на следующий день Артур выполняет свое обещание, вот только меня вывозит в город охрана из двух человек. Впрочем, с учетом того, что в общество я не выходила черт знает сколько, то я на это никак не реагирую. Брожу по торговому центру и пользуюсь выданной мне кредиткой, словно королева. Посещаю крутые брендовые магазины, кривлю свое лицо, если мне что-то не нравится, и консультанты, которые раньше усмехались при моем появлении, на этот раз вынужденно мне улыбаются. И это поднимает мое настроение до небес.

Смотрю в зеркало и вижу там львицу, знающую себе цену. Посылаю поцелуйчик и переодеваюсь.

– Вот это беру, вот это нет, – после примерочной тыкаю пальцем сначала на одну гору вещей, затем на другую.

Девушка-консультант лишь кивает и споро все упаковывает. Один из охранников берет покупки, и мы выходим из бутика.

– Вера? – вдруг раздается женский визгливый голос.

Оборачиваюсь и опускаю солнечные очки с глаз, придирчиво оглядывая с головы до ног старую знакомую. Ну как, старую, бывшую одногруппницу. Маринку, одну из мажорок.

– Марина, – вздергиваю подбородок, хваля в этот момент себя за предусмотрительность, что сразу же надела купленные вещи.

Сейчас, в таких же брендовых вещах, что и группашка, я смотрюсь даже более выгодно. Ведь на моей стороне кукольная внешность, эффектная фигура, а она… Ну… Ей не так повезло, как мне.

– Что, в стрипе так много платят? – усмехается она, с завистью глядя на меня, и это чувство ей, как бы она ни старалась, скрыть не удается.

– Сделала новую пластику? Стоит твоего хирурга в тюрьму посадить, – не остаюсь в накладе и парирую, смотря при этом свысока.

Она стискивает челюсть, рассматривает мою охрану и замолкает. Вижу в ее глазах вопрос, который не спешу удовлетворять. Хотя и сказать-то по сути нечего. Ведь в своих гнусных предположениях она права. Я всего лишь игрушка богатого влиятельного человека.

– Да так, замуж выхожу, – скалюсь и добавляю на свой страх и риск: – Артура Авдеева знаешь? За него.

Она открывает рот, смотрит на меня в ступоре, в глазах читается такое неприкрытое изумление, что в этот момент я ее понимаю, ведь где я и где Артур Авдеев, промышленный магнат. Миллиардер и криминальный авторитет. Все же удалось это понять, судя по шепоткам прислуги в доме.

– Вера, какая неожиданная и приятная встреча, – вдруг отвлекает меня от разговора знакомый приятный баритон. – Простите, что отвлекаю вас от разговора.

Оборачиваюсь и вижу того приятного и галантного гостя, который приходил в дом к Артуру.

– Владимир, – улыбаюсь, когда вижу знакомого незнакомца, который так восхищался моей красотой, – ничего страшного, мы с Мариной уже поговорили.

Стреляю предупреждающим взглядом в эту стерву, один из охранников, что странно, ловит его и загораживает мне на девку обзор. Так что, подхватывая под руку встреченного мужчину, веду его в противоположную сторону от бывшей группашки.

– Знаете, заехал сюда по делам, не ожидал встретить здесь знакомых, – похлопывает он меня по локтю и смотрит при этом с прищуром, словно оценивает.

– Так, приехала прошвырнуться по магазинам, – немного ежусь от его странного взора, но прячу неуверенность за пожатием плеч.

– Разрешите пригласить вас на кофе, – галантно улыбается и делает широкий жест другой рукой в сторону кофейни, мимо которой мы как раз проходим.

– С удовольствием, – соглашаюсь, наслаждаясь его обществом.

За столько дней плена от Артура я услышала только приказы да рычание, а мне так не хватало нормального мужского восхищения, что сейчас я, казалось, набрасываюсь на первого встречного за этим вниманием. И, к сожалению, не слушаю внутренний предупреждающий голос разума, который вопит, будто сирена.

Мы заходим и присаживаемся за столик у стенки. Охрана молчаливой грудой стоит у входа. Не мешает нам, и это должно было сразу меня насторожить, вот только я ведь – босота из деревни, у которой никогда охранников не было. Горечь разливается по горлу и грудине, когда я вспоминаю свое детство, но затем встряхиваю головой и ослепительно улыбаюсь Владимиру.

– Признайтесь, чем вас привлек Артур? Он, конечно, матерый волчара, но ему ведь сорок два, а вам… – говорит он спустя какое-то время, когда нам приносят кофе и пирожные.

– Девятнадцать, – напоминаю ему, а сама замираю, чувствуя себя, как на пороховой бочке. – Я, знаете ли, всегда любила мужчин постарше… Опытных, если понимаете, о чем я.

Понимаю, что нарушаю сейчас запрет. Точнее, это просто чувство такое, будто я его нарушаю, но уговариваю себя, что это не так, ведь я с этим мужчиной не сплю. Мы просто мирно пьем кофе у всех на виду.

– Хотел бы я встретить вас раньше, милая леди, – вдруг берет загребущими руками мою ладонь и целует прямо в середину, самое чувствительное местечко.

По телу проносятся мурашки. И не будоражащие, как в случае с Артуром, а наоборот. Мне вдруг становится мерзко. От ситуации, от себя.

– Артур, – вдруг улыбается Владимир мне за спину.

Я же задерживаю дыхание. Оборачиваюсь и натыкаюсь на разозленного пленителя моего… Тела… Да, тела… Отчаянно уговариваю себя, что до сердца добраться ему не удалось.

– Украду свою спутницу, – скорее хищно скалится Авдеев и вздергивает меня со стула.

– Да-да, конечно, ты в своем праве, – кивает почему-то легко и непринужденно тот, словно не его только что застукали на месте преступления.

– Идем, – рычит мне на ухо Артур.

Он тащит меня грубо, впиваясь пальцами в кожу на руке.

– Мне больно, – чуть хнычу, чтобы он не давил так, но он, видимо, так зол, что не слышит.

– Шлюха, угораздило же связаться с тобой, – стиснув зубы, выплевывает он и запихивает меня на заднее сиденье машины. – Гребаная одержимость!

А больше ни слова не произносит. До самого дома.

– Ты под арестом! – цедит сквозь зубы и толкает в мою спальню.

И впервые за все время я слышу, как в замке проворачивается ключ. Опускаюсь на кровать и роняю слезы, прикрывая ладонями лицо.

– Боже… За что мне это… – шепчу между всхлипами, но знаю, никто мне не ответит.

Да и сама я знаю, за что… За предательство некогда любимой сестры… Эльвира… Как ты там? Смогла ли ужиться с криминальным авторитетом, кому я пыталась продать информацию о тебе? Родила ли ты уже? Отобрал ли он ребенка или позволил тебе находиться с малышом самой?

Прости меня…

Глава 17

Я сижу в комнате несколько дней. Уже счет времени потеряла. Мне запрещено выходить. Со мной не разговаривает прислуга. И это молчание доканывает, я только и делаю, что плачу, кричу и крушу все вокруг. Вот только