колен и ваших смотрителей, и буду говорить во услышание им эти речи, и призову в свидетели против них небо и землю» (Дварим, 31:28).

Собрание народа производилось трублением в трубы, но Раши пишет, что не трубили в этот день в трубы, так как они к этому дню уже были спрятаны.

Рав Исраэль Меир Лау приводит интересное объяснение. Он говорит, что трубы были единственным видом утвари, которые были спрятаны. Моше Рабейну получил повеление приготовить множество утвари для переносного Храма в пустыне. Но все эти инструменты, которые сделал Моше, годились и для того времени, и навечно, и использовались как в первом, так и во втором Храме – стол, ковчег, жертвенник, менора и т.д.

Было лишь одно исключение, которое предназначалось для поколения пустыни, а не навечно – это две серебряные трубы, которые использовались для того, чтобы созывать народ, сообщать о начале походов. Рав Ицхак Йедидья Френкель (тесть рава Лау, бывший главным раввином Тель Авива) объяснял, что трубы были средством связи тех дней. В пустыне было достаточно двух труб. С каждой стороны скинии было три колена, и этого было достаточно для связи со всем народом. Все слышали и знали, что означает трубление в эти трубы.

В то время, когда народ находится не в пустыне, а уже на более обширной территории, невозможно связываться с народом при помощи двух труб. Лидер должен знать, как трубить в трубы, соответствующие его периоду. То, что подходило для времени пустыни, не подходит на все поколения.

Рав Лау говорит, что серебряные трубы можно сравнить с явлением социальных сетей в наше время: в тот момент, когда подобные вещи существуют, мы не можем их отбрасывать или делать вид, что их нет.

Мы сегодня живем в эпоху социальных сетей, и мы должны использовать эти сети с тем, чтобы наш голос, голос религиозного еврейства, был услышан. Если нужно реагировать, то нужно реагировать. Нужно приспособить наше трубление к современным трубам. Социальные сети сегодня – это трубы нашего поколения, и нужно знать, как трубить и озвучивать слова Творца на этом уровне!

Аазину

«Как орел пробуждает свое гнездо, над птенцами своими парит, простирает крылья свои, берет его, несет его на своем крыле» (Дварим, 32:11).

Раши, объясняя этот стих, пишет, что орел несет своих птенцов на крыльях, так как он не боится других птиц, а боится только стрелу и как бы говорит: «Лучше пусть попадет стрела в меня, чем в моих детей». И Раши добавляет, что точно так же ангел встал перед станом египтян, когда они пускали стрелы в евреев, и заслонил их.

Любавический Ребе задает вопрос: в чем подобие? Орел рискует собой и делает то, что не хотел бы делать – он подвергает себя опасности ради детей. А ангелу стрелы никак не угрожали. Ответ на это содержится в комментарии Раши к главе «Бешалах», где он пишет о том, что ангел стал между евреям и египтянами. И там ангел назван Малах Элоким, так как это ангел Всевышнего, и используется именно то имя Всевышнего, которое обозначает гвуру – т.е. проявление Его строгости и суда. И Раши добавляет, что везде ангел называется Малах Ашем (т.е. ангел Всевышнего с использованием имени, которое означает доброту), а в этом месте – именно Малах Элоким, имя, символизирующее суд Всевышнего…

То есть это был ангел строгого суда, но он должен был поступить против своей природы (совершения суда), и он поступил как ангел хеседа, доброты – именно в этом проявляется подобие орлу, который поступил против своей природы ради защиты детей.

Аналогичное мы видим в истории жизни Якова. Написано в книге «Берейшит»: и выросли отроки, и стал Эсав человеком, сведущим в улове, человеком полевым; а Яаков – человеком бесхитростным, пребывающим в шатрах (Берейшит, 25:27).

Мудрецы объясняют, что шатры символизируют Тору, которую Яков постоянно изучал. Тора символизирует среднюю из трех линий – Эмет, Истину.

Каждый из праотцев был олицетворением какого-то качества: Авраам – хеседа, доброты, правая линия. Ицхак – гвуры, строгости, левая линия. Яков – это качество эмет, истины, это средняя линия, она же – линия Торы.

Но если мы посмотрим на жизнь Якова, то напрашивается вопрос: почему он – это Истина? Казалось бы, наоборот: вначале он рождается, держа за пятку брата, Эйсава; потом, пользуясь его усталостью, покупает у него первородство; потом «обманывает» отца, Ицхака, чтобы получить благословения; потом Лаван обманывает его, дав в жены Лею вместо Рахели; потом он вынужден делать определенные манипуляции для того, чтоб заполучить скот, когда он уходит от Лавана; потом его дети обманывают его, рассказывая о смерти Йосефа…

С другой стороны, мы говорим, что Яков сидит в шатрах и учит Тору, но опять же, если мы посмотрим на его жизнь, то увидим, что это было не совсем так: кроме первых 14 лет учебы в йешиве Шема и Эвера, он затем 20 лет работал днем и ночью у Лавана. То есть, казалось бы, это полная противоположность человека, «сидящего в шатрах» и изучающего Тору день и ночь.

Но его тикун, исправление и задача, был именно в том чтобы жить вопреки своей природе – жить в таких сложных условиях и, тем не менее, учить Тору, встречаться с нечестными людьми и поступать так, как в тот момент он должен был поступить, при этом постоянно хитря, что противоречит его природе Истины (Причины, почему он должен был так поступать, требуют отдельного разбора).

Нередко мы в жизни делаем вещи, противоречащие нашей природе, и нам, безусловно, тяжело, но иногда именно в этом и есть одна из задач нашего пребывания в мире.

Поборов свою природу, живя вопреки собственным желаниям, но с Б-жьей помощью преодолевая препятствия и выполнив поставленные задачи, мы можем быть уверены, что это то, чего ждет от нас Всевышний, и, возможно, в итоге тоже удостоимся в итоге счастливой жизни, которой удостоился Яков в Египте.

Везот аБраха

«…При всех знамениях и чудесах, какие послал его Господь совершить на земле Мицраима над фараоном и над всеми его слугами и над всей землей его» (Дварим, 34:11).

Среди знамений и чудес, которые делал Моше, были чудеса, сделанные его посохом.

В главе «Шмот» написано: «И сказал ему Г-сподь: что это в руке твоей? И он сказал: посох. И сказал Он: брось его на землю. И он бросил его на землю, и тот превратился в змея, и побежал Моше от него. И