раз приходила в голову мысль о самоубийстве. Он даже поклялся, что размышлял о самоубийстве годами. Может, и ему можно тоже как-то попасть в их компанию? Официант представился – его звали Сеппо Сорьонен. Он уверял, что с удовольствием совершил бы самоубийство, но только непременно вместе с Хеленой Пуусари. Хорошо бы где-нибудь уединиться, чтобы обсудить детали, предложил он. Тем более что полковник и Релонен, похоже, уже ушли. Проректор Пуусари предупредила Сорьонена, чтобы он никому не рассказывал о семинаре самоубийц. Она напомнила, что собрание было тайным, не для обсуждений в ночных клубах. Официант был уже здорово пьян, непонятно, когда успел. Мероприятие ведь только закончилось. Сорьонен признался, что весь день на кухне тайком допивал из бокалов гостей. Поесть он не успел, и могло показаться, что он слегка навеселе. Но это полная ерунда. Просто по натуре он человек открытый и живой, поэтому незнакомые люди думают, что он пьянее, чем на самом деле. В доказательство открытости характера Сорьонен поведал проректору историю своей жизни: родом он был из Северной Карелии, поступил в университет, дважды был помолвлен, однако до свадьбы дело так и не дошло. Почти год он изучал в университете гуманитарные науки, но уроки жизни оказались интереснее. Он устроился редактором в «Новую Финляндию», работал в нескольких других газетах, много раз менял профессии – по ситуации, и сейчас трудился то там, то тут, в данный момент – официантом на побегушках в «Певчих». В приступе честности Сеппо Сорьонен признался, что он никогда не думал о самоубийстве, а сказал это только для того, чтобы завести разговор с проректором.

Хелена Пуусари заметила, что они говорили всего несколько минут, а Сорьонен уже признался во лжи. Она попросила, чтобы официант вернулся за свой столик. Самоубийство – серьезное дело, не игрушки. Сеппо Сорьонен не сдавался: он тут же заверил проректора Пуусари в полной своей моральной поддержке. Он знал, что она планирует самоубийство, ведь об этом говорили в «Певчих». Сорьонен считал себя хорошим слушателем, мадам может довериться ему… А сейчас хорошо бы пойти куда-нибудь для продолжения банкета и так далее. Хелена Пуусари сказала, что, если Сорьонен хочет помочь потенциальным самоубийцам, пусть в одиннадцать часов утра явится на Сенатскую площадь. Там соберется много людей, нуждающихся в утешении. Вырвавшись из объятий ухажера, она пошла спать.

После завтрака в отеле проректор Пуусари и полковник Кемпайнен отправились на прогулку по пустынным улицам июльского Хельсинки. Еще один хороший день – небо безоблачное, никакого ветерка. Полковник предложил Хелене руку. Они прошли мимо вокзала в сторону элитного района Круунунхака, оттуда по набережной в Катаянокку, а около одиннадцати вышли на Сенатскую площадь. Там их уже ждал Релонен с несколькими участниками вчерашнего семинара. К одиннадцати часам у памятника Александру II собралось больше двадцати человек. Женщины и мужчины, молодые и старые. Вчерашний азарт иссяк. Вид у самоубийц был усталый, лица опухшие. У некоторых – черно-серого цвета, как будто они всю ночь вытапливали деготь или участвовали в пожарных учениях. Толпа молча обступила тройку организаторов. Атмосфера была гнетущая.

– Ну, как дела? Не правда ли, прекрасное воскресное утро? – попытался беззаботно начать полковник.

– Мы всю ночь не спали, – начал пятидесятилетний мужчина, который на семинаре представился Ханнесом Йокиненом, маляром из Пори. На его иждивении был сын, больной водянкой, и сумасшедшая жена, а у самого Ханнеса голова тряслась из-за длительного воздействия растворителей. Печальная история, как и у всех, кто пришел. Люди наперебой принялись рассказывать, что случилось прошлой ночью. После того как бар в «Певчих» закрылся и всех выставили на улицу, группа самых стойких участников отправилась бродить по городу в направлении Хиетаниеми. Под горячую руку решили покончить с жизнью не откладывая, оставалось только выбрать способ, чтобы сделать это всем вместе. Покачиваясь, они дошли-таки до кладбища Хиетаниеми, но там наткнулись на двадцать бритоголовых парней, которые с криками носились по могилам, опрокидывая надгробия. Такого грязного кощунства самоубийцы не стали терпеть. Они в ярости набросились на толпу молодых вандалов. Завязалась драка, в которой бритоголовые сразу же потерпели поражение. Боевой дух финнов, задумавших самоубийство, был как у отчаянных камикадзе. Жертвы дали стрекача, но и победителям пришлось покинуть кладбище – на место драки прибежали встревоженные охранники с собаками. Толпу разогнали, но человек двадцать наиболее упорных продолжили прогулку вдоль берега моря, дальше на север города.

Исполненные гнетущих дум, они слонялись по улице Пациуксенкату, добрели до престижного района Мейлахти, а оттуда в любимое место семейного отдыха – на остров Сеурасаари. На берегу на старом кострище развели унылый огонь. Долго сидели, глядя на языки пламени и распевая печальные песни. Была уже полночь. С острова Сеурасаари самоубийцы пошли дальше к причалу в районе Рамсаюнранта, вышли на остров богачей Куусисаари, где находятся иностранные посольства. Кто-то предложил пройтись до Диполи – главного здания университета Аалто в соседнем городе. Ночной клуб в студенческом городке мог быть еще открыт, там реально накатить по одной – вдруг какие-нибудь идеи появятся? От Диполи рукой подать до Кейлалахти, там можно захватить главный офис нефтяной компании «Несте», подняться на лифте на крышу башни и спрыгнуть оттуда в море. Ночью группой руководил молодой человек из города Котка, тот, что днем предлагал отправиться в последний путь на воздушных шарах. В полночный час группа выказала принципиальную решимость, достойную радикальных финских коммунистов шестидесятых, задавшихся целью ускорить приход сталинской и мировой революции. Правда, никто не пел пролетарских песен, у самоубийц не было даже собственного флага, хотя ни то, ни другое никак не мешало им проделать последний путь. Кто знает, может, план с захватом «Несте» и удался бы, если бы по дороге на Куусисаари им не подвернулся более заманчивый вариант. В гараже роскошного дома на улице Куусисаарентие, 33 забыли закрыть дверь. Самоубийцы заглянули внутрь – помещение было довольно вместительным. Внутри стоял белый «Ягуар». Они увидели в этом знак свыше: можно легко покончить с жизнью прямо здесь, в гараже! Только бы удалось завести «Ягуар»: угарного газа от его мощного мотора хватило бы, чтобы убить всех разом. Решение приняли спонтанно. Больше двадцати человек втиснулись в гараж. Заперли двери, перекрыли вентиляцию. Молодые мужчины во главе с идиотом из Котки, воспевавшим полеты на воздушном шаре, стали ощупывать шикарный автомобиль, пытаясь его завести. Это было лишним – в замке и так торчал ключ. «Ягуар» завелся с первой попытки. Мотор заревел низким, дорогим гулом.

И тут парень из Котки предложил перед смертью сделать на шикарном автомобиле круг почета по городу. Его