Слабый ветерок овевал ее обнаженную грудь, но Бригитта была слишком возбуждена, чтобы обращать на это внимание. Йен склонился над ней, его властные губы коснулись ее груди. Покрывая поцелуями женскую плоть, он, наконец, наткнулся на чувствительный сосок, отвердевший от возбуждения.

Когда его губы завладели им, Бригитта застонала, переполненная восторгом. Но вдруг сладостная пелена спала с глаз, и она осознала, что происходит между ними.

– Пусти! – вскрикнула Бригитта и оттолкнула Йена. – Держись от меня подальше, лжец!

– Что?! – спросил он, зло сощурившись и пожирая ее горящими глазами.

– Ты сказал, что я буду с тобой в безопасности, а теперь пытаешься обольстить меня, – обвиняющим тоном сказала она, приводя в порядок свою одежду.

– Я не пытался тебя обольстить, – оправдывался он. – Тобой соблазнится всякий, кто тебя видит. Я еще невероятно терпелив.

– Ничего подобного!

Пробормотав вполголоса проклятие, Йен пожалел, что не сделал то, что собирался с самого начала: найдя свою строптивую невесту, силком притащить ее в Данридж!

– К ругательствам прибегает тот, у кого недостает твердости духа, – холодно изрекла Бригитта.

Йен смерил ее испепеляющим взглядом: «Вот ведь наказание Господне!» – и резко бросил:

– Идем домой!

– Нет! – запальчиво возразила она. – Я не могу теперь чувствовать себя в безопасности наедине с тобой.

Черт побери! Эта английская невеста способна довести его до белого каления. Как бы ей не пожалеть об этом! Йен мысленно сосчитал до десяти, потом, для верности, еще до двадцати.

– Клянусь святой душой моей матери, что буду защищать твою невинность даже от себя самого, – пообещал он голосом, звенящим от сарказма.

– Как может женщина, родившая ребенка вне брака, быть святой? – отпарировала Бригитта.

– Не испытывай мое терпение, – прорычал Йен, еще больше помрачнев. – Я даю слово чести! Ты должна мне верить.

– Ну ладно, – наконец неохотно согласилась она. – Но предупреждаю: я вполне способна защитить себя.

– И на здоровье, – усмехнулся Йен. И впрямь, угроза, исходившая от столь слабого на вид создания, была презабавна. – Уверяю тебя, что и твоя добродетель, и моя жизнь в полной безопасности. – На мгновение он сам засомневался в этом, но, тем не менее, встал и помог ей подняться.

На другое утро Йен отправился рыбачить. Оставив лошадь пастись на берегу, он сел возле самой воды на камень и задумался: что ему делать со своей женой? Может, вернуться в охотничий домик и рассказать ей всю правду? Нет, сначала нужно вызвать в ней ответную страсть, обольстить ее. Тогда она будет в его власти и сложностей с ее чертовым характером будет меньше.

Услышав позади себя топот копыт, он оглянулся и увидел Перси, только, что соскочившего с коня.

– Какие новости из Данриджа? – спросил он.

– Все как обычно, – ответил Перси. – Черный Джек хочет, наконец, знать, когда вы вернетесь, а Антония горит желанием познакомиться с твоей невестой. Приключение что-то затягивается. – И добавил лукаво: – А ты выказал вчера необыкновенную выдержку. Как это тебе удалось?

– Не понимаю, о чем ты. Перси хитро усмехнулся.

– Джеми говорит, что граф, который тискает свою графиню прямо под деревом, – это хороший пример для подражания.

– Вы что, следили за нами?

– Мы охраняли вас, – протестующе возразил Перси, но глаза его искрились весельем. – И что же, она так горяча, что ты не мог дождаться, пока вы окажетесь в постели?

Застонав от досады, Йен отвернулся, а Перси схватил брата за руку и испытующе посмотрел в его исказившееся лицо.

– Так она все еще девственница?! – поразился он, расхохотавшись. – Ну и ну, старина! Неужели ты разучился обращаться с девицами?

Ни слова не говоря, Йен коротко размахнулся и двинул брата кулаком в челюсть. Перси мгновенно оказался на земле. Рука у Йена была тяжелая.

– Это ты разучился владеть своим языком! – проревел он. – Еще хоть слово на эту тему – считай себя мертвецом.

Выкрикнув это, Йен вскочил на лошадь и погнал ее галопом, но насмешливый смех Перси еще долго слышался за его спиной.

Прошло несколько дней, и младший брат явился прямо в охотничий домик.

– Ты? – удивился Йен. – Что ты здесь делаешь?

– Поздоровайся сначала, – весело сказал Перси, сходя с лошади у крыльца, а глаза его быстро оглядели двор. – И где же она?

– Собирает ягоды в лесу, – проворчал Йен и добавил: – Тебе не следует приезжать сюда.

– Ты все еще не стал ей настоящим мужем? – напрямик спросил Перси.

– Это не твое дело, – раздраженно ответил Йен. – Мотай отсюда подобру-поздорову.

– Меня послал за тобой Черный Джек, – сказал Перси, игнорируя замечание брата. – Уже август, понимаешь? Урожай созрел, скот нагулял жирок, и Менци стали объявляться в наших владениях все чаще.

– Где?

– На северо-западе, там, где граница ближе всего к землям Менци. Урожай там сгорел, и часть нашего скота исчезла. Но это еще не самое худшее. Несколько наших арендаторов были убиты, когда защищали свои поля. А их жены и дети погибли во время пожара прямо в своих домах!

– Господи Иисусе! – Йен был потрясен этой жестокостью. – Мардок Менци хуже зверя. Только самый последний негодяй мог приказать сжечь беспомощных женщин и невинных детей.

– Черный Джек нуждается в твоей помощи, – бросил Перси, берясь за поводья и вскакивая на коня. – Он ждет тебя домой, Йен! Слышишь?!

– Мы приедем завтра утром, – заверил его Йен.

– Ну что ж, – Перси улыбнулся, поглядев на брата. – Желаю тебе удачного дня и еще более удачной ночи.

Йен задумчиво вернулся в дом и уселся перед потушенным очагом. Ему хотелось посидеть и подумать в одиночестве, прежде чем вернется Бригитта.

Йен всегда добивался от женщин того, чего желал, и не слишком много задумывался об этом. Но с Бригиттой было по-другому. Она была очень молода и неопытна. Мало того, она была его законной женой, поэтому Йен не мог дать волю своим страстям, нимало не заботясь о последствиях. Нельзя грубостью и хотя бы тенью насилия испортить те отношения, которые возникли между ними. Он должен был добиться любви Бригитты, ее привязанности и уважения, а не только обладания ее телом. Хотя вожделение его росло и грозило стать неуправляемым.

С раннего детства Йен усвоил, что мир вокруг замка Данридж опасен и жесток. Ему нужна была жена, с которой он мог бы жить в мире и согласии, мог отдохнуть от постоянной борьбы и бесконечных политических интриг. Но это невозможно, если жена не будет доверять ему.

Он видел, что делает с мужчиной неудачный брак. Когда его брат Малкольм безвременно скончался, это стало для бедняги избавлением от его жены Антонии. «Ну и стерва! – вспомнив о ней, усмехнулся Йен. – Впрочем, как и почти все женщины! Все они вероломны и готовы предать…» Но не его Бригитта. Она тоже, конечно, умеет лгать, но и в этом она так очаровательно наивна. «Уверен, что она лгала только для того, чтобы защитить себя, – подумал он. – И она начинает любить меня. Нет, – поправился Йен, – начинает любить Росса».