лет десять каторги. Думаю, что не меньше… Хотя… — тут он задумчиво пожевал губами и нехотя признался, — если денег много, то ловкий адвокат может и уменьшить срок. Но не более того!

Я лишь кивнул, показывая, что жду продолжения. Ибо все, только что сказанное, можно было сказать и при открытых дверях да в полный голос.

— Вы правы, это не всё. Рассказал он и о причинах того нападения.

А дальше Кошко поведал мне про «Клуб любителей русской старины», про то, что за этим невинным названием скрываются те, кто с карельских лесов купоны стрижет. И готов любыми методами отстаивать существующее положение дел, не пуская чужих. Поджоги фабрик, складов и домов, убийства, интриги, запугивания рабочих и организации забастовок — все шло в ход.

— У них и девиз такой есть — «Никто кроме нас!»

«Ха! Тоже мне, десантники выискались!»[13] — скептически усмехнулся я про себя, но жестом показал, что жду продолжения.

— Так что вы осторожнее там, Юрий Анатольевич! Эта попытка явно не последняя! И главой там вовсе не дядя нашего злодея, пусть он и числится таковым формально. Там хватает жёстких деятелей и на местах, но главное — у них есть и высокие покровители. Дядя в письме нашему злодею намекнул, что уже обратился к ним, и те мол, в течение месяца-двух «проблему решат». Вашу проблему. Так что, снова повторюсь, берегите себя.

Я и не подумал признаваться, что уже читал письмо от дяди к племяннику.

— Благодарю вас, дорогой Аркадий Францевич! — с чувством сказал я, встав со стула и пожимая ему руку. — Могу ли я в свою очередь как-то быть вам полезен?

— Можете! — улыбнулся он. — Хотя тут трудно разобраться, кому выполнение моей просьбы будет более полезно. Помните агента Артузова? Он и на задержание с нами ходил, и даже в перестрелке поучаствовал. Помните его?

— Разумеется!

— Так вот, Кирилл Бенедиктович сегодня последний день на службе. Нет-нет, никаких нареканий к нему нет, служит просто прекрасно! Я даже начал из него себе смену растить. Очень толковый молодой человек! К сыску у него и тяга, и дар от Господа, уж поверьте мне!

— Верю, разумеется! Кому и судить об этом, как не вам?

— Но, видите ли, обстоятельства. У него три сестры на выданье, да приданого негусто, а имение скудное. Пока мать не захворала, он службу тянул, а теперь в отставку просится. Долг перед семьёй, понимаете ли! Да только я же вижу, предприниматель из него аховый. Да и помещик не лучше! Не его это дело!

Он помолчал, пожевал губами и пытливо взглянул на меня:

— Вы, я вижу, человек боевой и решительный, за себя постоять умеете. И с этими местными, если они на вас или на предприятия ваши нападут, я уверен, разобраться сумеете. А вот их покровителей надо искать. Искать, чтобы не ждать удара отовсюду. А такое дело как раз для сыскаря, каковым вы, уж не обессудьте, не являетесь.

— Вы предлагаете мне взять для этой работы господина Артузова?

— Да! — просто ответил Кошко. — Уверен, что жалованьем вы его не обидите. Доходы у вас, сказывают, миллионные, так что на безопасность не поскупитесь. А он парень хваткий, задачу потянет, точно потянет! Ну, а где ему своего ума или опыта не хватит, так там он может ко мне за консультацией обращаться. Не откажу!

— Ну что ж, тут и думать нечего, я согласен. Осталось только уговорить Кирилла Бенедиктовича.

Разумеется, Кошко своего бывшего подчиненного вполне уговорил. Хоть и не моментально. Было у здешних служивых такое разделение, мол, служить Государю да Отечеству — это одно, а вот частнику да а деньги, совсем-совсем другое! Куда менее почётное. Но Кошко не стал Артузову напоминать, что тот со службы все равно уходит, а поступил мудрее. Заверил, что «нюхом чует, что господин Воронцов не только деньги зарабатывать станет, и что служба Воронцову государству много пользы принесет».

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Как оказалось, нанять Артузова было полезно для всех нас. Я получил великолепного специалиста, прикрывшего меня от множества бед и проблем, сам Кирилл Бенедиктович — интересную и оплачиваемую службу да ещё в придачу — ощущение своей полезности стране. Плюс огромные технические возможности, потому что моя корпорация всегда была на передовом крае науки и техники.

Но и Кошко тоже не прогадал. Странность менталитета той России виделась мне еще и в том, что, принципиально брезгуя взятками, немалые гонорары за свои консультации звезда русского сыска брал совершенно без напряжения совести. Да и то сказать, каждый полученный им рубль Аркадий Францевич отработал многократно…»

Глава 4

Санкт-Петербург, 5 ноября (17 ноября) 1898 года, четверг

— Проходите, господин Воронцов, не тушуйтесь! Давайте сразу к столу! Только вас и ждали, так что заодно и отобедаем. Да что ж вы в дверях застыли? Странно, а у меня создалось впечатление, что вы весьма бойкий молодой человек! Эк на весь мир прогремели! Газеты пишут, что император Франц Иосиф вам дворянство пожаловать намерен. Ну, как только вы к нему явитесь. Да и цены на ваши «магические кубы» взлетели уж с полтинника до рублика. И, думаю, еще вырастут! Ловко вы это устроили! Две унции целлюлозы за рубль продавать — это лихо! По-гренадерски!

При этих словах хозяин картины добродушно рассмеялся. Через пару секунд, к его смеху присоединились и оба оставшихся гостя. Ну а там и я поддержал компанию. В самом деле, чего это я в ступор впал, спрашивается?

И сам себе саркастически ответил: «Ну да, всего ничего! Встретился воочию с гением и кумиром, подумаешь пустяки, верно?»

А ниже числить я Менделеева никак не согласен! Так что спасибо за шутку, помог в себя прийти. Но пора и отвечать.

— Раскусили вы мою хитрость, уважаемый Дмитрий Иванович! Да, я