* * *

Скрипнула дверь, Билли Хоупвелл резко поднял голову, и его хорошо развитое, мускулистое тело мгновенно напряглось. Он вскочил из-за стола и, заикаясь, спросил:

– Что… тебе сказал… начальник, Райан?

В проеме двери показалась наглая физиономия Гатора Бернса. Он вошел в учебный класс и жестом пригласил еще двух заключенных последовать за ним.

– Мы тоже хотели бы знать, о чем беседовал начальник тюрьмы с нашей хоккейной знаменитостью, приятель, – ухмыльнулся Гатор Бернс. Подойдя к столу, он поставил на него ногу в грязном ботинке. – Скажи, парень, ты уже поговорил с Макманном? – обратился Бернс к Билли.

– О… чем?

– О том, о чем ты не должен был говорить с ним, – зловеще промолвил Бернс. – Ну, отвечай! Проболтался?

– Я…

– Не прикидывайся идиотом, Билли. Конечно, с мозгами у тебя плоховато, но кое-что ты соображаешь.

Билли Хоупвелл действительно соображал туго, но какие-то смутные, размытые представления о добре и зле с детства укоренились в нем. Мать часто объясняла ему, как надо жить и вести себя с людьми, он пытался запоминать это по мере возможности, но иногда путал понятия и менял их местами. Потом мать умерла, и в голове Билли образовалась мешанина, из которой было трудно вычленить что-либо путное.

– Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я, – продолжал Гатор Бернс. – Я слышал, как ты разговаривал со своим старшим приятелем, Билли. Так вот, ты рассказал ему о… – И Гатор выразительно умолк на полуслове.

Билли молчал, пытаясь сообразить, что именно надо ответить. Гатор давно уже строго запретил ему рассказывать кому-либо о том, что часто происходило в сосновом лесу. Сказал, чтобы Билли молчал как рыба. Что сейчас ответить ему?

– Может, помочь тебе найти ответ? – ухмыльнулся Гатор. – Конечно, мы не такие сильные, как ты, приятель, но уверен, втроем справимся с тобой и выбьем дурь из твоей башки. Ну что, Джимбо, Поль? Поможем Билли вспомнить?

Двое заключенных в темно-зеленых бумажных брюках и белых теннисках с угрожающим видом приблизились к Билли Хоупвеллу.

– А не попробовать ли вам заставить вспомнить меня? – прозвучал из-за двери низкий голос Райана Макманна. – Ну, Бернс, давай потолкуем!

Нога Гатора в грязном ботинке соскользнула со стола. Плоское тупое лицо напряглось, рот скривился.

– А… наша знаменитость… – сквозь зубы процедил Гатор Бернс. – Ну, как прошел разговор с начальником? Тепло и дружественно? Поделись с нами подробностями, Макманн. Нам тоже интересно.

– Иди к черту, Бернс! – рявкнул Райан. – И дружки твои пусть убираются прочь!

– Полегче, хоккеист, полегче! – Бернс предостерегающе поднял руку. – Так о чем вы говорили с начальником тюрьмы?

– Не твое дело.

– А мы с приятелями почему-то уверены, что и нас это касается. Правда, ребята? Мы-то догадываемся, о чем шла речь.

– И о чем же?

– О шлюхе, застреленной в лесу, вот о чем!

Райан небрежно пожал плечами, а Гатор угрожающе спросил:

– Макманн, ответь, что ты наплел Эду Болту?

– Тебя это не касается! Иди лучше прими душ, а то ты весь провонял кухонными объедками.

– Смотри, приятель, как бы мы с Джимбо и Полем не заставили тебя отведать их! – злобно прошипел Бернс. – А то ты в последнее время стал больно заносчивым.

Охваченный яростью, Райан сжал кулаки и уже хотел броситься на отвратительного Гатора Бернса, но сдержался. Сейчас ему ни к чему подобные инциденты. Он никому не позволит провоцировать себя.

– Пошел вон, Бернс, – хрипло бросил Макманн. – Нам с Билли надо заниматься.

* * *

Незадолго до наступления сумерек из-за туч выглянуло солнце, и его яркие лучи осветили кабинет, в котором, склонившись над бумагами, сидела Карли Сэмюелс. Ока удивленно подняла голову, и легкая улыбка тронула ее губы. Странно, Карли уже забыла, когда были солнечные теплые дни!

День клонился к закату, до Карли отдаленно доносились голоса людей, собиравшихся домой, слышались звуки закрывающихся шкафов, ящичков столов, раздавались торопливые шаги по коридору. Сегодня она снова целый день опрашивала свидетелей по делу об убийстве Элен Досон-Смит. Беседовала с сокурсниками и приятелями четы Смит, задавала вопросы, выдвигала гипотезы, строила догадки. Сейчас Карли задумчиво просматривала записи недавних бесед, машинально теребя золотую сережку с жемчужиной в ухе, и размышляла.

Картина, предшествующая убийству, складывалась такая. Несколько свидетелей утверждали, что накануне трагедии Элен и Майкл были на вечеринке у одного из общих друзей. Сначала все шло хорошо, но потом Майкл разгорячился, начал обвинять жену в измене и несколько раз громко выкрикнул, что она спит с другим мужчиной. Элен не опровергла слов мужа, а лишь рассмеялась ему в лицо и вскоре покинула вечеринку.

Другие свидетели сообщили, будто знали, что Майкл купил Элен пистолет тридцать восьмого калибра, и даже видели его. Элен не скрывала, что носит пистолет в своей дамской сумочке, и мужу об этом известно. Вывод напрашивался сам собой: если Майкл Смит знал, где хранится пистолет, то мог легко им воспользоваться.

Удивили Карли и заявления нескольких близких друзей Майкла. Они считали его человеком твердым и решительным, способным, узнав об измене жены, хладнокровно застрелить ее, стереть отпечатки пальцев с орудия убийства и скрыться с места преступления. Если уж близкие друзья так отзываются о Майкле Смите…

В общем, у Карли уже сложилось вполне определенное впечатление, и теперь оставалось допросить обвиняемого в преступлении подполковника Смита. Она была готова к разговору с ним. Даже более чем готова. Карли с нетерпением ждала этой встречи. Она попросит Смита объяснить, что он делал на Ривер-роуд в то время, когда было совершено убийство его жены, куда направлялся в темно-зеленом “форде-торес” и зачем. И посмотрит, изменится ли выражение его лица.

Правда, возникает еще один, весьма существенный вопрос: точно ли Майкла Смита видел на Ривер-роуд в тот день Райан Макманн? Может, в машине находился кто-то другой и Макманн намеренно лгал? С какой целью? Защитить себя? Выгородить кого-то другого?

Карли досадливо поморщилась, поднялась и подошла к окну. Перед ее мысленным взором появилось лицо Райана Макманна. Красивое лицо молодого мужчины с холодными голубыми глазами, в которых мелькало презрение, когда он смотрел на Карли во время их недавней беседы. А Макманн, безусловно, умен, очень умен и хитер. Это Карли поняла не только из официальных рапортов и отчетов, но и убедилась при личной встрече с ним. Такой, как Макманн, мог придумать всю эту историю с темно-зеленым автомобилем подполковника Майкла Смита, проезжавшим по Ривер-роуд после убийства Элен.

Такой незаурядный человек, как Макманн, мог вполне успешно выдержать испытание на детекторе лжи. Обмануть машину сложно, но кое-кому удается. С подобными случаями Карли неоднократно сталкивалась за время работы.