Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проглатывая все эти эмоции, я возвращаю свою жесткую маску на место.
— Но так ли это? Если бы тебе действительно было жаль, ты бы отпустил меня.
Его глаза удерживают мои, сверля их взглядом, как будто он пытается прочитать все мои секреты.
— Не могу — это единственное слово, которое срывается с его губ, прежде чем он отпускает меня, снова берет за руку и выводит из больницы в безопасное место своей машины.
Я ожидаю, что он отвезет нас прямо к себе домой, поэтому я шокирована, когда он поворачивает в другую сторону и заезжает в заведение быстрого питания.
— Обычно я бы отказался от запаха жира в своей машине, но я предполагаю, что ты на самом деле не хочешь туда заходить, — он кивает в сторону ресторана, полного людей, — поэтому я сделаю исключение… для тебя.
— Вау, это мило с твоей стороны, — говорю я, мой голос сочится сарказмом. — Что еще я могла бы заставить тебя сделать? — Это непринужденный комментарий, на который я не ожидаю от него ответа, поэтому, когда он говорит, это выбивает меня из колеи.
— Почти все, что угодно, — тихо говорит он, прежде чем опустить стекло и прогреметь свой заказ в маленький динамик. — Чего ты хочешь? — спрашивает он.
Положив руку ему на бедро, я наклоняюсь через него и выкрикиваю свой заказ.
Его мышцы напрягаются от моего прикосновения, и когда я смотрю на него, прежде чем отодвинуться, его челюсть плотно сжата, когда он смотрит на меня.
— Что?
Он ничего не делает, просто смотрит. Его зеленые глаза такие темные, что кажутся почти черными. Его грудь вздымается, а пальцы на коленях сжимаются в кулаки. Я также не могу упустить тот факт, что он твердый, такой чертовски твердый под тканью его джинсов.
Медленно я отвожу глаза от гигантской выпуклости на его джинсах и снова встречаюсь с его пристальным взглядом.
— Знаешь, если бы ситуация была другой, я, возможно, была бы готова перегнуться через консоль и отсосать тебе прямо сейчас. Но после последних нескольких дней, я думаю, что предпочла бы воткнуть булавки себе в глаза.
Я уверена, что его губы приоткрываются, чтобы рявкнуть в ответ колкое замечание, но гудок позади нас прерывает его, и вместо этого он снова смотрит вперед и тянется к окошку, чтобы расплатиться.
— Пока не ешь это, — это следующее, что он говорит, передавая мне пакет с едой.
— Я думала, ты позволишь мне провонять твою машину.
— Это здесь, не так ли?
— Господи. У тебя анальная привязанность к ней? — Бормочу я, наслаждаясь тем, как он в раздражении крепче сжимает руль.
— Просто сделай, как тебе говорят, хоть раз.
— Не то чтобы это действительно имело значение. Ты бы обошел меня стороной и все равно получил бы то, что хочешь.
На его губах появляется понимающая ухмылка.
Засранец.
— Лучше бы это было быстро. Я умираю с голоду.
— Доверься мне, — говорит он.
— Конечно, я сразу перейду к этому, — огрызаюсь я, складывая руки на груди, в то время как еда на моих коленях согревает мои бедра.
Он едет всего несколько минут, прежде чем заезжает на пустынную автостоянку.
— Где мы находимся? — спрашиваю я, не в состоянии видеть ничего, кроме окружающей нас темноты.
— Там, где больше никого нет.
— Ты всегда такой умник?
— Тебе это нравится.
— О да, не могу насытиться. Могу я теперь поесть?
— Конечно. Дерзай.
Открывая пакет у себя на коленях, я пока игнорирую еду и вместо этого беру одну из соломинок.
Отрывая верхнюю часть обертки, я подношу открытую соломинку к губам и дую, попадая бумажной оберткой Тео прямо между глаз.
Я не могу удержаться от смеха, как ребенок.
— Серьезно? — Он что-то бормочет, хотя я не пропускаю мельчайшую ямочку, появляющуюся на его щеке, когда он пытается сохранить невозмутимое выражение лица.
Пожав плечами, я втыкаю соломинку в свой стакан с напитком, прежде чем обхватить ее губами и пососать, все время сохраняя зрительный контакт с Тео.
— Ты играешь не с тем человеком, Мегера, — предупреждает он, когда я отпускаю его и облизываю нижнюю губу.
— О, да?
— Я найду этим губам лучшее применение, и ты, черт возьми, хорошо это знаешь.
— Нет, ты этого не сделаешь, — уверенно заявляю я.
— Ох? — Его брови удивленно приподнимаются.
— Ты не заставишь меня ничего делать. — Его глаза мечутся между моими и моими губами. — Ты облажался, Тео, и ты это знаешь. Ты хочешь доказать, что ты не лживая сука, какой я тебя считаю, тогда ты знаешь, что тебе нужно поступить правильно.
— Ты заноза в моей заднице, Эмми.
— Теперь это часть моей работы, да?
— Что? — Спрашивает он, его брови сходятся вместе. Он выглядит почти симпатичным с замешательством, написанным на его лице.
— Как твоя жена, — поддразниваю я, хотя и с гримасой.
— Эм, — вздыхает он, — я уже говорил тебе…
— Что ты не имеешь к этому никакого отношения. Да, да. — Залезая в пакет, я вытаскиваю свой бургер и разворачиваю его. — Единственное, что я знаю прямо сейчас, Тео, это то, что я собираюсь выяснить правду, хочешь ты мне ее сказать или нет, и я выберусь из всего этого, что бы это ни было.
Он сам берет свою еду, и мы едим в тишине очень долгое время. Небо чистое, и я наблюдаю, как звезды мерцают над нами, пока я жую. Я почти ничего из этого не чувствую на вкус. Я не уверена, связано ли это с моей усталостью или с моей компанией, но, насколько я знаю, я могла бы есть солому.
Только когда мы заканчиваем, и он относит мусор в мусорное ведро, вероятно, отчаянно пытаясь избавиться от вони, он снова заговаривает.
— Как ты думаешь, почему я не хотел трахнуть тебя, Эм? Я знал, что если я это сделаю, что если мы завершим… это без твоего ведома, ты бы возненавидела меня за это.
— Да, ты, блядь, все понял правильно. Не мог бы ты отвезти меня домой сейчас, пожалуйста? — Спрашиваю я, отворачиваясь от него и пресекая все, что он еще мог бы захотеть сказать на эту тему.
Теперь, когда я поела, все, чего я хочу, — это впасть в кому. Я просто чертовски надеюсь, что, когда я проснусь, все это окажется одним ужасным кошмаром.
Как только мы возвращаемся домой, Эмми идет в свою комнату и хлопает дверью.
— Тогда спокойной ночи, — кричу я, мой голос полон сарказма.
Она что-то бормочет за массивным деревом. Я уверен, что это резкое замечание, но я не задерживаюсь, чтобы заставить ее повторить его.