Самый красивый и древний город королевства Синих озер — Ойген. Столица была заложена на семи холмах, и это, по мнению придворных историков, свидетельствует об избранности людей в глазах ушедших богов. Однако прочие жители королевства, которые не слишком хорошо разбираются в истории и в особенностях избранничества, всё равно считают Ойген величайшим городом мира.

Несколько древних крепостных стен, помнящих еще короля Огена, опоясывают город. Они делят его на несколько частей, не равных по размеру, но крайне специфичных по составу населения и архитектуре. Всего таких городских районов было восемнадцать, и любой местный мальчишка мог рассказать их историю любопытствующему приезжему всего за одну медную монетку.

Королевский замок, который находился в самом центре города, поражал приезжих своей необычной формой и качеством кладки. Его башни были сложены из серого с крапинками мрамора, отполированного до такой степени, что в солнечный день блики сверкали на камне, ослепляя стражников, стоявших на посту у трех парадных ворот замка. Конечно, он был не таким огромным, как императорский дворец в Горе девяти драконов, и не таким ярким, как дом правительницы в Городе драконоборцев, однако производил именно то впечатление, ради которого был выстроен, — величественный памятник королям династии Огена, оплот законности и порядка в стране. Мраморные профили правителей веками отражались в мраморных плитах стен, и вот теперь у короля Омаса не хватало сил глядеть в глаза предков. Понурив голову, он отошел от узкого башенного окна, из которого только что обозревал свою столицу.

Наставник Айнидейл, закончивший свою пламенную речь, склонился в глубоком, но отнюдь не подобострастном поклоне перед своим бывшим учеником. Омас секунду вглядывался в серебристый затылок учителя. Затем король вернулся на свою позолоченную лежанку и устроился на ней, поджав ноги. Айнидейл разогнул спину.

— Ты пугаешь меня, наставник, — наконец произнес монарх. — Я в растерянности и не знаю, на чью сторону мне следует склониться. Долгие годы меня уверяли, что мой брат погиб в ночной стычке в Синем лесу. Я давно оплакал его безвременную кончину. И вдруг мне заявляют, что Хельви жив, более того — собрал армию и хочет развязать войну, чтобы силой отобрать мой престол. Но, совравши один раз, не скажешь правду и в другой. Люди, которые обманули меня, доложив о смерти брата, могут и сейчас врать, рассказывая о том, что он жив.

— Лично я никогда не сомневался, что твой брат не отправился за ушедшими богами, — почтительно сказал Айнидейл. — Я ведь лично составлял его гороскоп. Ему было предназначено добиться большой славы и власти. Сами боги следят за ним. Дурацкая перестрелка на Лунной просеке не могла привести к гибели такого человека.

Омас только поморщился. Словоизлияния старика о том, какое великое будущее ожидает Хельви, надоели ему еще во время ученичества, на берегах Зеркального озера. Впрочем, Хельви всегда был его любимчиком, рассеянно думал Омас, вглядываясь в наставника. Вот только почему-то престол достался мне. Старик, видно, до сих пор переживает по этому поводу.

— Никаких доказательств того, что великий канцлер империи Младших — мой родной брат, у нас нет, — мягко сказал король. — Вся эта история о подготовке к войне может быть чистой воды выдумкой. Зачем Младшим воевать с людьми? Границы между нашими государствами остаются неизменными и неприступными вот уже более четырехсот лет!

— И всё же Халлену Темному удалось наладить с ними связь, — поспешно вставил наставник.

— Так когда это было? Уже почти пятьсот лет прошло. С тех пор никаких отношений с Младшими мы не поддерживаем. Это все пустые разговоры, мой дорогой Айнидейл. Некоторые из моих подданных желали бы пролить кровь магических племен, отсюда все эти слухи и сплетни. Но моему народу не нужна война. Это слишком дорогое и кровавое развлечение, мой дорогой наставник.

