Писарь послушно поспешил по коридору.

Гульд снова развернулся к стоявшему с обреченным видом Ризу и тихо проговорил:

– Сейчас явится капрал. Тебя разоружат и свяжут. Шум поднимется такой, что слышно будет далеко. Никто не усомнится в том, что ты сделал все, что мог. Ни один хозяин, у которого достаточно мозгов, не найдет повода тебя уволить. Короче, делай, как я говорю, Риз, и тогда тебя не арестуют. И не убьют. В противном случае мы как следует над тобой поработаем, пока дух не испустишь, а потом для верности еще и прирежем. Ну так как, согласен мне помочь?

Риз безвольно обмяк:

– Ну ты и сволочь, сержант! Ладно, ваша взяла.

На лестнице раздались топот тяжелых сапог капрала и лязг ударяющихся о перила ножен, а затем послышалось его судорожное дыхание, и наконец появился он сам с побагровевшим лицом, выставив перед собой меч. Глаза парня изумленно расширились при виде спокойно стоящих сержанта и слуги. Гульд помахал подчиненному, и тот побежал к сержанту.

Гульд снова повернулся к Ризу.

– Ладно, – прошептал он, – сыграем поубедительнее.

Протянув руку, он схватил слугу за расшитый парчой воротник. Старик взревел, с силой лягнув ногой дверной косяк. Оттащив Риза в сторону, Гульд толкнул его к стене. Тут появился капрал.

– Приставь меч к шее этого подонка! – приказал Гульд.

Капрал с необычным усердием подчинился, едва не резанув Риза по горлу, пока встревоженный Гульд не отвел назад его руку.

В это мгновение дверь открылась. Появившийся на пороге человек лениво окинул взглядом происходящее в коридоре, затем посмотрел в глаза стражнику.

– Отпустите моего слугу, сударь, – мягко проговорил он.

Гульд почувствовал, как по его жилам пробежал холодок.

«С этим шутить точно не стоит», – подумал сержант и махнул рукой стражнику:

– Отойди назад, парень. – (Капрал в замешательстве подчинился.) – Убери оружие, – приказал Гульд.

Меч с шорохом и щелчком скользнул обратно в ножны.

– Вот так-то лучше, – сказал чужеземец. – Пожалуйста, заходите, сержант, раз уж вам так хочется меня видеть. Эмансипор, прошу с нами.

Гульд кивнул капралу:

– Жди здесь.

– Есть.

Все трое вошли в комнату. Риз закрыл за собой дверь и опустил засов.

Гульд огляделся. Заваленный кусками сланца стол, еще свежие остатки завтрака на стуле. («Странно, уже почти вечер», – подумал сержант.) Две незаправленные кровати, дорожные сундуки, из которых открыт был только один: сержант увидел внутри самую обычную одежду, наброшенную на ящик с каким-то оружием, и кольчугу. Остальные три сундука были надежно заперты. Гульд шагнул к столу, разглядывая сланец.

– Не узнаю эти руны, – сказал он, поворачиваясь к сурово смотревшему на него чужеземцу. – Откуда вы прибыли?

– Из далекой земли, сержант. Увы, ее название ничего вам не скажет.

– А у вас есть способности к языкам, – заметил Гульд.

Иностранец поднял бровь:

– Весьма умеренные. Как я понимаю, мой акцент вполне отчетлив.

– Как давно вы выучили клептский?

– Этот язык так называется? Я думал, это минорский.

– Клепт – остров, а Минор – город на нем. Я задал вам вопрос, сударь.

– Как давно я освоил ваш язык? Это столь важно? Что ж, отвечу… около трех недель назад. Пока мы плыли из Кореля, я нанял одного матроса, уроженца этого острова, чтобы он меня учил. В любом случае здешний язык явно похож на корельский.

– Вы чародей, сударь?

Чужеземец слегка наклонил голову:

– Мое имя Бошелен.

– А ваш спутник?

– Корбал Брош. Он освобожденный евнух, сударь.

– Евнух?

Бошелен снова кивнул.

– Среди народа, из которого он происходит, этой малоприятной операции подвергают всех рабов мужского пола. По очевидным причинам Корбал Брош предпочитает уединение, мир и покой.

– Где же он? В одном из этих сундуков?

– Я вовсе не говорил, будто он кого-то стесняется, сержант. Нет, в данный момент Корбал Брош за городом, он не переносит большие толпы.

– Где именно?

– Точно не знаю. Он… блуждает.

Гульд взглянул на куски сланца:

– Что это?

– Плоды неудачных попыток, сержант. Местный сланец обладает интересными минеральными свойствами – наверняка именно потому его использовали древние строители гробниц. Внутри его содержится природная энергия. И я пытаюсь ее… обуздать.

– Как долго вы намерены пробыть в Миноре?

Бошелен пожал плечами:

– Зависит от того, увенчаются ли успехом мои усилия. Естественно, – он слегка улыбнулся, – даже моему терпению есть предел.

Гульд почувствовал в словах собеседника скрытую угрозу, некое предупреждение, но виду не подал.

– А как вы общаетесь со своим другом, этим евнухом?..

«Проклятье, с чего мне вдруг так не по себе? В истории Минора были свои мрачные эпохи: тут тоже практиковались рабство и кастрация… Почему же, во имя Худа, у меня аж мороз по коже?»

Бошелен снова пожал плечами:

– Использую простейшее заклинание для связи. Он явится в назначенное для встречи место точно в указанное время.

– Вы некромант, Бошелен? – небрежно поинтересовался Гульд, наблюдая за реакцией собеседника, но не почувствовал ничего, кроме едва заметного веселья.

– Нет, что вы, сержант. Слишком уж это зловещее занятие. У меня нет никакого желания ступать на Тропу Худа…

– Худа? Некоторые утверждают, будто это нечто совершенно противоположное…

– На сей счет существует множество предположений. Я лично склонен согласиться с теорией мудреца Кульпа-старшего, что некромантия находится на пороге Тропы Худа – в промежутке между жизнью и смертью, если вам так будет угодно. Некроманты, возможно, знают больше, но не в их обычае распространяться на эту тему. Те, кто практикует смертное искусство, крайне скрытны – в силу естественных причин.

Кивнув, Гульд медленно направился к двери.

– Ваш слуга – упрямый человек, Бошелен. Он был готов отдать свою жизнь, защищая ваше право на уединение.

– Знай я об этом, – сказал Бошелен, бросив взгляд на Риза, – я бы предупредил его насчет тех, кто не понимает ответа «нет».

– Неплохая мысль, – буркнул Гульд. – Вы едва не лишились достойного человека и хорошего слуги.

– Воистину, это было бы весьма печально. Спасибо за заботу. Больше вы от меня ничего не хотите?

– Пока нет, – ответил Гульд, останавливаясь на пороге. – Вы заплатили за эту комнату вперед?

– До конца недели, сержант. А что?

Гульд открыл дверь, пряча кривую усмешку.

«Чего это он вдруг так напрягся?»

– Всего хорошего, сударь.

Сержант вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Снаружи, буквально выпучив глаза от нетерпения, ждали капрал и Облер. Гульд двинулся по коридору. Оба последовали за ним.

– Бошелен говорит, что они заплатили за неделю вперед, – сказал Гульд Облеру.

– Так и есть, сударь, – кивнул управляющий гостиницей.

– То есть пробудут здесь еще как минимум четыре дня?

– Верно.

– Капрал?

– Да, сержант?

– Оставайся возле здания, пока тебя не сменят. Облер, здесь есть