Виктория широко раскрыла глаза, но понимающе кивнула.

— Она удивится, куда ты делся, в то время как она усердно работает?

— Что-то в этом роде. — Он солгал. Дэниз прекрасно могла справиться сама. Но, оставаясь с Викторией в ее доме, так близко от нее, он мог думать только о том, что какой-то мужчина снимет с нее одежду и уложит в постель.

И это будет не он. Если он задержится здесь еще немного и представит, как приятно ее целовать... тогда они оба пожалеют, что не сохранили дистанцию. А если он уйдет сейчас же, они останутся добрыми соседями.

— Увидимся завтра. С тобой все в порядке?

Виктория кивнула.

— Сегодня вечером я прочитаю оставшиеся письма.

— Конечно, — сказал Калеб. Она всю ночь будет читать письмо от мужчины, который согласился переспать с ней.

Черт, подумал Калеб. Он посмотрел на Викторию, увидел ее невинные глаза, которые скрывали строгие убеждения этой женщины, и желание сделать нечто такое, от чего в нем возникнет прилив страсти. Кто ты, Виктория Холбрук?

Он не знал этого. В конце концов, он заботится о ней, как о соседке.

Виктория так увлеклась чтением писем, что заснула прямо за столом. На полу валялась куча смятой бумаги. Всего лишь три письма были отложены в сторону, под томик «О путешествии в западные страны». Виктория посмотрела на эти письма, стараясь не вспоминать, что было написано в других. И все-таки в ее мозгу всплыла такая фраза: «получишь истинное удовольствие, если поднимешь цену». Она надеялась, что Калеб никогда об этом не узнает.

У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила, с каким лицом Калеб пришел вчера к ней в магазин. Она как раз разговаривала с маленькой Элли.

Виктория нахмурилась.

— Хватит, — сказала она себе.

— Хватит, — передразнил ее Боб.

— Прекрати, кривляка. Калеб Фремонт — очень хороший человек и отличный писатель.

— Калеб, — сказал Боб. — Большой парень.

— Да, разумеется, — добавила она, пытаясь не думать о широких плечах Калеба и его мускулистом теле.

Надо дать ему понять, что за нами уже не нужно приглядывать. Все под контролем, и я не должна больше втягивать его в свои дела. Смешно думать, что он захочет стать отцом нашего ребенка. Если бы он того желал, у него могло быть уже десять детей. Кстати, у него могли быть дети от женщин гораздо красивее, чем она. Одно только воспоминание о том, что она хотела соблазнить Калеба, заставляло ее краснеть и ей хотелось провалиться сквозь землю.

Виктория посмотрела на письма.

Да, глупая идея, но теперь это неважно. Теперь не проблема связаться с Джэбом, Дональдом или Ллойдом. Калеб может не беспокоиться.

Она почувствовала легкий укол совести.

— Это не важно, — сказала она попугаю.

Боб, что было на него совершено не похоже, промолчал.

Но, когда позвонили в дверь, он начал кричать.

— Черт подери, черт подери! Калеб, Калеб!

У Виктории сердце ушло в пятки. Она посмотрела на себя. На ней был старенький бирюзовый халат, принадлежавший еще ее матери. На нем были изображены танцующие рабыни. Как раз в области сердца была дырка. Мама всегда смеялась и говорила, что именно туда угодил стрелой Купидон. Эти слова казались Виктории очень сентиментальными, а мама всегда смеялась над ними. Виктория сама не знала почему она так привыкла к этому поношенному халату.

Что хорошо смотрелось на матери, на ней выглядело... Ну, в общем лучше бы на ней было надето что-нибудь другое.

Звонок повторился.

— Калеб! — прокричал Боб.

В дверь начали стучать.

— Виктория! С тобой все в порядке?

Виктория бросила на Боба убийственный взгляд. Она открыла дверь.

— Здравствуй, у меня все в порядке. Просто Боб сегодня места себе не находит, — сказала она на одном дыхании, пытаясь прикрыть халатик.

Она увидела удивление в глазах Калеба.

— Что? — спросила она.

— Ты выглядишь... взъерошенной, — сказал он.

— Еще рано. — Ее голос был резким.

Калеб усмехнулся.

— Тебе это к лицу. — Он протянул руку и дотронулся до ее локона. Он коснулся лишь ее волос, почему же она ощутила это прикосновение?

— Что-то случилось? — быстро спросила она.

Калеб покачал головой и вошел в дом.

— Я просто хотел убедиться, что у тебя все нормально.

Виктория засмеялась.

— Вот она я. Живая.

— Ты же знаешь, я не это имел в виду. — Он посмотрел на стол.

— Хорошие новости, — быстро сказала она, сваливая кучу помятой бумаги в ведро для мусора. — Я остановилась на трех письмах. Думаю, эти трое подойдут.

— Подойдут?

— Я, естественно, выберу одного.

Калеб плотно сжал губы.

— Дай посмотреть. — Он протянул руку, ожидая, что она отдаст ему письма.

Виктория вспомнила, как он нахмурился, прочитав письмо Джэба. Ей даже показалось, что Калеб несколько старомоден в своем отношении к женщине.

— Я думаю, что нашла пару мужчин. — Хотя она вовсе не была в этом уверена прошлой ночью. Просто эти письма были немного лучше остальных.

— Ты нашла подходящего мужчину?

Нет, не нашла.

— Да, кажется, нашла, — сказала она.

Калеб посмотрел на нее. Казалось, он хочет заглянуть ей в душу. Если она скажет ему правду, все полетит к черту. Теперь отступать нельзя.

— Серьезно? — спросил он. Она глубоко вдохнула и посмотрела на его губы. А каким было бы его тело, лежи он рядом с ней раздетый.

Виктория отошла от него, сжав письма в руке.

— Да, — с трудом выдавила она. — Я просто жду, чтобы попозже позвонить им и договориться о встрече.

— Где?

Виктория моргнула.

— Разве это важно?

— Ты встречаешься с мужчиной... нет, с тремя мужчинами, которых не видела ни разу в жизни и еще спрашиваешь, важно ли где с ними встретишься?

— Ах, это. Конечно, я встречусь с ними в людном месте. В Дэлловее. В кафе «У Мэвиса».

С этим он не мог поспорить. У Мэвиса всегда было много народа.

— Калеб, ты не должен беспокоиться обо мне. Я была не права, попросив тебя об этом. Я... я сожалею. — Она поплотнее закуталась в халат.

Калеб вопросительно посмотрел на нее.

— Наверное, я ужасно тебе надоедаю?

Виктория дотронулась до его руки, несмотря на то что внутренний голос велел ей не делать этого.