— Однако тело принца не было найдено на месте схватки в Тихом лесу, — возразил Айнидейл. — Значит, пророчества Мудрых, сделанные двадцать лет назад, были правильны. Он и впрямь снимет с тебя корону. Вместе с твоей бестолковой и трусливой головой.

Омас, который в этот самый момент взял в руки чашу, украшенную речным жемчугом, и пригубил вино, подавился после замечания бывшего наставника. Он долго откашливался, а потом возвел на Айнидейла свои слезящиеся глаза. Секунда — и серебряная чаша полетела в мраморную стену. Красные брызги вина разлетелись по светлому камню, образовав кровавый подтек в форме полумесяца.

— Меня не волнуют твои предчувствия, старик. Но меня утомили твои речи. Ты прекрасно знаешь, что на руках у Мудрых нет ни одного подтверждения легенды о спасшемся принце. Только показания какого-то забулдыги-алхина, который ссылается на неизвестного свельфа, встреченного у башни Ронге. Мои лучшие воины прочесали окрестности этой проклятой башни — там нет даже диких. Эти места необитаемы. Уверен, что на месте алхина любой бы стал рассказывать сказки, особенно после щекотания пяток раскаленными стальными прутьями. И это, кажется, самая мягкая пытка, которая была применена к этому человеку? Мудрые умеют добиваться информации. Отправляйся-ка ты обратно в Приозерье, Айнидейл. Высшая мудрость правителя заключается в том, чтобы сохранить в своем государстве мир. Разве не ты учил меня этому, наставник?

— Глупо пытаться сохранять мир, когда враг уже стоит на пороге твоего дома! — вскричал Айнидейл. — Сейчас и в Приозерье невозможно укрыться от слухов, которые множатся, словно снежная лавина, летящая с вершин Черных гор. Великий канцлер уже собрал могучее войско из Младших. Но у людей есть шанс встретить противника достойно. У Младших многочисленная армия, но практически нет укреплений. На границе же королевства Синих озер расположены несколько могучих крепостей. Пошли воинов в заброшенную твердыню Шоллвет, укрепи гарнизоны Нонга! Король, у тебя есть еще время.

— Прощай, Айнидейл, было славно поболтать с тобой. Надеюсь, у тебя будет время убедиться, как неправ ты был. Тогда ты снова сможешь приехать в Ойген, и мы вместе посмеемся над твоей мнительностью за чашей доброго вина.

С этими словами Омас хлопнул в ладоши, и двое рыцарей, закованных в блестящие доспехи, подошли от двери и взяли Айнидейла под руки. Старик молчал, но не отводил взгляда от короля. Омас отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Рыцари потянули бывшего королевского наставника назад, но тот не дал им возможности выволочь себя из приемного зала силой. Он вывернулся из их рук и сам пошел к двери. Рыцари следовали за ним. Однако возле самого выхода старик всё же остановился и повернулся к бывшему ученику.

— Если ты не хочешь пожалеть себя, Оме, то пожалей хотя бы свой народ! Он не заслужил того, чтобы магические племена вырезали его подчистую, — крикнул он, и эхо, порожденное его голосом, загудело под потолком башни.

Двери за бывшим наставником захлопнулись, и Оме откинулся на лежанке, глядя в далекий темный потолок. Неужели, тоскливо думал он, мне предстоит воевать? И с кем — с какими-то загадочными и опасными магическими племенами! Боги, почему я? Почему война выбирает именно мое время? Отец, коголь Готар, был прекрасным наездником и хорошим речником. Почему ему не выпало воевать с Младшими? Больше всего на свете Омас ценил покой и одиночество. Изредка, когда ему хотелось поболтать с людьми, он вызывал в башню кого-нибудь из приближенных придворных. Верные слуги и советники заправляли в стране, как при отце и деде короля. И вот теперь будущее пугало его, разрушало тот прекрасный мир, который он построил себе в одной из башен замка в Ойгене.