Айгюль и схватив за руку брата, потащила его по тропинке, ведущей вглубь удивительного оазиса. Они протиснулись между кустов, усыпанных красными ягодами, и вышли к большому водоему из белого мрамора, наполненному прозрачной водой, которая, журча, вытекала из нескольких проемов в стенках. Несомненно, это были природные ключи, питавшие все вокруг. За водоемом открывался вид на цветник, состоявший из одних только роз, благоухающих так, что начинала кружиться голова. А чуть дальше стоял шелковый шатер, блестевший атласными боками в свете солнца. Возле шатра располагался очаг с установленным на нем огромным казаном.

— Здесь живут люди, — удивился Азиз. — Мы пришли в чей-то дом?

— Пойдем поздороваемся, — предложила Айгюль. — Познакомимся.

— А если здесь живет Алмауз-Кампыр[3], которая ест маленьких девочек? — припугнул Азиз. — Вот что ты тогда будешь делать?

— Ну-у-у, — протянула Айгюль. — Со мной же ты. И потом недалеко папа и дядя Хасан, и дядя Хусан. У них есть ножи.

Но ни в шатре, ни вокруг него никого не оказалось. Лишь стояли стопки керамической и серебряной посуды. Да горка углей возле очага.

Они пошли обратно. Взрослые снимали поклажу с верблюдов и складывали тюки на траву. Все были заняты делом, а, как известно, труд отвлекает от мрачных мыслей. Да и какие мрачные мысли могли бы посетить путника в таком благословенном месте?

— И, все-таки, где мы? — не унимался дядя Хасан. — Может быть, мы уже умерли, нас убила буря и теперь мы в раю?

Тут дядя Хусан больно ущипнул его за руку.

— Ай, больно!

— Значит, ты жив. И мы не умерли, а спаслись от смерти. Погляди, в пустыне черно. Так ведь, Карим?

Отец повернулся:

— Мальчики, — сказал он укоризненно, — помогите разобрать вещи, а потом так и быть, я расскажу вам о том, где мы сейчас оказались.

— Расскажи, — обрадовались братья. — Ты всегда был самым умным в семье.

— Потому что я старший. Это место караванщики называют Вахат Макфия. Скрытый оазис или тайный оазис. Он является только тем, кто оказывается в смертельной опасности в пустыне. Ну и, конечно, только тем, — он сделал паузу и многозначительно посмотрел на братьев, — кто является благочестивым мусульманином и никогда не насмехается над старшими.

— Ата, — Обратилась Айгюль к отцу и ее огромные светло-карие глаза с длинными ресницами, казалось, сделались еще больше. — Ата, мы видели мраморный водоем и шелковый шатер. А еще там росли деревья, и на них висели яблоки, гранаты, груши, айва. Но Азиз сказал, что все это может быть отравленным, и тогда мы побежали к вам. Неужели кто-то мог все это отравить?

— Азиз-джан правильно тебе сказал, дочка. Сначала мы должны все проверить. Но посмотри — верблюды до сих пор живы, а ведь они уже успели и попить, и поесть.

Буря все не утихала, хотя заметно стемнело. День клонился к вечеру и поэтому было решено заночевать здесь. И оставаться до тех пор, пока оазис не исчезнет или не отпустит их всех.

— Один день или два, — говорил Карим, — что это изменит? Главное, что все живы.

Стоит ли говорить, что все караванщики неплохо поужинали у шатра? А потом Сапарбиби расстелила курпачи и все улеглись спать, оставив Хасана сторожить шатер. Но ни ночью, ни на следующий день они так никого и не встретили. Вахат Мафия открылся только для них. А это означало, что больше никто, кроме них, на пути в Хорасан в тот день не подвергался смертельной опасности. Аллах велик, и сам знает, какие испытания кому посылать, и какие награды кому раздавать.

Наутро, сразу после намаза, Сапарбиби принялась готовить еду, гремя посудой. Было решено выдвинуться сразу после трапезы. Буря, вроде, утихла, хотя все небо за пределами оазиса казалось желтым — пыль еще не осела и упорно висела в воздухе плотной завесой.

Азиз решил в последний раз обойти гостеприимный райский сад, чтобы проститься с ним. Ведь может случиться так, что он никогда снова не попадет сюда. С одной стороны, это хорошо — раз не попадет, значит и опасности не встретит, или же наоборот? Сегодня он спасся, а в следующий раз может и не повезти.

Так размышляя, он вышел к самой кромке песка — той, что была за садом, в дальней части оазиса. Здесь среди ветвей гранатовых деревьев гнездилась большая стая зеленых попугаев, которые ломали тишину своими резкими вскриками. Между высоких стволов бил ключ с чистейшей холодной водой. Вода набиралась в маленькое озерцо, в котором резвились золотоглазые лягушки. И оттуда вытекала дальше, промыв узкий арык в почве. На удивление, арык заканчивался прямо возле границы с песком и казался аккуратно отрезанным. Скорее всего, вода просто уходила под землю, но выглядело это необычно и завораживающе. Поэтому Азиз подошел к самому краю и уже хотел ступить на песок, чтобы рассмотреть получше, но тут неожиданно уперся в стену. Оазис и пустыню разделяла невидимая стена, холодная и гладкая наощупь, но прочная. Азиз надавил на нее, но она не поддалась под напором, и тогда, не отрывая ладони от препятствия, он пошел вдоль кромки, надеясь, что хоть где-то обнаружит проход. Рука легко скользила по невидимой поверхности, не встречая на своем пути никаких зазоров или препятствий.

Он шел очень долго по кругу, потому что оазис казался идеальной окружностью, обошел почти все, и только у самой лужайки, где лежали верблюды, его рука провалилась в пустоту. Это был выход. Но и он был перекрыт какой-то насыпью, на которую вчера никто не обратил внимания. Но, может быть, тогда ее и вовсе здесь не было. Присмотревшись внимательно, Азиз вдруг догадался, что это старая могила — кабр, частично обвалившаяся. В далекие времена она была с четырех сторон обнесена глиняными стенками. Но теперь они осыпались, и жестяной полумесяц, когда-то смотревший в небо, теперь валялся в песке, искореженный и облупленный. Наверное, захоронение много лет оставалось под толстым слоем песка и только вчера ветер обнажил его. И вот теперь оно предстало глазам испуганного Азиза.

— Мир вам, о лежащие в могилах! Да простит Аллах нас и вас! Вы ушли раньше нас, а мы скоро последуем за вами. — Пробормотал он предписанную дуа.

И испугался еще больше, ведь в хадисе Ибн Аббаса сказано: «Если мусульманин, проходящий мимо могилы своего брата (мусульманина), которого знал при жизни, передает ему салям, то умерший узнает его