– Ещё одно, сэр, – слегка дрожащим голосом ответил Регнеру собеседник. Видимо, не одна я его боюсь.

Регнер с шумом выпустил воздух.

– Твою ж мать! – прорычал профессор. – Сколько можно возиться с расшифровкой?! Что в новом коде?

– Ахкаэ наш ао сварх Мага арт, – ответил всё тот же голос.

Мои глаза полезли на лоб, а рука прижалась к губам, чтобы сдержать рвущийся из груди стон. Я знала этот язык! Это мой язык! Язык Ренхена! На нём на Герехтайте говорят единицы, и даже я не могу перевести сказанное.

Что ещё за код? Откуда эти люди знают наш язык? Мне стало просто необходимо узнать, с кем говорит Регнер. Вдруг это кто-то из «наших»? Пройдя пару шагов, я немного нагнулась и прислонилась к одной из дырочек, куда, вероятно, когда-то были вкручены саморезы. Может быть, здесь располагались подвесные шкафы или что-то в этом роде…

Но увидела я то, что совершенно не ожидала увидеть. С Регнером разговаривал тот самый мужчина, которого я преследовала!

– Опять бессмыслица какая-то, – профессор был явно раздражён, – у расшифровщиков есть хотя бы предположения, что за код используется?

– У наших предположений нет, – обречённо промямлил мужик с кобурой.

– Что за идиотов вы держите в штате? Они не могут расшифровать коды уже девятый месяц!

– Сегодня к работе приступил новый расшифровщик. Его вызвали с задания в разведывательном подразделении возле Торога. Он – лучший.

– Вы уверяли меня, что все лучшие сейчас собраны на базе и работают над заданием!

– Так и было, сэр. Но этот молодой парень показал потрясающие результаты за последний месяц, мы решили, что…

– Зачистить родных, не выпускать с базы до окончания операции, – перебил его Регнер.

– Да, сэр.

Вот же Низший Демон! Что значит зачистить родных? Убить? Нет, нет, нет! Да кто ты такой, профессор Йенс Регнер?

– Даю вам два дня. В среду жду отчёт. Место и время то же.

– Да, сэр.

И профессор вышел из технического помещения, оставляя нас с мужиком-кобурой со своими мыслями, которые, похоже, нас обоих не радовали. Подождав ещё минуту после того, как за собеседником Регнера закрылась дверь, я решила покинуть своё убежище.

Выглянув из-за двери, убедилась, что у лифтов никого нет, и вышла, затерявшись в толпе. Конечно, мне нужно поторопиться, пока Регнер не взбесился из-за того, что я нарушила его приказ, но ноги не хотели двигаться, руки дрожали.

Пока лифт поднимался, я успела немного прийти в себя. Нужно узнать, что значит этот их код. Я так и не поняла, перевели они его сами или им для этого и нужен расшифровщик? Почему бы просто не спросить у кого-то из нас, тех, кто знает язык? Чем больше я думала об этом, тем меньше понимала. Только мысли всё время возвращались к «зачистить родных». Великий, может быть, прямо сейчас по приказу Регнера кого-то убивают…

Эдди может помочь, но у него я спросить не могу. Он будет копать, где я услышала эту фразу, и не поверит мне, если я солгу. Слишком хорошо меня знает. Да и он может проговориться Регнеру, и что тогда, нас тоже «зачистят»? Нет. Есть только один человек, с которым я могу поговорить, не опасаясь за наши жизни. И это не Эд.

Выйдя из лифта на первом этаже, сквозь прозрачные входные двери здания я увидела, как с гневным взглядом, метая молнии, Регнер возвращается – видимо, на мои поиски. Похоже, меня сейчас всё-таки будут «зачищать»…

Нацепив глуповатую смущенную улыбку, я направилась прямо навстречу своей смерти. По крайней мере, смерть от страха мне точно грозит.

Регнер увидел меня и заревел на весь холл:

– Где ты была?

Я дёрнулась, как от удара, и тихо прошептала:

– Вы долго. А мне понадобилось в туалет.

Хорошо ещё туалеты находились в той же стороне, что и лифты…

Громче говорить я просто не могла. В лёгких не осталось воздуха, так что дышать нормально тоже не получалось. Взгляд Регнера смягчился, но профессор продолжал внимательно меня разглядывать своими тёмно-зелёными глазами.

Странные глаза. Светлеют, когда он спокоен, и темнеют, когда зол… А вот взгляд остаётся хищным всегда. Сейчас, когда в моей голове поселились мысли о том, что этот человек отдаёт приказы об убийствах, он больше не казался мне привлекательным. Теперь он казался просто опасным. Очень опасным.

– Поехали. Тебе ещё доклад делать.

Я молча направилась к джиу, и всю оставшуюся дорогу мы ехали в тишине. Я старалась даже пальцем не шевелить, чтоб не привлечь внимания Регнера.

Подъехав к кампусу, профессор свернул к преподавательской стоянке и припарковал свой новомодный джиу у самых ворот на территорию академии. Я вышла из аппарата с молниеносной скоростью.

– До свидания, – бросила Регнеру и практически побежала к своему общежитию.

Завтра я узнаю, как переводится этот их код, и буду думать, как поступить с имеющийся информацией…

Проснувшись утром от ужасных звуков горна, я первым делом посмотрела на кровать Эльзы. Подруга ещё не появлялась. Интересно, хватит ей сил отправиться на пары? Будет ли она помнить о том, что произошло вчера?

Быстро собравшись, я поспешила к стоянкам эстадских джиу, где Эльза как раз парковала мою «старушку».

– Ника, Великий, почему я спала в квартире твоего брата? – выйдя из аппарата, запричитала Эл.

Вид у подруги был слегка помятый, но нельзя было сказать, что вчера она напилась до беспамятства.

– Эл, ты ничего не помнишь?

– Ну, почему это ничего. Помню, что была на вечеринке за тренировочным полем. Помню, что было очень весело, помню, что пила какую-то дрянь…

– Эльза, ты даже не знаешь, что пила? – возмутилась её беспечности.

– Никки, не начинай.

Я осуждающе помотала головой, но нотаций читать не стала. Мне было слишком жаль подругу: когда она узнает, что вытворила у Эда, ей будет очень и очень стыдно. Она вообще очень совестливая бывает, когда что-то натворит. Когда творит – нет, а вот потом… потом да, совестливая.

– Потом я вспомнила про ужин у Эдди, пошла попрощаться с парнями, – продолжила Шоколадка, – они предложили выпить на дорожку, проводили до хайцзо, а дальше всё. Провал. Ничего не помню.

– Пойдём, присядем, – предложила я и повела подругу в сторону нашего общежития, прекрасно осознавая, что на пары сегодня Эльза не пойдёт. Разве что к четвёртой появится.

Возле общаги мы присели на скамью, и я добила подругу:

– Ты вчера приставала к новому профессору, который заменяет Чадликта до конца семестра.

Эльза побелела. Потом покраснела, потом опять побелела и спросила: