усыпальницы Ашух. И хотя с этого момента прошло не так много лет, сваны уже сумели доказать Младшим, что они способны не только тоннели рыть. Они оказались прекрасными архитекторами и строителями. Падкие на всё необычное и красивое, модники из Горы девяти драконов сумели сманить довольно многочисленную колонию сванов из Верхата, где племя обосновалось во времена правления Хельви, в столицу. Впрочем, и там небольшое племя не растерялось. Жили сваны всегда кучно: облюбовав квартал в городе, старались селиться именно в нем. Несмотря на относительную публичность своей профессии — потому как строитель не может, подобно магу или охотнику, скрываться всю жизнь в подземной лаборатории или в лесу — и популярность при дворе, чужаков сваны не любили. Хельви стал единственным из людей и подданных империи Младших, который официально носил титул друга сванов, но и он не смог бы сколько-нибудь подробно описать нравы и быт дружественного народа.

Поэтому даже великому канцлеру было невдомек, зачем колония сванов, которая обосновалась в редком еловом бору на берегу Хмурой реки, в полном составе вышла ранним утром к серым, мутным волнам, набегавшим на прибрежные камни. Хрупкие, но при этом удивительно нескладные фигуры, замотанные с головой в плотные шерстяные плащи, все как один имеющие странную прыгающую походку, двигались к реке. Различить мужчин и женщин в этой толпе было просто невозможно, только дети и подростки отличались от взрослых сванов ростом. Впрочем, о том, существуют ли у этих странных существ мужчины и женщины, а также как именно рождаются на свет сваны, доподлинно не было известно даже мудрецам из окружения императрицы. Объяснения, которые давали сами сваны по этому поводу, были столь чудовищны, что не могли быть приняты на веру даже великим канцлером. В минуту сомнения Хельви даже поделился этими безумными рдениями с верным Базлом, но бывший лекарь просто пожал плечами.

— Не забывай, правитель, что сваны пришли в наш с тобой мир из такого далекого прошлого, что только магия великого волшебника и твоя личная дача могли возродить их облик в наших глазах. Кровь этих существ, возможно, самая древняя под той луной. И заклятия, при помощи которых этот народ достигал в свое время могущества и власти, были столь же чудовищны, как и их время. Чего же удивляться кровавому обряду продления рода? Мы вообще ничего не знаем, к примеру, о том, как появились на свет, например, висы. Может, нам лучше не знать об этом. Возможно, это просто жуткие сказки, которые не имеют отношения к сегодняшнему дню.

Хельви возражать товарищу не стал, и вовсе не из-за стеснительности или невозможности сформулировать собственное мнение. Он просто понимал, что появление в их относительно «спокойные сегодняшние» дни древних существ, практикующих кровавые обряды, порождающие жуткие легенды, — это всецело его инициатива, и обсуждать с Базлом возможные последствия этого появления означало бы с точки зрения великого канцлера, попытку переложить на соратника часть той ответственности, вторую принял на себя он сам. Мнение Базла не облегчило сомнений Хельви, однако не изменило и отношения к сванам.