– То есть как это отправилась? – оторопел посол. – Она же вернется только через две, ну, ладно, полторы недели. Значит, еще никто ни о чем не договорился. Вы, госпожа Онелия, либо лукавите, да простит меня Пресветлый владыка, либо путаете причину со следствием!

– У нас как раз будут эти две недели, чтобы подготовить Унизеля Вирандо к грядущему поединку, – ответила ему Онелия. – И еще пара недель, пока армия воинов дойдет до стен Древней столицы. Там мы их и встретим. Что касается причины и следствия, уважаемый Санери… – Девушка бросила взгляд на Уни, потом опять на посла. – Вряд ли слова откроют истину, так что просто поверьте: разница между ними иногда бывает гораздо большей иллюзией, чем вы можете себе представить.

– Ладно, – сухо отреагировал посол. Ему явно не хотелось влезать в эту философскую дискуссию. – Энель Стифрано, раз уж такое дело, то, полагаю, вам лучше сперва заняться подготовкой энеля Вирандо. Хотя… А-ах, да чего уж там!

– Ну уж нет! – мгновенно отреагировал Уни, но тут же вернул себе интонацию поприличнее. – Энель посол, энель второй посол однажды меня уже чуть не убил, если вы помните…

– Да какая разница? – цинично прошептал доктор Аслепи. – Вирандо и так покойник! Лучше уж потратить время на тренировку их ополчения…

– Благодарю вас, энель Аслепи! – желчно произнес Уни. Сердце его стремительно забилось, а затылок похолодел, словно юноша вышел с мокрой головой в суровую зимнюю ночь. – Век не забуду вашей доброты!

– А что такого? – легонько наклонившись к послу, пробормотал энель Богемо. – Пусть лучше погибнет один из нас, чем все посольство. Мы ведь тут все степенные, уважаемые люди, а энель Вирандо в сущности…

– Я его обучу! – непреклонно произнес Рапурий Хардо, шагнув вперед и положив массивную ладонь на покатое плечо переводчика. – Сделаю, что смогу. Все, что смогу!

Онелия наблюдала за общением имперцев с аккуратным, вежливым интересом. Заметив это, Уни со стыдом вспомнил о правилах этикета и перевел для нее суть обсуждаемых вопросов.

– Для членов посольства выделен дом в поселении Хоринвейл, недалеко от нашей обители, – произнесла целительница. – Позже вы получите возможность вновь вернуться сюда. Что же касается Унизеля Вирандо, то он останется с нами, пока не будет готов.

– Но вы же не воины! – даже привстал от возбуждения священник Нафази. – Как вы сможете подготовить его к схватке с этим демоном-аринцилом? Я знаю, – патетически затряс он лохматой седой головой, – вы сделаете из него кровавую жертву для своих темных языческих богов!

– Энель Нафази! – с усталым раздражением крикнул Уни. Ему тоже пришла мысль, что все это начинает напоминать древний ритуал, в котором его торжественно, со всеми причитающимися почестями убьет жестокий Ягуар во имя сохранения гармонии и равновесия в извращенном сознании местного населения. И тем не менее юноше было сейчас стыдно за посольского священника, точнее, за непонимание им особенностей текущей ситуации и жалкие попытки повернуть вспять уже развивающиеся события.

– В кои-то веки согласен со служителем Светила, – усмехнулся Стифрано. – Не удивлюсь, если этот Ягуар – один из лучших клинков земли аринцилов. Как вы собираетесь сделать из Уни что-то большее, чем кролика ему на обед? Он же меч-то в руках держать… – второй посол запнулся, вспомнив о схватках в крепости воинов. – Хотя… Мрак его знает! Тут столько всего случилось…

– Вот именно… – шепотом, но очень удовлетворенно, с нажимом произнес торговый посланник. Казалось, будто он сильно переживает, что в последнюю секунду вириланы могут передумать и в роли «жертвы» окажется, не дай сгореть Светило, он сам.

– А вот я полагаю, что все идет, как тому положено! – неожиданно озвучил мысли, которые крутились в голове у Богемо, до того мрачно молчавший, а потому такой незаметный секретарь посольства Гроки. – Если смерть переводчика – та цена, которую нам надо заплатить за успех миссии…

– Энель Гроки, вы вообще понимаете, что говорите? – бархатистым голосом, но несколько раздраженно спросил Нафази. – Если мы лишимся переводчика, то о каком успехе тут вообще можно говорить?

Гроки не успел ответить на реплику священника, поскольку Онелия тихо произнесла несколько фраз:

– Любая техника в поединке есть лишь лодка на водной глади. Без лодки нам трудно плыть, однако без воды плыть просто невозможно. Вода в данном случае – это дух воина, то, что у него внутри. Этому нельзя научить, но это можно разбудить у тех, у кого оно уже есть. Что же касается жертвы… – Онелия сделала паузу, на миг опустив глаза, будто слова давались ей с трудом. – Когда вы создаете нечто новое, часть старого всегда должна уйти. Жертва, безусловно, будет иметь место, но это совсем не то, о чем сейчас думает каждый из вас.

– Она что, умеет читать мысли? – неудачно попытался пошутить Стифрано, когда члены посольства расходились по своим комнатам. – А ты, брат, держись! – обратился он к Уни, который выглядел потерянным. – Не знаю, что они там собираются с тобой делать, но, клянусь Вратами Утренней зари, не хотел бы я оказаться на твоем месте!

* * *

– Я знаю тебя, – произнес господин Ягуар, глядя на пленника. Это был мужчина в буром плаще, скрывавшем его телосложение.

– Он был среди герандийского посольства, – аккуратно шагнув вперед, деликатно напомнил Оркодий Кейрис.

– Да, – с презрением бросил аринцил. – Он пришел сам?

– Так, господин.

Ягуар перевел взгляд на незваного гостя. Тот был на удивление спокоен, словно его совершенно не интересовала собственная участь.

– Зачем ты здесь?

– Потому что ты один способен понимать меня, – с легкой усмешкой проговорил имперец.

Ответ не очень понравился аринцилу, но он не показал этого ни одним мускулом.

– Ты предатель? – холодно и отстраненно спросил он пленника.

– Я служу своему господину, – пожав плечами, ответил тот.

– И чего же хочет твой господин?

– Мой господин… – имперец сделал многозначительную паузу и продолжил: – …желает, чтобы посольство потерпело неудачу.

Аринцил задрал мощный нос кверху, отчего стал похож на оскалившегося хищного попугая.

– Мне нет дела до вашего посольства. Очень скоро вы умрете. Все до единого.

– Я думаю, – спокойно произнес пленник, – нет, я знаю, что в первую очередь вы заинтересованы в смерти одного из нас.

Аринцил утробно зарычал: ему уже сложно было сдерживать накопившуюся внутри злобу.

– Это так, – чуть ли не скрипя зубами, произнес он, сохраняя при этом предельно ровную интонацию. На мгновение опустив взгляд, он мрачно посмотрел на Оркодия. Тот шагнул назад и вежливо поклонился.

– Эта глупая затея – оскорбление для меня, но ведь и охотник, ловя крокодила, нанизывает на крюк мясо, а не банан.

– Я могу помочь вам в